Понты и волшебство

Огонь пылал абсолютно бесшумно, без гудения от сжигаемого кислорода, без потрескивания каких-либо дров или другого материала, призванного поддерживать горение.

Двери не охранялись. Мы вошли и остановились на пороге, и дневной свет вошел из коридора вместе с нами.

— Я из чистого любопытства спрашиваю, — сказал я. — Кто-нибудь захватил с собой пожарный шланг?

И тут послышались аплодисменты.

Сначала это были одинокие хлопки, потом к ним добавилась еще парочка невидимых аплодирующих, а спустя минуту зазвучали настоящие овации.

— Что за… — начал было Кимли и осекся.

Грохот стих, и из-за куба появился человек. Точнее, фигура человека, потому что разум, управляющий ею, ничего общего с человеческим никогда не имел.

— Браво, — сказал капитан Винсент. — Вы справились и без моей помощи, это было великолепно. Благодарю за представление, господа. Но теперь вы свободны.

— У нас есть еще одно небольшое дело, — сказал я.

— Это? — Владыка Танг небрежно махнул рукой в сторону каменного куба. — Простите, но я вам этого позволить не могу. Вы испортите мне всю концовку. Зомби должны закончить бой.

— Мы победили, — напомнил я.

— Да, и без Темного Властелина Черный Огонь Тагры погаснет сам собой, — сказал он. — Только не сейчас. Помните об инерции магии? Башня Корда рухнула не сразу после его смерти, и с Черной Цитаделью будет то же самое.

— Тогда какой смысл…

— Чтобы придать финалу истинную трагичность и высоту, — сказал Владыка Танг. — Герои делают свое дело и погибают, это ли не самое прекрасное, что может быть в завершение? Именно такие финалы вызывают слезы у зрителей, и я не хочу, чтобы моя пьеса была испорчена в самом конце.

— Там гибнут люди, — сказал я, понимая, как глупо звучит этот аргумент для демона.

— Мне нет до вас никакого дела, — сказал Владыка Танг. — Я был в этом мире до вас и буду после. Я видел, как рождались и падали империи, я был здесь, когда открывались врата и Темный Властелин, который был тогда еще никому не известным адептом некромантии, пришел в этот мир. Я наблюдал за ним, когда он питался травой и пытался приручить орков. Я видел, как он строит свою Империю, я видел, как вместе с ним в этот мир пришла его смерть в виде меча, который висит у тебя на боку. Это была интересная задача, это был пятисотлетний спектакль, и я наслаждался каждым его мгновением. Свести вас, главного злодея и рыцаря Света, посмотреть, хватит ли у вас силы и энергии на этот последний бой, и найти ответ на вопрос, может ли Добро со стальными кулаками победить могущественное, почти неодолимое Зло. Я помогал Темному Властелину обрести силу и власть. Я помогал Избранному обрести способность эти силу и власть преодолеть.

— Странно, — сказал я. — Я только сейчас это понял. Темный Властелин знал все о нашем отряде, но он не сказал ни слова о тебе.

— Я способен проникать в сознание, — сказал Владыка Танг. — И его сознание тоже не было запечатанным для меня. Я изменил его разум, стер воспоминания, касающиеся личности Шестого. Так было проще. Он был убежден, что играет в игру, что единственная реальность в этом мире — он сам, и я поддерживал в нем эту веру. Его не мучили сомнения, как тебя. Я мог бы избавить от груза сомнений и твой разум, но герой, который сомневается, гораздо более интересен для зрителя, нежели упертый громила с каменным взглядом. Темный Властелин заблуждался только в одном. Истинным игроком был я.

— Игра с самим собой?

— Что такое жизнь, как не игра с самим собой?

— Нечто большее, — сказал я, обнажая меч.

Лорд Келвин посмотрел вниз. Равнина казалась морем, черным, колышущимся морем, состоящим из его врагов. Его армия была тонкой береговой линией, уступающей под напором стихии. С каждой минутой море все прибывало, словно в апогее океанского прилива.

Он слышал лязг клинков уже совсем рядом и обнажил свой меч.

