Возвращение чародея

Магия состоит на службе армии. Технология тоже работает на нужды армии. Военные заказы Вестланда стимулирует прогресс в обеих этих областях, но я не уверен, что это так уж хорошо.

Полет мне не понравился. Бьющий в лицо ветер, ощущение зыбкой поверхности под моей пятой точкой и мелькающий далеко внизу пейзаж никак не могли настроить мои мысли на позитивный лад.

Я все время ожидал катастрофы.

Наверное, я трус. Я не способен связно мыслить, когда моей жизни угрожает опасность.

Король Людовик наверняка захочет заключить со мной военный союз. Сейчас Вестланду нужна любая помощь, какую он только может получить, и я не удивлюсь, если вскоре люди будут биться плечом к плечу с орками, над полем битвы воспарят драконы, а гномы вытащат из подземелий свои последние изобретения.

И, если, а точнее, когда я соглашусь, мне предстоят нелегкие времена. Мне нужно будет отправиться на Зеленые Острова, сесть на трон и тут же призвать свой народ на войну. А потом мне придется вести армию в бой. Я изучал теорию войны, но практического опыта у меня нет, равно как и желания подобный опыт приобретать. Драться насмерть мне довелось только один раз в жизни, и ощущения, которые я тогда испытал, мне не понравились.

У любого живого существа, человек это, эльф, гоблин или дракон, только одна жизнь. И лишаясь ее, мы покидаем этот мир навсегда. Я не хочу умирать, но и убивать тоже никого не хочу. Не понимаю, что эта за религия такая у Красных, если она требует массовых жертвоприношений. Даже оригинальная вера черных орков призывает к миру и согласию, и ребята, которые развязывают войну, прикрываясь ее именем, используют весьма вольные и радикальные трактовки пророчеств из Книги Земли.

В столицу государства Вестланд мы прибыли уже в темноте. С высоты птичьего полета Хайгарден казался большим черным пятном на сером фоне окружающей его равнины.

Хайгарден – город контрастов.

Он был построен эльфами еще в те времена, когда человечество не высадилось на континенте, но теперь в нем живут люди. Каменные особняки дворян соседствуют с убогими деревянными лачугами бедняков, ютящимися у самой крепостной стены. На высоких башнях развеваются флаги короля Людовика; втекающая в город чистая река покидает его пределы потоком нечистот, производимых большим количеством проживающих в Хайгардене людей.

Весенний Дворец, резиденция королевской семьи, стоит на одном из холмов. Кларенс плавно опустил ковер-самолет на посадочную площадку, размещенную на вершине сторожевой башни, затем обменялся приветствиями с парой дежуривших там магов и королевских гвардейцев.

К своему стыду я обнаружил, что у меня затекло все тело. Без посторонней помощи я даже не смог встать на ноги, а когда мы спускались с башни по каменной лестнице, меня слегка покачивало, и одному из магов пришлось поддерживать меня под руку. Похоже, я произвел на этих ребят не самое приятное впечатление. Что это за король, который не может устоять на ногах?

У подножия башни обнаружился еще один комитет по торжественной встрече. Трое дворян, стоявших в окружении слуг с горящими факелами, приветствовали меня с прибытием и назвали свои имена и титулы, которые я тут же благополучно позабыл. Затем меня проводили в гостевые покои, где меня ожидала горячая ванна и легкий ужин. Встреча с королем Людовиком была назначена на следующее утро, и если все пройдет нормально, то уже завтра я отправлюсь в обратный путь.

Рано утром меня разбудил вежливый пожилой человек, представившийся камердинером короля Людовика. Он подал мне кофе и завтрак в постель, помог облачиться в мои одежды и проводил в южное крыло Весеннего Дворца, где находился рабочий кабинет короля Вестланда.

