Зверолов

История третья

ЙУНГЛЮЛЬ

«Нимрод» вышел из гиперпространства 17.06.66, 16:18 UT. Маартен Троост в этот момент настраивал биорепликатор, пытаясь синтезировать целиком съедобную куриную ножку.

Во время экспедиций питаться приходится в основном синтезированной едой. На корабле есть камбуз и некоторое количество натуральных продуктов, но большую часть все же составляет пищевая заправка. Малоаппетитная субстанция, содержащая все микронутриенты, необходимые для функционирования человеческого организма. Сама по себе пищевая заправка съедобна не более, чем дрожжи, но биорепликатор может превратить ее в любое кушанье, рецепт которого есть в базе данных.

Иногда в свободное время Троост любил играть с рецептами. Вот куриная ножка. Она съедобна не вся — в ней есть кость, в ней есть жилы… И Троост уже третий час переделывал рецепт так, чтобы эти части тоже стали вкусными.

В конце концов он добился желаемого. Биорепликатор щелкнул и выдал кусок мяса на прожаренном до сухарной твердости хлебце в виде кости. На вид этот предмет ничем не отличался от обычной куриной ножки, но съесть его можно было целиком, без остатка.

Что Троост и сделал.

Тем временем корабль-зверолов подошел к планете и снизил скорость. Обычно Троост связывался с планетарным лесничеством или диспетчером колонии, получал разрешение на посадку и начинал выбирать место для базы. Но в этот раз все обстояло несколько сложнее.

Венерианский зоопарк наконец-то отправил экспедицию на Иннаа.

Этой экспедиции Троост добивался несколько лет. Планета Иннаа входит в список миров с особым статусом — наряду с Проксимой Центавра, Нибиру, Шеолом и другими. Нужно специальное разрешение, чтобы просто посетить ее — а уж высадиться на несколько месяцев с кораблем-звероловом…

Иннаа — одна из семнадцати экзопланет, на которых была найдена разумная жизнь. Само по себе это еще не делает ее уникальной, но у Иннаа есть две отличительных особенности.

Во-первых, это единственный известный мир, кроме Земли, населенный не дикарями. Техническое развитие планеты примерно соответствует земному восемнадцатому веку. Возможно, даже началу девятнадцатого. Туземцы используют порох и книгопечатание, у них есть станки и паровые машины…

А во-вторых, разумных видов на Иннаа два. И это даже более необычно, чем первая особенность.

Троосту пришлось немало попотеть, но в конце концов он получил разрешение. «Нимроду» позволили совершить посадку на Кхуульме — самом южном материке Иннаа. Он расположен наособицу от остальных материков и почти не заселен, зато имеет богатейшую фауну. Троосту дали четыре месяца, чтобы переправить частичку этой фауны в Венерианский зоопарк.

Но Троосту и этого оказалось недостаточно. Он очень хотел поймать самое, пожалуй, впечатляющее животное планеты Иннаа — йунглюля. Но йунглюль водится не в Кхуульме, а в Линкаоне — наиболее плотно населенном материке. Если Кхуульму можно сравнить с Австралией до прибытия капитана Кука, то Линкаон — это Европа. Большие города, университеты, фабрики, мануфактуры и почти триста миллионов жителей.

Сажать туда корабль-зверолов Троосту строго запретили. Но он сумел-таки найти альтернативный способ получить вожделенное животное. Именно для осуществления этого проекта Троост и летел сейчас на орбитальную научно-исследовательскую станцию.

Нельзя сказать, чтобы Трооста встретили там радостно. У персонала хватало работы и без свалившегося на голову зверолова. Трооста отфутболивали из кабинета в кабинет, из лаборатории в лабораторию. Все втайне надеялись, что он передумает и улетит.

Но он только улыбался и продолжал терпеливо капать всем на мозги.

И его усилия принесли плоды. В конце концов, на станции было всего сто двадцать человек. Когда Троост пошел по второму кругу, его вызвал к себе комендант.

Им оказалась очень молодо выглядящая женщина с модифицированными волосами цвета небесной синевы. Проглядев ее соцпрофиль, Троост узнал, что ее зовут Габи Хауг, ей пятьдесят пять лет, она родилась на Ганимеде и написала две книги по ксенологии.