Трое зомби вырвались из общей схватки и устремились к нему. Он пришпорил коня, ринулся навстречу, на ходу обезглавив одного из них. Конь был умным и знал, что от него требовалось, без всяких команд. Он резко остановился, развернулся и снова бросился в атаку.

Лорд Келвин был полководцем, обычно он руководил сражениями издалека, с безопасного расстояния, но иногда и участвовал в них. Его рука по-прежнему была тверда, взгляд ясен, а о его искусстве фехтования ходили легенды. Он сам был живой легендой, его имя стало синонимом победы. Но не в этот раз.

Подоспели его соратники, но и количество зомби, прорывающих оборону, все увеличивалось. Он разил мечом направо и налево, стараясь удержаться в седле и забрать с собой на тот свет как можно больше врагов. Это было то немногое, что он мог сделать сейчас для своей армии.

— Глупец, твой меч не причинит мне вреда, — сказал Владыка Танг.

— Пусть, — сказал я и двинулся вперед.

В его руке появился клинок, потом снова исчез, когда он понял, что я собираюсь предпринять. Он направил на меня пустую ладонь. Не знаю, что он хотел сделать. Наверное, то, что сделал с Келленом и с другими Черными Лордами.

Я прошел мимо, едва не задев его плечом, и вплотную приблизился к кубу. Он был выше меня, но поверхность его была шершавой, вся в ямках и выступах. Не выпуская меч, я полез наверх.

— Твой меч по-прежнему хранит тебя от магии, — заскрежетал демон за моей спиной. — Почему? Ведь меч выполнил свое предназначение и должен потерять свою силу!

Мне осталось не более полуметра, когда он бросился мне на спину и повис на ней тонной груза. Я почувствовал, как напрягаются мои мышцы, как под нагрузкой рвется позвоночник, но не уступил ему и сантиметра.

Я отпустил одну руку и уцепился за выступ десятью сантиметрами выше, подтягивая из последних сил свое тело. В воздухе просвистел обломок эльфийского меча и вонзился в спину капитана Винсента.

— Человеческие тела слишком хрупки, — выдохнул мне в ухо Владыка Танг и полетел вниз.

Его падение словно придало мне сил. Высота, мгновение назад казавшаяся недосягаемой, стала близкой, и я одним броском забросил свое тело на каменный куб. Черный Огонь Тагры бился рядом со мной, от него веяло холодом могил.

Не отдавая отчета в собственном поступке, я использовал только то, что было у меня с собой. Я рубанул черное пламя клинком своего меча.

Конь лорда Келвина захрипел и начал валиться на бок. Командующий успел выдернуть ноги из стремян и спрыгнуть со спины раненого животного прежде, чем оно погребло его под собой. Не останавливаясь, он рубанул зомби, отступил на шаг, освобождая пространство, которое сразу же заполнилось мертвыми воинами Темного Властелина.

Они шли на него неумолимо. Он рубил их, и каждый взмах мечом давался ему все тяжелее, а они просто шли, сжимая ржавые клинки в своих мертвых руках. Шум битвы более не пробивался сквозь его шлем, через забрало он не видел своих воинов, не видел, что происходит вокруг. Мир для него сузился и превратился в несколько наступающих на него врагов. Битва для него подошла к концу.

Меч был выбит из его руки, тогда он сорвал со своей головы шлем и швырнул в гниющую маску, заменяющую зомби лицо. Одно из крыльев шлема, которое не было чисто декоративным украшением, разрезало мертвую плоть до кости, и зомби пошатнулся. У него не оставалось времени, чтобы нагнуться и подобрать с земли другой меч. А даже если бы у него было время, то все равно не хватило бы сил.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть отвратительный лик своей смерти, и замер в ожидании удара. Он не верил в богов, поэтому не мог молиться. У него не было жены, поэтому он не мог представить ее лицо в свой последний миг. Вся его жизнь была одним сражением, и вспоминать ему было не о чем. И не о чем сожалеть.

Но удара не последовало.

Когда пауза показалась ему неприличной, он открыл глаза.

Зомби стояли напротив него, но этим дело и ограничивалось. Они просто стояли, словно замершие статуи, если бы нашелся скульптор с настолько больным воображением, чтобы вытесать из камня нечто такое же отвратительное. Они не двигались.