Вообще-то резиденции Людовика сильно льстят, когда называют ее дворцом. Во времена эльфов Хайгарден был крепостью, и Весенний Дворец является хорошо укрепленным внутренним замком, со всеми полагающимися замку атрибутами – высокими крепостными стенами, защитными башнями, узкими бойницами и полным отсутствием архитектурных излишеств. Слуга вел меня внутренними коридорами, которые даже в светлое время суток можно осветить только при помощи факелов, и у меня не было никакой возможности полюбоваться на знаменитые сады Хайгардена. Подозреваю, их вообще невозможно увидеть из-за замковых стен.

Камердинер проводил меня в маленькую комнату, главным достоинством которой было окно вместо одной из стен. Перед окном стояло кресло и столик с прохладительными напитками, а за стеклом обнаружился рабочий кабинет Людовика.

– Его величество просил вас подождать здесь, – сказал камердинер. – Располагайтесь. Я не думаю, что ожидание займет много времени.

С неподобающим моему положению любопытством я уставился в окно.

Прежде я не встречался с королем Людовиком, и этот парень оказался совсем не таким, каким я его представлял.

Основываясь на вялой внутренней политике Вестланда и множестве историй о любовных похождениях короля, я ожидал увидеть стареющего мачо, этакого прожигателя жизни, любителя женщин, богатых трапез и обильных возлияний. Возможно, изнеженного и развращенного. По моему мнению, король Вестланда должен быть выглядеть добродушным лысеющим человечком с заметным брюшком, вторым подбородком и расширяющейся с каждым годом лысиной.

Что ж, в который раз я убедился, как плохо разбираюсь в людях.

Бесспорно, Людовик Четвертый был мачо, прожигателем и любителем, но сей мачо обладал внешностью не монарха, а дровосека. Рост около двух метров, широченные плечи, едва наметившийся животик, густая черная борода. Волосы, без единого намека на седину, свободно спадали на плечи величественной гривой, на камзоле отсутствовали какие-либо украшения, и он больше напоминал стеганую рубашку, какую рыцари надевают под доспехи.

Мне было гораздо проще вообразить его скачущим на закованном в броню скакуне и возглавляющим атаку своей армии, нежели восседающим на троне посреди свиты угодливых придворных. Людовика буквально окружала аура власти, и, если бы в комнате находилось двадцать человек, вычислить среди них монарха не составило бы никакого труда.

Но человек в комнате был всего один, ибо собеседником короля Людовика был орк.

Он восседал в кресле в принужденной позе воина, привыкшего ощущать под своим седалищем не комфортную подушку, а стертое седло или жесткую землю. Широкое лицо, глубоко посаженные глаза, плоский приплюснутый нос и большой рот, полный больших и неровных желтых зубов. Одежда орка состояла из кожаных доспехов, не парадных, а повседневных, явно переживших не одну отчаянную рубку. На могучей шее орка висело ожерелье из выбеленных временем костей. К счастью, он сидел вполоборота, и я не мог рассмотреть, кому эти кости принадлежали раньше. Скорее всего, кости были человеческими.

Орк намеренно пытался оскорбить Людовика или он носит ожерелье без всякой задней мысли?

– Кто это? – шепотом спросил я у своего провожатого.

– Великий Джаббар, хан черных орков, ваше величество, – был ответ.

– Э… Они нас видят?

– Нет, с той стороны стекло обладает зеркальной поверхностью. – Удобно, черт побери. Похоже, меня пригласили в комнату, которую используют тайные советники короля, наблюдающие за его якобы приватными беседами. Хотелось бы еще понять, зачем меня сюда пригласили.

– Предполагается, что я должен наблюдать? – поинтересовался я.

– Мне только приказали проводить вас сюда, ваше величество, – сказал провожатый. – Король Людовик встретится с вами, как только закончит разговор с Великим Джаббаром.

Камердинер Людовика удалился.

Я удобнее расположился в кресле, набил трубку и вдруг обнаружил, что могу не только видеть все, что происходит по ту сторону стекла, но и слышать тоже. Вряд ли тут была замешана магия, скорее всего заслуга принадлежала местному архитектору, здорово поработавшему над акустикой двух смежных помещений. Звук доносился через зеркальную стену так же хорошо, как будто я находился в одной комнате с королем и ханом.