Страница 17 из 66
– И что?
– Заклинание было не дописано, когда в мой дом ворвались стражники графа Осмонда, – сказал я. – Один из них поджег пергамент, на котором находилось незавершенное заклинание, и оно высвободилось. И обратилось на того, кто находился к нему ближе всех.
– Это был ты, красавчик?
– Да.
Она прыснула от смеха.
Должен признать, что это на самом деле смешно. Но не до такой же степени…
Карин хохотала минут пять, пару раз чуть не вывалившись из седла. Из глаз у нее потекли слезы. Я уже начал опасаться за состояние ее рассудка, когда она прекратила смеяться и вытерла глаза здоровой рукой.
– Давай уточним, красавчик, – сказала она. – Ты – чародей, который попал под действие собственного заклинания, предназначенного для овец?
– Да, – сказал я.
– Видно, ты не очень хороший чародей.
– Несомненно, вы великолепно разбираетесь в магии, чтобы делать такие выводы, – холодно сказал я.
– Извини, красавчик, но это смешно, – она снова начала хихикать. – Хотя и странно. Я всегда считала, чтобы заклинание сработало, кто-то должен его произнести.
– Необязательно, – сказал я. – Существует целая школа магии, основанная на сжигании пергаментов с написанными на них заклятиями. Правда, они утверждают, что для правильного воздействия заклинания необходимы особые ритуалы, в суть которых посторонних людей не посвящают. Но ничего невозможного в этом нет.
– Извини меня еще раз, красавчик, но твоя затея в принципе кажется мне глупой, – сказала Карин. – Любой овцекрад может вооружиться колокольчиком и запросто увести целое стадо.
– Я собирался встроить в заклинание соответствующий блок, – сказал я. – Определенную последовательность сигналов, которые включали или выключали бы в овцах повиновение. Но не успел.
– И теперь ты, в качестве подопытной овцы, бросаешься на любой колокольный звон?
– Вроде того, – я рассказал ей об инциденте с коровами, произошедшем незадолго до нашего знакомства.
– А ты не пробовал снять с себя это заклинание? – поинтересовалась она. – У тебя должно получится, ты же сам его написал. Понимаешь, твое неконтролируемое поведение делает из тебя очень неудобный для охраны объект. Похоже, что тебя надо защищать не только от врагов, но и от самого себя.
– Я еще не пробовал избавиться от заклятия, – сказал я. – Времени не было.
– Давай отъедем подальше от дороги, и ты попробуешь, – сказала она. – Представляешь, что будет, если ты услышишь колокольный звон, когда мы будем драться иди удирать от погони?
– Не представляю.
– Зато я представляю, – сказала Карин. – Нас убьют. Обоих. Потому что я не смогу одновременно драться и приводить тебя в чувство. Кстати, а как тебя можно привести в чувство?
– Никак. Можно меня вырубить и подождать, пока я приду в себя. Или подождать, пока колокола не замолкнут.
– Меня не устраивает ни один из вариантов, – сказала Карин. – Избавляйся от этой гадости как можно быстрее.
– Полагаю, если я вырублюсь во время опасной ситуации, вам будет лучше меня бросить, – сказал я.
И натолкнулся на обжигающий гневный взгляд.
– Я – твой телохранитель, – сказала Карин. – До тех пор, пока ты мне платишь, наши жизни неразрывно связаны, красавчик. Предлагая бросить тебя в опасной ситуации, ты наносишь мне тяжелое оскорбление.
– Извините, – сказал я. – Я не думал…
– Что у меня есть свои принципы? – поинтересовалась она. – Что женщине тоже может быть знакомо слово «честь»?
– Я – дурак, – признался я. – И ничего не смыслю в реальной жизни.
– Извинения приняты, – сказала она. – Сколько тебе потребуется времени, чтобы попробовать избавиться от этого заклятия?
– Несколько часов, – сказал я.
– Тогда нам стоит отыскать полянку поудобнее, – сказала Карин. – Скажи, красавчик, а у тебя больше нет сюрпризов для твоей наемницы? Я хотела бы знать полный список проблем до того, как они свалятся на мою голову.
– Ну, есть еще одна проблемка, – сказал я как можно более беззаботным тоном.