— Так вы и есть тот самый Троост? — угрюмо осведомилась она. — Это вы, значит, хотите высадиться прямо посреди Линкаона, чтобы поймать… кого там вы хотите поймать?..

— Йунглюля, — подсказал Троост. — Я слышал, это очень интересное животное.

— И разрешение у вас есть, — хмуро подытожила Хауг. — Ох, но как же вы некстати… Они там, на Земле, совсем с ума сошли — вешать на меня туристов…

— Я не турист, — возразил Троост. — Я зоолог.

— Вот именно, что зоолог. С разумными видами вам доводилось иметь дело? И я не имею в виду людей.

— Ну, в прошлом году я работал на Килиме…

— Подождите-ка, — моргнула Хауг. — Маартен Троост, конечно!.. Так это вы тот зоолог, который открыл килимских волкоглавов?!

— Не могу сказать, что я их открыл, эта честь принадлежит другому человеку… но да, я внес посильный вклад в изучение их повадок.

После этого комендант стала немного благосклоннее. Она принялась повторно просматривать сопроводительную Трооста, а тот в это время осмотрелся в кабинете. Было здесь довольно уютно. Стиль середины двадцать второго века — строгие линии, неброские цвета и легкий привкус авангардизма. Стены окрашены в стальной цвет, два огромных видеокна — из одного открывается вид на египетские пирамиды, за другим возвышается марсианский Олимп.

— Ладно, пойдем вам навстречу, — неохотно согласилась Хауг. — Один костюм у нас как раз свободен — выделим его вам ненадолго. Вы… — она смерила Трооста оценивающим взглядом, — несколько великоваты, я бы сказала. Сколько в вас?..

— Сто девяносто сантиметров.

— Я имела в виду килограммы.

— Сто сорок.

— Великоваты. В пределах допустимого, но на грани. Может, успеете сбросить десяток кило?..

Троост с сомнением взвесил в ладонях свой внушительный живот. Нет, такую благодать в одночасье не сбросишь. Разве что прооперироваться…

— Ладно, попробуем вас впихнуть, — вздохнула Хауг. — Йоалком вам, разумеется, не бывать, а вот на йограна потянете…

Троост задумчиво кивнул. Перед его глазами как раз висели два допреальных изображения разумных видов Иннаа. Йограны и йоалки.

Йограны составляют девяносто семь процентов населения. Трехметровые гуманоиды с иссиня-белой кожей и четырьмя руками. Именно они выполняют всю физическую, да и умственную работу. Йограны трудятся на полях, на заводах, на шахтах. Они строят, пашут, пасут скот, пишут книги и сочиняют музыку. Йограны торгуют. Йограны воюют. Все на планете создано йогранами.

Но есть еще три процента. Йоалки. Удивительно красивые, изящные, утонченные создания с огромными радужными крыльями. И они не делают ничего общественно полезного. Йоалки — правящая аристократия. Все свое время они проводят в балах, пирах, играх, охоте и беспорядочном сексе. Даже самому нищему йоалку служит не меньше двух йогранов.

— Я правильно понимаю, что контакта с ними до сих пор не было? — уточнил Троост.

— Разумеется, — пожала плечами Хауг. — Вы же в курсе, что у Иннаа особый статус. Общение с туземцами без маскировки запрещено.

— Почему?

— Потому что они уже достаточно развиты, чтобы понять, кто мы такие и откуда явились. С первобытными проще — там каждое племя само по себе, память у них короткая, информация передается только изустно, никто ничего не документирует. Если одно из племен навестят «боги», — изобразила пальцами кавычки Хауг, — на общем развитии цивилизации это почти не скажется. Разве что мифология пополнится новой легендой. А здесь… если мы вступим с ними в контакт, это изменит весь ход истории. И мы пока не уверены, пойдет ли им это на пользу или во вред.

— Понимаю. Нелегко брать ответственность за судьбу целой планеты.

— Именно. Слишком рискованно. Поэтому мы не имеем права вступать с ними в контакт. Мы даже эту станцию постоянно держим в готовности — если вдруг что, снимемся и уйдем к соседней планете.