Темная сторона медали

Когда я закрыл за собой дверь, отсекая поток света из коридора, он встал, сделал шаг мне навстречу, и мы обменялись осторожным рукопожатием.

– Приятно познакомиться, милорд.

– Взаимно, маркиз.

Я закурил сигарету.

Вообще-то в этом мире сигареты еще не изобрели, хотя табак выращивать научились. Правда, они его или жуют, затем неэстетично сплевывая на пол, или набивают им трубки. На людях я тоже курю трубку. Но когда я остаюсь один или наедине с человеком, который меня точно не сдаст, я позволяю себе сигарету из моего личного запаса.

– Наша встреча здесь не опасна?

– Милорд, на этом этаже гостиницы шесть номеров, – сказал маркиз. – Один занимаете вы, другой занимаю я, а остальные четыре заняты моими агентами. Так что мы контролируем весь этаж. К тому же в это время суток вся местная аристократия уже забылась пьяным сном.

– Чудесно, – сказал я. – Тогда расскажите мне, какова на ваш взгляд, геополитическая обстановка.

– Весьма тревожные новости, милорд. Думаю, что в течение ближайших пяти – десяти лет стоит ожидать большой войны.

– Со мной?

– С Империей, – подтвердил он.

– С чего бы это? – спросил я. – От Империи осталось только название. Мы не страдаем имперскими амбициями, у нас отсутствуют имперские замашки, и последние попытки экспансии предпринимались моим отцом более века назад. Ему позволили процарствовать гораздо дольше, чем пять – десять лет, а потом подослали убийц. Убийц, а не армию.

– Для войны всегда найдется множество причин, – сказал маркиз.

– Назовите хотя бы пять, – попросил я.

– Самая очевидная причина – это отсутствие у вас наследника, – сказал маркиз. – Возможно, королевства континента хотят решить проблему с вашим семейством раз и навсегда.

– Я вообще не вижу никакой проблемы с моим семейством, – сказал я. – Из всего рода остался только я один, и, как вы только что заметили, наследника у меня нет. Мои владения занимают кусок земли, на которые никто никогда не претендовал. Я не предпринимаю никаких попыток вторжения, последняя локальная стычка на границе была спровоцирована отрядом охотников, а не орками. Я не засылаю на чужие земли диверсантов, никоим образом не пытаюсь вмешиваться в чужую политику.

– Это вторая причина, – сказал маркиз. – Вы ведете себя не так, как до этого вели себя все ваши предки, и королевства не могут этого понять. А то, что они не могут понять, их пугает. Они боятся, что это затишье перед бурей.

– В первые несколько лет после воцарения в Горах Скорби каждый из моих предков предпринимал попытку бряцнуть оружием. Последствия всякий раз были разные, но всегда лилась кровь.

– Третья причина – для обычного человека вы всегда останетесь врагом. Вы – Девятый Лорд, и вы прекрасно знаете пророчество.

– Все три, – сказал я. – Но разве пророчества когда-нибудь были достаточно веским основанием для начала войны?

– Вас боятся, – повторил маркиз. – Вы не выказываете агрессии и в то же время весьма деятельно занимаетесь восстановлением былой боевой мощи Империи.

– От которой напрямую зависит моя собственная безопасность. Это лишь меры самообороны.

– Но вы быстро продвигаетесь в этом направлении, – сказал маркиз. – Орки сейчас сильны, как во времена первых Лордов. И численность зомби растет с каждым днем.

– Чушь, – сказал я. – Я не спорю с тем, что племя орков действительно разрослось, однако зомби на данный момент используются исключительно в мирных целях.

– Цели легко поменять, – сказал маркиз. – Особенно когда вы имеете дело с зомби.

– Мои войска не покидают пределов Империи. Более того, ни одна крупная группировка ни разу даже близко не подходила к границе.

– В королевствах есть и трезвомыслящие люди, – сказал маркиз, – которые осмеливаются вслух говорить о том, что уже на протяжении многих поколений Империя не способна серьезно угрожать чьей-либо безопасности. Однако такие речи не приветствуются, и с каждым днем их слышно все меньше и меньше.