– Какая-нибудь мелочь?
– Не совсем.
– С этого момента поподробнее.
– У меня есть подозрение, обратите внимание, всего лишь подозрение, а не уверенность, что некий Гарлеон может желать моей смерти.
– Гарлеон? – перепросила Карин. – Ты произнес это имя таким тоном, как будто я обязана знать этого человека.
– Это не человек.
– А кто?
– Дракон.
– Дракон?
– Дракон.
– Понятно, – сказала Карин. – Скажи, когда ты произносишь слово «дракон», ты имеешь в виду дракона?
– Да.
– С крыльями, чешуей, хвостом и огнем из пасти?
– Да.
– Мило. Если бы я не спросила сама, то когда ты собирался сообщить мне об этой подробности? Когда случайный путник нашел бы наши с тобой обугленные тела?
– Если быть совершенно точным, речь скорее может идти о закопченных скелетах, а еще скорее – о горстке праха, развеянной ветром, – сказал я. – Понимаю, что должен был все вам рассказать, но…
– Случая не было? – ядовитым тоном уточнила она.
– Именно так. И я пойму вас, если вы захотите расторгнуть наш контракт прямо сейчас.
– У меня есть очень сильное искушение именно так и поступить.
– Это ваше право, – сказал я.
Я бы на ее мете так и сделал. Никто в здравом уме не будет вписываться в разборку с драконом всего лишь за один золотой в день. И даже за сотню золотых.
– Но я не могу, – сказала Карин. – Я обязалась доставить тебя до побережья.
– Я освобождаю вас от всяких обязательств, – сказал я.
– Никто не может освободить меня от моих обязательств, кроме меня, – отрезала она. – Кем я буду, если откажусь от своего слова?
– Живой? – предположил я.
– Я не тороплюсь на тот свет, – сказала она. – Но я не могу и нарушить свое слово.
Вообще-то, с формальной точки зрения, она не давала мне своего слова и не приносила никаких клятв, на что я ей и указал.
– Дух соглашения важнее, чем его буква, – сказала она. – Скажи, а что ты такого сделал, чтобы этот Гарлеон возжелал твоей смерти?
– Гарлеон считает, что я укокошил его племянника.
– Ты не похож на человека, способного убить дракона.
– Именно это я собираюсь объяснить Гарлеону, если он нас настигнет.
– Думаешь, он станет тебя слушать? Кстати, а ты на самом деле убил его племянника?
– Нет.
– Почему же он тогда так думает?
– Меня подставили.
– Кто и как?
– Вам это обязательно знать?
– Теперь – обязательно, – отрезала она. – Я должна подумать обо всех вариантах обезопасить тебя, красавчик. И если для этого мне потребуется найти тех, кто тебя подставил, я это сделаю.
Заранее представляя ее реакцию, я рассказал Карин историю о леди Иве, гипотетическом сэре Джеффри Гавейне, Грамодоне и мнимом похищении рыцаря, чем снова вызвал у своей спутницы приступ хохота.
– Ты был прав, красавчик, – сказала она, дослушав рассказ до конца. – Ты действительно дурак и ничего не понимаешь в реальной жизни.
Глава восьмая,
в которой главный герой медитирует, пытается снять с себя овечье заклинание и терпит провал, а потом вместе со своей спутницей отправляется к Перевалу Трехногой Лошади, где встречается с сэром Ралло и выслушивает его угрозы
Я сидел в позе лотоса и медитировал, аккумулируя в своем теле ману.
Стреноженные лошади паслись на травке. Карин сидела в пятидесяти метрах от меня, прислонившись спиной к дереву. Я пытался убедить ее, что во время медитации моей жизни ничего не угрожает, а потому она может поспать или погулять в сторонке, но она осталась. Поначалу ее присутствие мешало моей концентрации, но потом мне удалось отрешиться от внешнего мира и заняться своим делом.
Восполнив свои запасы магической энергии, я взялся на поиски основной проблемы. Они не заняли много времени.
Я просканировал свою ауру и увидел вплетенные в нее чужеродные фрагменты. Поскольку заклинание было не закончено, я не видел быстрого способа от него избавиться.