Возвращение чародея

Но…

Но Ринальдо был эльфом. И не просто эльфом, а их долбаным королем. Прямо как в детской сказке о Золушке. Даже круче.

Золушке достался только принц, причем совсем не эльфийский.

Только я не Золушка. И в сказки не верю.

Ринальдо все время мне врал. Сначала врал, что он обычный чародей. Потом врал, что он сын барона. Потом наконец-то признался, что он эльф, но забыл упомянуть о такой мелочи, как корона.

Парень из кожи вон лез, чтобы казаться человеком, но я видела, что это не так. И глупое имя «Рико», больше похожее на собачью кличку, совершенно не подходило его облику. Только когда он по всей форме представился собравшемуся его сожрать дракону, я наконец-то узнала настоящее имя своего возлюбленного.

Ринальдо Финдабаир. Это он. С тех пор я не могла думать о нем иначе, нежели как о Ринальдо. Ну или как о красавчике. Он всегда злился, когда я его так называла, и просил прекратить. Поэтому я и не прекращала.

Королева Карин. Звучит неплохо, но этого никогда не будет. Даже если его мальчишеская страсть ко мне не пройдет, нам все равно никто этого не позволит. Я и сама сделаю все, чтобы этого не случилось.

Лет через сорок я буду выглядеть, как старуха. По сути, я и стану старухой. А он будет все так же молод и хорош собой. Я ведь даже не знаю, как он выглядит на самом деле, без всех маскирующих заклинаний, которые парень таскает на себе долгие годы. Впрочем, для людей все эльфы если и не на одно лицо, то довольно похожи. Хочешь знать, каков из себя Ринальдо, посмотри на Гарланда.

Вот он. Тоже красавчик. И глядит на тебя, как на болотную тину под дорогим сапогом. Жалко, что мы с ним не подрались. Интересно, смогу ли я прикончить еще одну Пятнистую Лиану в честном бою, или с его приятелем Лорасом у меня получилось случайно?

Вот уж нет.

На гладиаторских аренах Вольных Городов я встречалась и с эльфами, и не один нашел свою смерть от моего меча.

Королева Карин Финдабаир. Звучит смешно, но иногда хочется, чтобы это оказалось правдой.

– О чем думаешь? – поинтересовался Ринальдо. Тропа в этом месте сужалась так, что проехать можно было только по двое, и мы двигались бок о бок. Наш отряд только что миновал встречный караван, с которым мы еле разошлись. Солдатам пришлось спешиться и прижаться к отвесной скале, втянув животы, а купцы аккуратно проводили своих навьюченных поклажей лошадей мимо нас.

– О всяких глупостях, – призналась я.

– Нельзя ли поподробнее?

– Нельзя.

– Жаль. Было бы интересно узнать, что именно подобные тебе люди считают глупостями.

– То же самое, что и люди, подобные тебе. Пардон, я забыла, что ты не человек.

– Человек, эльф – какая разница?

– Значительная. Спроси у своего Гарланда, он объяснит.

– Я был бы рад сказать, что Гарланд не мой, но это было бы неправдой, – вздохнул Ринальдо. – Он мой подданный.

– Скоро у тебя будут тысячи подданных.

– К сожалению, это похоже на правду.

– И этим тысячам не понравится, что ты растрачивал королевское семя с какой-то человеческой женщиной.

– Ну во-первых, не с какой-то, – сказал Ринальдо. – А во-вторых, я пока еще ничего не потратил. О чем жалею.

– Ничего у нас с тобой не получится, – сказала я.

– Посмотрим. И вообще, мне уже надоели эти упаднические настроения. Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом, хотя бы ради разнообразия?

– Погода стоит чудесная, – сказала я. У меня не было большого опыта светских бесед на отвлеченные темы.

Я думала, Ринальдо расхохочется от неуклюжести моей попытки, но он остался совершенно серьезен и ответил мне тем же тоном:

– Говорят, к вечеру может пойти дождь.

– Когда мы были в этих местах прошлый раз, подобные тонкости нас не волновали, – заметила я.

– О да. Под землей не бывает плохой погоды. Впрочем, как и хорошей. По-моему, в языке гномов вообще отсутствует слово «погода». Внизу достаточно своих проблем.

– Автомобили, например.

– Или гоблины, – сказал Ринальдо.

– Не надо о гоблинах, – попросила я. – Они мне не нравятся.

