Первый шторм

– Ну вот смотри, Степан. Развивается цивилизация каких-то умных и сильных… типа атлантов. Потом бац! И кранты, как говорит Юрка, мой племяш. Та же легендарная Атлантида, судя по опусам древнегреческих историков, была вполне себе технически развитой землей, до нашего уровня недотягивали, но все же… И погубила ее техногенная катастрофа, на которую больше всего похоже то самое резкое наводнение или уход острова под воду. Вряд ли это что-то природное… И все началось по новой.

– Да. Я тоже слышал про спиралевидность истории. Мол, все в этой жизни повторяется.

– Вот и я о том же. Вот так и наша цивилизация в один момент пришла в упадок.

– Почему в упадок?

– А как по-другому это назвать? Четвертый день с момента, как началась эта зараза, а на улицу уже опасно выйти – либо ограбят вылезшие изо всех щелей бандюки и прочие гопники, почувствовавшие свою безнаказанность, либо съедят зомбаки без соли и закуски.

– Ну, вояки подсуетятся с ментами, зачистят территории. Все вернется на круги своя.

– Не вернется. А если и вернется, то круги будут очень уж суженными.

– Чего это?

– Степан, вот ты вроде умный парень, поэтому скажи, сколько уцелело обыкновенных работяг – электриков там… да не тех, которые гайку от болта не смогут отличить, а тех, кто в распределительном щите разберется или в подстанции. А водопровод, водоканал? Банальное отопление домов?

– Ну в частные переселятся… – предложил парень.

– А топить чем? Мы в Крыму, – усмехнулся Константин, кивнув за окно и поправив съехавшие очки. – Пока. Будем на Херсонщине… Да и там деревьев мало. В Крыму, конечно, побольше, но в основном сосняк – смолить будет… мама дорогая! Угореть можно моментально. Так что если поразмыслить, то выйдет, что всю инфраструктуру придется с нуля поднимать. Бензин закончится – на лошадках будут землю вспахивать, как в начале прошлого века.

– Да у нас, в Николаевке, если три-четыре лошадки на все село нашкребется – уже хорошо.

– Ну на коровах. Поверь, сельский житель, он придумает, как себя прокормить, только бы никто не мешал.

– А что, могут? – удивился таким словам Степан, как-то не задумывавшийся о грядущей жизни в деревне. Пока в его планах было только туда добраться. Желательно целым и невредимым.

– Не только могут, а и будут. Если уже на дорогах грабят, то как только еда закончится – начнут искать, где можно найти пожрать. И скатится все до банальной махновщины. Помнишь, как в фильме «Свадьба в Малиновке» одна баба говорила: «Значит, будут грабить…»

– Ну и что делать тогда?

– Что-что… Организовываться. Чтобы не было, как в поговорке «Моя хата с краю – ничего не знаю».

– В колхозы, что ли? – фыркнул Степан.

– А почему бы и нет… Все работают – все кушают, а вот кто не работает – тот не ест. Организовать патрули… Сколько дорог ведут в вашу Николаевку с трассы? Две?

Степан призадумался, вспоминая карту родных мест.

– Если с трассы, то три… Но еще полями да окольными путями можно.

– Ну вот… Патрули нужны, чтобы, не дай бог, кто-то ненужный не забрел в село – ни мертвый, ни живой. Потому как живых теперь следует бояться больше, чем мертвых. Из людей столько дерьма полезет, что задолбаешься ямы выгребные чистить.

– Так, может, вы со мной рванете? Вместе с сыном.

– Да не сын он мне – племянник. Сестры моей отпрыск. Сестра погибла… два дня назад. Просто с детства он за мной по пятам ходит, вот и стал мне как родной.

– Бывает, – прикусил язык Степа.

– Твоя идея неплоха. Мне лично по барабану, в какой глуши жить. Но к родственникам все же заглянуть стоило бы – узнать, как они там. Все же родня… хоть и не близкая.

– Ну что ж… Тогда заскочим. Как вы там говорили? Нужно организовываться?

– Ото ж. Колхоз имени меня. Ну а ты, Степан… Жена, дети? – сам того не зная, резанул по больному Константин.

– Да как сказать… – решил Степан размять шею, которая нещадно затекала от длительного сидения за рулем. – Это длинная история, но если сократить ее до нескольких слов, то жена от меня ушла как раз в то утро, когда началась вся эта хрень.

