Моя маленькая мышка

– Не знаю, Кирюш, – перебила я. Кажется, я впервые употребила такую интерпретацию имени Кирилл, и мне она пришлась по душе. – Мне нужно время. Подумать. Понимаешь?

Он промолчал.

– Вот что мы сделаем, – я вдохнула побольше воздуха, чтобы унять непонятную дрожь. – У нас есть время до начала четверти. Оставим это время для размышлений. Я должна свыкнуться с этим… привыкнуть. Мне надо разобраться в чувствах. Согласен?

Он неуверенно пожал плечами. Я задумалась лишь на секунду. Может, не стоит делать всех этих проверок, не стоит временить? Кто мешает мне просто попробовать?

Слишком страшно. Один раз обожглась, слишком быстро признав свои чувства, сдав позиции. Не хочу повтора. Хочу быть совершенно уверенной в своем решении.

– У нас одна неделя. Я думаю, нам в это время не стоит видеться.

– Хорошо, – он согласился, и я услышала щелчок. Разблокировал двери. Разговор окончен. – Но даже если ты захочешь прекратить общение, я не оступлюсь.

– С какой целью? – я удивилась.

– Тебе не стоит знать этого, – ответил Кир и чмокнул меня в щёку, прежде чем я вышла из автомобиля. Как только я закрыла за собой дверь, машина резко двинулась прочь с этого места.

Дурачьё! Гонять-то зачем? Лишь бы ни в кого не врезался!

И что же мне теперь делать-то?

– …Не перебивайте! И не убивайте меня сразу, ладно? – с таких слов я начала рассказывать подругам все-все. Было ощущение, будто я проживала все эти моменты заново.

Неожиданная встреча в клубе. Он узнает меня в школе. Провожает до дома. Предлагает отомстить бывшему. Встречаем Женю. Тот поверил в наш прикол. Знакомство с друзьями котика. Появление Ларисы. Женька начинает встречаться с Ларой. Поход в кино. Клуб. Наша первая ссора и чувственное примирение. Фотосессия в парке. Выполнение домашнего задания дома у Кира. Футбольный матч. Поцелуй Лары и Жени. Тренировка, на которой Кир предлагает сыграть мне. Свидание. Болезнь Кира. Его день рождения. Новый год. Сегодняшняя прогулка. На все про все – меньше двух месяцев. Вспоминая каждый случай – на лице появляется улыбка. Вспоминая котика – возникает желание оказаться с ним рядом как можно быстрее. Вспоминая поцелуй – горят губы.

Это тихое сумасшествие. Воспоминание – как наркотик. Они ощутимо ранят душу, зарождая в нас желание сию же минуту поднять свою филейную часть, достать мобильник и позвонить человеку, чье имя весь день не слетало с моих губ.

Кто бы знал, что когда-нибудь случится что-то подобное между Киром Котайским и… мной.

– Наверное, не имеет смысла спрашивать, шутка это или нет, – хмыкнула Котя, задумчиво теребя прядь волос.

– Ага, – хмыкнула я.

Констанция рассказала о том, что у них с Максом теперь все хорошо. Около семи вечера парень приехал за ней и забрал девушку к себе, поясняя это тем, что успел затосковать по своей любимой. Полюбовавшись довольной мордочкой Котёнка, мы ее проводили, пригрозили Максиму не обижать нашу подругу. Ната тоже выглядела какой-то грустной. Я снова попыталась спросить ее об Артеме, но она ничего толком не ответила. Мне показалось, что их что-то связывает. Наверное, поэтому я сказала подруге, что он сегодня улетает. Об этом еще вчера обмолвился Кир.

Ната старалась делать вид, что отъезд этого парня ее никак не тронул. Но стараться – это не значит, что все выйдет на пять с плюсом. Она расстроилась, а я еще очень долго мысленно ругала себя. Мне просто хотелось узнать, права ли я в том, что Нате этот человек почему-то важен. Любопытство утолила, а вот подруга теперь совсем сникла.