– Бедные гоблины, Карин их не любит, – вздохнул Ринальдо. – Наверное, никто так и не оплакал милашку Штуга и его приятеля Гмыка.

– Ты мне назло это делаешь, красавчик?

– А разве издевательства являются только твоей прерогативой?

– Я не знаю, что означает это слово, но мой ответ положительный, – сказала я.

Он потерся своей коленкой о мою. Это было несложно мы ведь ехали почти вплотную.

При этом Ринальдо чуть-чуть покраснел.

Застенчивый мальчик. Мы с ним пытались заняться любовью каждую ночь, но у него так ничего и не получалось. Эта стерва Виктория напрочь отбила у него охоту к плотским утехам. Зря он не разрешил мне ее убить.

Естественно, наше поведение невозможно было скрыть от наших спутников. Рыцари и Гарланд дипломатично молчали, но среди солдат и чародеев бродили смешки, которые смолкали при нашем с Ринальдо появлении.

Только Ринальдо – эльф. Он все слышал, хотя и делал вид, что это не так. Я тоже слышала и тоже делала вид. Мы оба вели себя, как последние идиоты. Наверное, это все-таки любовь.

Я не могу сказать, что меня сильно волновало чье-то мнение. По крайней мере, ровно до тех пор, пока мы находились в походе.

В походе и на войне можно совершать любые глупости, лишь бы они не отражались на том, что творится у тебя дома. У меня дома вообще не было, поэтому если я и беспокоилась о чьей-то репутации, это была репутация Ринальдо, а не моя.

И в этом отношении большие неприятности мог доставить ему только Гарланд.

Я отловила эльфийского диверсанта, когда он по своему обыкновению пытался улизнуть на ночевку в лес. Сегодня днем мы оставили Серые горы позади и остановились на том же постоялом дворе, где нас когда-то настиг сэр Ралло и где Ринальдо спровоцировал трактирную драку, придумав финт с золотом.

– Поговорим, красавчик? – спросила я.

Гарланд пожал плечами.

– Если вам будет угодно, леди. – Слово «леди» он произнес с легкой, едва заметной издевкой. Наверное, я это заслужила.

Мы отошли подальше от постоялого двора, чтобы нашей беседе никто не мог помешать.

– О чем вы хотели бы поговорить, леди? – Гарланд снял с плеча свой устрашающий лук, точную копию того, который я оставила себе в качестве трофея после победы над Лорасом.

– О Ринальдо. Что ты о нем думаешь, красавчик?

– Он – мой король.

– И это все?

– Этого достаточно.

– А что ты думаешь обо мне?

– Я вас совсем не знаю, леди, – дипломатично ответил Гарланд. Наверное, он хотел сказать: «А кто ты такая, чтобы я вообще о тебе думал?»

– Тебя не возмущает, что мы с Ринальдо… ну, он твой король, и все такое…

– А почему вы спрашиваете?

– Я не хочу, чтобы у него были из-за меня неприятности, когда он… вернется на острова. – Можно ли вернуться туда, где ты никогда не был? Впрочем, Ринальдо все-таки провел там некоторое время, находясь в утробе матери.

– Разве вы не собираетесь отправиться с ним? – удивился Гарланд.

– Я так не думаю.

– Вы кое-чего не понимаете, – сказал Гарланд. – Может быть, вы просто мало знаете об эльфах. Король – это человеческое слово, заимствованное эльфами из общего языка. В нашем древнем языке нет слова «король». Есть «даэнлор». Это нечто среднее между хранителем, владыкой и полубогом. Не знаю, как объяснить… От рождения все эльфы равны, но даэнлор стоит выше всех. Не просто на следующей ступеньке, как Людовик Четвертый возвышается над людьми, а намного выше. То, о чем вы пытаетесь спросить, неприлично. Короля никто не имеет права обсуждать. И осуждать – тем более.

– Боюсь, что я не совсем тебя поняла, красавчик, – сказала я.

– Король может заниматься любовью хоть с козами, и ему слова никто не скажет, – пояснил Гарланд. Ага, значит, теперь он назвал меня козой. Что ж, это лучше, чем грязь под сапогами. – Сейчас некоторые эльфы на Зеленых Островах говорят, что Оберон был слишком жесток, яростен и непредсказуем. Но пока Повелитель Молний подчинялся только ему, Оберона боготворили.