– Как символично, не правда ли?

– Да уж… – скривился, словно от зубной боли, Рогов.

– И как? Соплепускания и душестрадания уже закончились или еще не начинались?

– Даже и не знаю, были ли они. Просто как-то все навалилось. Мертвяки эти, сосед умерший с дочерьми… Не имелось толком времени, чтобы подумать.

– Ну вот и продолжай в том же ключе. Меньше думай. Тем более что сейчас работы более чем достаточно. А вообще вот что я тебе скажу – перекрестись и скажи спасибо судьбе, что отвела от тебя эту тетку. Вот почему она ушла?

– Да как-то говорить особо и не хочется, – скривил правый уголок рта Степан, действительно не желая вспоминать свою семейную жизнь и тем более обсуждать ее с малознакомым человеком.

– Это тебе сейчас не хочется – стресс, усталость, – продолжил случайный попутчик, глянув на заднее сиденье и убедившись, что с племяшом все нормально. Тот мирно спал со щенком в обнимку и тихо посапывал. – А потом попрет тоска, к горлу подступит, сожмет в тиски, и будешь терзаться. Так что лучше сейчас все разложить по полочкам, чем потом, когда никого рядом не будет. Так чего ушла-то? Бил-пил-изменял?

– Да нет, – пожал плечами водитель и нехотя добавил: – Не изменял. – А потом его как прорвало… – Я и сам толком не очень все понял. Говорила, что ей внимания моего не хватало, и денег было мало, все время повторяла, что надоело на съемной квартире жить, хотя квартира была более чем хорошей, практически в самом центре…

– А-а-а… – кивая, протянул Константин, словно своими собственными глазами увидел все то, о чем сказал Степан. – Ну понятно. Все как всегда и как у всех. Вечные песни про «не уделял внимания». Поверь – тебе свечку нужно поставить в храме за то, что Бог отвел от тебя негодную бабу.

– Почему негодную? – даже слегка обиделся на такие слова парень. – Катя красивая…

– Да разве ж это показатель годности к семейной жизни? – искренне удивился Константин, поправив съехавшие очки. – Понимаешь, Степа, если мужик изначально не задаст рамки своей бабе, жена она ему или… как вы, молодежь, говорите – просто встречаетесь, и не будет контролировать пересечение этих рамок, то считай – каюк браку! Женщины, они что? Они же живут инстинктами и эмоциями. Мужики же – более рациональные существа.

– А разве мы не все в первую очередь люди? – попытался возразить Степа.

– Все, но с разными функциями. Ну чтобы было понятнее – птицы. Вот пингвины не летают, зато плавают, а орлы хоть и не плавают, но отлично летают и ловят дичь. Вот так и люди. Два вида – «Эм» и «Жо». И очень часто ни «Эм», ни «Жо» не понимают друг друга, себя самих и возложенных на них функций.

– Чет вы так все закрутили, Константин Аркадьевич… – почесал затылок Степан.

– Это не я такой, это жизнь такая…

– Ну а какая, по-вашему, должна быть жена? В вашем понимании?

– В моем?

– Ага.

– В первую очередь – надежная.

– Как автомат Калашникова? – усмехнулся Степа.

– Почти. Не зря же говорят, что жена – это тыл. А если тыл ненадежен, то зачем такой тыл? Мы ж, мужики, на передовой. Ну большинство из нас. А женщины… они для чего нам нужны? Чтобы обеспечить нам уют и тепло домашнего очага, как бы это патетически ни звучало.

– Вы так сказали, а у меня картинка перед глазами – пришел пахарь с поля, а женка перед ним крынку молока и краюху хлеба ставит…

– Ну примерно так, – согласно закивал разбитой головой нежданный попутчик. – Но борщ с пампушками я люблю больше. На лактозу у меня аллергия.

– Ну хорошо. А во вторую очередь? После борща с пампушками?

Степана даже немного развлек разговор с этим человеком. Ему просто было интересно услышать, как он смотрит на жизнь… Увидеть ее, так сказать, его глазами.

– Домовитость, – ответил на вопрос Константин после небольшой паузы.

– Это как?

– Это когда дом, семья, дети для женщины на первом месте.