Страница 25 из 74
— Хорошо, — сказал я спустя долгих десять секунд. — Я ухожу.
Он медленно кивнул.
Мы поднялись на ноги одновременно. Ахейцев на палубе не наблюдалось, а троянцы держались от нас на почтительном расстоянии.
— Возвращайся домой, сын Виктора.
— Не могу, — сказал я, и правды в моем ответе было больше, чем мне хотелось бы.
— Жаль, — снова сказал он и вложил меч в ножны. — Надеюсь, под Троей мы не встретимся.
— Кто знает, — сказал я.
Он кивнул.
Пелид наконец-то добился своего, и в пробоину хлынула вода. Флагман начал заваливаться на борт, и я еле удержался на ногах.
В следующий миг я уже перепрыгивал через борт корабля и приземлялся на палубе «Ахиллеса», больно ударившей по ногам. Три взмаха веслами — и наши корабли разошлись в море, как могут расходиться только в море корабли.
Дэн
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Почему? Только потому, что этого нет у Гомера?
— Мы не можем это показывать, — повторил главный режиссер. — Неужели ты сам этого не понимаешь, Дэн?
— Не понимаю, — сказал я. — У нас тут вроде как реалити-шоу. Так давай показывать реальность, сколь бы странной она ни была.
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Сходил бы ты к врачу, — сказал я. — Тебя клинит.
— Ты не понимаешь.
— Не понимаю что?
— Киборг — основная звезда нашего шоу. Герой из героев, богоравный воин, величайший из всех и на все времена… Так мы его позиционировали.
— Ага, — сказал я.
— Ты мог бы говорить свое «ага» чуть менее язвительно, — сказал Макс. — Все знают, что Киборг должен убить Гектора.
— Должен. Только позже.
— Но Гектор расправился с ним походя, как с мальчишкой. И выбросил за борт.
— Однако Киборг не утонул. Что характеризует его с не слишком хорошей стороны.
— Мы не можем показывать звезду в таком ракурсе.
— С какой стати? И кто назначил его звездой? В конце концов, никто не платит ему гонорар, не дублирует трюки и не пишет сценарий. К тому же он все-таки совершил подвиг. Утопил флагман.
— Угу, тот еще подвиг. Мы не можем это показывать. А что там творит твой полковник? Ты назначил его античным героем, а меня забыл предупредить? Какого черта он вообще поперся на абордаж? И зачем полез на Гектора?
— Скажи спасибо, что он его не убил.
— Спасибо, — сказал Макс. — Какого дьявола он вообще там делает? В прошлом?
— Выполняет личное распоряжение мистера Картрайта. Хочешь обсудить это с мистером Картрайтом?
— Не хочу.
— Тогда не ори. Не убил же он Гектора.
— Угу. Не убил. Чуть. Но мог.
— Мог. Подозреваю, что он может и не такое.
— Где его вообще откопали? И в каком роде войск он был полковником?
— В стройбате.
Моего специфического русского юмора Макс не понял.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Флагманский корабль ахейского флота
Агамемнон и Менелай
— Что тебя так беспокоит, брат? — спрашивает Менелай.
Он возлежит на мехах на корме флагмана и ест жареное мясо. Жир стекает по его бороде.
Агамемнон меряет шагами палубу. От борта до борта тридцать два шага. Вождь вождей не останавливается ни на минуту.
— Что меня беспокоит? — спрашивает он. — Меня беспокоят события сегодняшнего утра, Менелай.
— Флот Трои? Он больше не доставит нам никаких проблем. Мы его потопили.
— Семьдесят шесть кораблей отправились к Посейдону, — говорит Агамемнон. — Еще с десяток мы сожгли. Но впередсмотрящие видели на горизонте шестнадцать парусов уходящих кораблей Трои.
— Мы разбили флот Трои, — говорит Менелай.
— Разбили? Да, разбили. У нас было в десять раз больше кораблей.
— Это была атака самоубийц. Мы победили, брат.
— Ты знаешь, сколько кораблей потеряли мы?
— Около сотни, — безразлично говорит Менелай.
— Сто шестьдесят! Мы даже не смогли разменять корабли один к одному!
— Мы выиграли.