– Чем вы это объясняете?

– Кто-то активно хочет войны, – сказал маркиз. – И развернул против вас целую пропагандистскую кампанию. Я пока не знаю, кто конкретно ее инспирировал, однако поиски в этом направлении ведутся. Скорее всего, источников опасности более одного.

– Надо выяснить, кто и зачем это делает, – сказал я. – Выяснить и положить этому конец. Я не хочу воевать в ближайшие десять лет. Я вообще не хочу воевать.

Маркиз пожал плечами.

– Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то дело не только в вас, – сказал он. – На данный момент у королевств слишком большие армии, а армии, как вы понимаете, не могут долго стоять без дела. Континент на пороге больших междоусобных войн, и, чтобы не допустить хаоса, королям позарез нужен внешний враг, против которого они смогут объединить свои усилия. Надо ли мне говорить, что вы для этой роли подходите просто идеально? Если они не атакуют Империю, то уже в ближнем прицеле им не останется ничего, кроме как вцепиться в глотки друг другу.

– Значит, что бы мы ни делали, войны не избежать?

– Именно так.

– И время?

– Пять – десять лет, как я уже говорил. Сроки начала войны зависят исключительно от нашего противодействия. Есть и экономический подтекст. Крестьяне…

– Крестьяне не в силах выплачивать все те налоги, которыми их облагают на территории королевств, и потому уходят ко мне, – сказал я. – В Империи мало плодородной земли, но я готов предоставить ее любому, кто готов на ней работать.

– Церковь объявила их проклятыми и предала анафеме.

– Это не вопрос веры, по крайней мере, для этих бедолаг, – сказал я. – Речь идет об элементарном выживании. Когда на кону стоит благополучие твоей семьи, людям все равно, перед каким властелином снимать шляпу. Лишь бы налоги были пониже.

– Их уже больше пятнадцати тысяч, – сказал маркиз. – И было бы еще больше, если бы на границе с Империей не были выставлены заслоны, которые заворачивают большую часть беженцев обратно. Любыми способами, вплоть до показательных казней. Но люди все равно просачиваются, и короли видят в этом опасную тенденцию.

– Пусть снизят налоги.

– Боюсь, что это не тот способ, которым они привыкли решать проблемы.

– Значит, война?

– Да, милорд, война будет. Это только вопрос времени.

Дворяне просыпаются не раньше одиннадцати. Примерно час у них уходит на утренние процедуры омовения, одевания, причесывания и так далее, так что, спустившись к завтраку около полудня, я не прогадал.

Людвиг и Даниель сидели за своим обычным столом и угощались холодной телятиной, сыром и конечно же вином. С ними был еще один молодой человек, которого я раньше не видел. Я не мог судить о его росте, ибо он сидел, но все остальное было в порядке. Крепкий такой, косая сажень в плечах, в движениях быстр и ловок. Даже когда обращается не с мечом, а с обычным столовым ножом. Но и с мечом тоже не пропадет.

Короткая стрижка и мужественное лицо выдавали в нем дворянина не самого крупного. Те же Людвиг и Даниель выглядят гораздо менее мужественно. Не хочу сказать, что они похожи на женщин, или что-то в этом роде, просто черты их лица гораздо мягче. Черты лица людей, не привыкших думать о хлебе насущном.

– А, Конан! – заорал Людвиг через весь зал. – Иди сюда, мы только что заказали!

Я присел на свободный стул, оказавшись лицом к лицу с новым парнем, и сразу же поймал на себе его внимательный взгляд.

– Конан, это Эрик, – представил его Людвиг. – Эрик, это Конан.

– Весьма приятно, – произнес я.

– Взаимно, – отозвался Эрик.

Мы улыбнулись друг другу.

– Кстати, Конан, – сказал Даниель. – Ты не в курсе, по какому поводу я вчера подрался с бароном Как-Его-Там… Черт, совсем из головы вылетело имя… Ну толстый такой, и язык у него длинный…

– Извини, – пожал я плечами. – Я даже не в курсе, что ты вчера дрался.

– Дрался, – ухмыльнулся Даниель. – Рука у меня побаливает, а это верный признак.