Настроение было тоскливое. Наверное, именно поэтому мы врубили 'Титаник'. Сегодня мы были обязаны пустить слезу, но так как делать это из жалости к себе не хотелось, мы решили пожалеть вымышленных персонажей. Посочувствовали Джеку и Розе. На ночь глядя я побоялась идти домой, поэтому осталась ночевать у подруги. Так и кончился этот странный во всех смыслах день.

Кир.

В это утро неожиданный звонок Женьки меня почему-то совсем не удивил. Ну, разве что только чуть-чуть. Впрочем, неважно. Он попросил встретиться в три часа в кафе "Ассорти", возле скульптуры плачущего лебедя. Судя по всему, он хотел мне рассказать что-то очень и очень важное. Я, конечно, согласился – кажется, нам давно уже пора поговорить тет-а-тет и разобраться в сложившейся ситуации.

Поэтому я сейчас, собственно, и сижу в кафе. Женя опаздывает – все как всегда, этого человека уже ничто не изменит. И почему собственно я такой пунктуальный? Для кого? Опять пытаюсь кому-то что-то доказать? Сначала я хотел быть просто идеальным парнем, чтобы на меня, такого вот живого существующего идеала, вешались все девчонки. Таким образом, я бы мог отомстить Ларисе – в моем кругу бывали девушки гораздо красивее, чем она. Зависть, женская ревность, обида – я пытался действовать с психологической точки зрения. Да вот только как-то не получалось это у меня – Лара всегда смеялась надо мной. Каким бы крутым я ни был, наши отношения оставались неизменными: я по-прежнему оставался мальчиком, которого она обвела вокруг пальца, а Лариса была все такой же независимой красавицей. А дальше… не знаю, продолжал ли я ей что-то доказывать, но скорее, быть таким, какой я есть, вошло у меня в привычку. А сейчас все по-другому. Появился человечек в моей жизни, как-то резко в нее ворвался и не пожелал из жизни исчезать. И теперь я не должен никому мстить и ничего доказывать – появился логичный вопрос: зачем? Зачем кому-то мстить и что-то доказывать? Разве моя месть и мои доказательства изменят того человека, для которого я так старался? Нет, выходит, что все силы в пустую. Я трачу свое время, тогда как в жизни существуют такие вот человечки, рядом с которыми не хочется быть кем-то идеальным, кем-то возвышенным. Хочется быть самим собой, хочется, чтобы твой человечек всегда был рядом с тобой. Только тогда ты познаёшь счастье. Я принимаю все это душой, а разум сопротивляется. Как может какой-то там неизвестный человечек быть для тебя просто человеком и одновременно целой Вселенной? Вот в такие моменты разозленная душа задает вопрос: зачем человеку нужны мозги? Почему-то, порой с выводами своей души мне хочется соглашаться.

Я тряхнул головой и улыбнулся. Какие странные мысли, однако, в голову мою сегодня лезут. Чего этим мыслям не сидится-то спокойно? Я осмотрел зал: в послеобеденное время здесь мало людей, хотя это кафе довольно популярное. Сейчас зал был почти пуст: у окна сидела пожилая пара, которая весьма бурно вела диалог на две темы: "бескультурная молодежь" и "в наше время все было по-другому"; в самом углу мать с двумя своими дочерьми ела пиццу, пока две девчонки уговаривали маму купить еще по мороженному; какой-то парень через два столика от меня отстраненно глядел на снежные хлопья за окном; две девушки у второго окна наблюдали за мной (то есть, строили планы, конечно). Симпатичные, заметно сразу. Да только… Эх, леди, вы прекрасны, спору нет, да только мне совсем другая сейчас нужна. Очень нужна. Жизненно необходима, подобно воздуху.

– Чего грустишь, брат? – напротив, довольный жизнью, плюхнулся Женька. Поражаюсь его жизнерадостности. Иногда он умеет удивлять. Хотя, я не понимаю, чему можно радоваться. Его лучший друг встречается с его бывшей девушкой, и он вроде как пытается строить козни. Разве же можно при этом так радостно выглядеть?