— Гектор ушел! Мы заплатили двумя кораблями за каждый троянский! Богоравный герой Ахиллес, который кровь из носу должен был быть на нашей стороне, — сопливый мальчишка! Во всем флоте только и разговоров о том, как Гектор выкинул его за борт!
— Ахиллес потопил корабль Гектора, — говорит Менелай.
— После того как проиграл бой! После того как мирмидонцы еле унесли ноги с флагмана! После того как этот проклятый чужеземец чуть не убил троянского лавагета! Но он не захотел его убивать! Он позволил ему уйти!
— Нас там не было, — говорит Менелай. — Мы не знаем, что было на самом деле. Я не верю, что этот чужеземец всерьез мог биться с Приамидом.
— Дело не в том, что там было и во что веришь ты, — чуть успокаивается Агамемнон. — Дело в том, во что верят люди, которые составляют нашу армию. А они смеются над Ахиллом, которого раньше чуть ли не боготворили. И они смеются надо мной, ведь именно я пригласил Ахилла в наши ряды. А еще они говорят, что Агамемнон — глупец, который не послушал мудрых людей. Они говорят, что этот хитрозадый Лаэртид предупреждал меня об опасности быть атакованными флотом троянцев, но я его не послушал.
— Так он был прав.
— В глазах людей вождь должен быть непогрешим. Вождь не имеет права на ошибку.
— Все мы смертны, брат. И все мы ошибаемся.
— Только не я!
— Агамемнон, брат, ты — человек. Не бог.
— Лаэртид знал, — говорит Агамемнон. — Он не догадывался, не предполагал, он знал наверняка. Он может видеть будущее. Может быть, он — бог?
— Одиссей не бог, — говорит Менелай. — Все дело в этом чужеземце, Алексе, сыне Виктора. О нем говорят, что он может видеть все на земле. Таков дар, врученный ему богами.
— Чушь! Я не верю.
— Дело не в том, во что веришь ты, — говорит Менелай. — Дело в том, во что верят люди, составляющие твою армию.
— Не так я видел начало этой войны, — признается Агамемнон.
— Троянцы показали, что они не трусы, — говорит Менелай. — Они не будут отсиживаться за стенами Илиона.
— Не будут, — мрачно говорит Агамемнон.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Правое крыло ахейского флота
Диомед
— Клеад, вина!
Диомед лежит в своей каюте. Вокруг беспорядок, пустые амфоры валяются вперемешку с предметами одежды и оружием, боевые доспехи свалены в дальнем углу.
Диомед пьян.
Входит Клеад. В его руках две амфоры, которые он ставит подле ванакта Аргоса.
— Что во второй?
— Вода.
— Вылей за борт, Клеад, — говорит Диомед. — Я не пью воды посреди моря. Налей мне лучше вина.
Клеад наполняет кубок.
— И выпей со мной.
Клеад наполняет второй кубок.
— Что слышно?
— Был бой сегодня.
— Да? С кем?
— С троянцами.
— Мы вроде в море. Откуда здесь троянцы?
— Их флот встретился с нашим на рассвете.
— Ха, — говорит Диомед и осушает кубок. — Значит, Лаэртид был прав, а этот богоравный идиот опять ошибся.
Клеад делает вид, что ничего не слышал. Он — не ванакт Аргоса и не может позволить себе думать о вожде вождей как об идиоте. Тем более что словосочетание «богоравный идиот» оскорбляет не только ванакта ванактов, но и богов.
— Кто бился с троянцами?
— Нестор, Аякс и Тевкр Теламониды и Ахилл. Троянцы разбиты и обращены в бегство.
— Потери большие?
— Мы потеряли сто с лишним кораблей. Троянцы меньше.
— Неудивительно, Клеад. Стремясь поразить троянцев размерами своей армии, Атрид нагнал сюда всякий сброд. И те скорлупки, на которых этот сброд плавает, нельзя назвать кораблями. У Гектора же все суда — военные. И новые. Гектор на армии не экономит.
— Гектор тоже был здесь.
— Да? Так наливай, дружище Клеад, выпьем за доблестного Приамида.
— Гектор — наш враг, — напоминает Клеад, но кубки все же наполняет.