Страница 77 из 86
Хватка ослабела, вот ее уже совсем не ощущалось. Мягкое шуршание опадающих крыльев, оседающее тело… В глазах рептилии медленно гасли ненависть и боль, и на какой-то миг появляется осмысленно, человеческое выражение.
— Спи, глупая…
Я сказал это не монстру и не безумной Гладиаторше, а той Юкке, которая когда-то была нормальным, вполне приличным человеком. Мразь… Окружающий мир, власть имущие, создатели Ринга, да и сам Змея — все они мразь. Змея! Превращать человека в безмозглое чудовище — это слишком. Слишком для меня, у которого руки в крови по самые плечи. У которого личное кладбище разрастается столь стремительно, что его вскоре и взглядом то не окинешь. К тебе еще один весомый вексель, Змея, еще один… И я приду за оплатой, верь мне, гнида бесполая.
— Крест!
На зов Лио нельзя не обращать внимания, особенно здесь и сейчас. Вот она, стоит гордо и незыблемо. Руки медленно чертят в воздухе странные, наливающиеся огнем символы. А ее противник… Он сжат, заблокирован в пространстве пульсирующим алым сиянием. По поверхности сферы пробегают разряды, внутри вьются дымные спирали и всполохи огня, но он внутри.
— Поймала?! — восхищенно выдыхаю я. — Дави его, гада!
— Не получится… Смотри, он того и гляди внутрь себя провалится и уйдет.
Точно. Змея подтвердил вое прозвище — любой склизкий гад просто по природе своей должен уметь выворачиваться из ловушек и капканов. Этот же, несмотря на заключение в замкнутой сфере, легким дымком перемещал свое аморфное, газообразное тело в направлении все еще работающего силового жгута. Я понимал, что еще минута-другая, и он точно ускользнет.
— Но можно же хоть что-то сделать?!
— Уже, — малость порадовала меня Пламенеющая. — Сил у него поменьше будет, долго восстанавливаться придется. И еще…
— Что?
— Ничего, показалось.
Ага, как же! Наверняка девушке пришло в голову нечто важное и значимое, но делиться сейчас было бы верхом неосмотрительности — Змея еще был тут, способный по малейшей обмолвке обыграть ситуацию в своих интересах.
— Ш-шерк таад, Пламенеющая, — раздался уже знакомый, пусть и не понимаемый язык, исходящий из ниоткуда. — Схизд!
— Так же пошл и гадок… И предпочитаешь свое варварское наречие.
— Шнарх! Это ты, девка, языком работать любишь. И еще прихвостень твой…
— Закрой пасть и не хами, Марио, Змея или как там тебя еще, — не выдержал я. — И вообще, сделай такое одолжение… Сдохни!
Свистящий смех. Неудивительно, вряд ли Змея сломя голову бросится выполнять мое душевное пожелание.
— Наивный… Но рис-сковый. Приятно будет тебя убить… И с-с Малковиц-ссем хорошо придумал. Не человек, а схирр.
— Лио, будь так любезна, переведи это непонятное слово, — попросил я боевую и не только подругу. — Если оно имеет хоть чуточку уничижительный оттенок, я ему с тыла набор шаров для бильярда затолкаю, а потом пургеном напою.
— Да нет, не нервничай ты так. Крест. Схирр — это маленький и милый с виду зверек. Но ядовитый как десяток змей.
— Порадовала. Тогда я его просто убью.
— Жду тебя на Острове Боли, Крес-ст.
Неяркая вспышка, запах болота и трупного разложения… Все, Змея исчез, оставив после себя только труп монстра и взбудораженное магическое пространство. Даже след от подпитывающего канала оборвался, не оставив ни малейшего следа.
Глава 28
Из истории Игры
«… Проповедуйте извращенные виды секса, гомофилию и полигамию. Народ должен получать удовольствие не только от участия в процессе однополой любви, но и от наблюдения за подобным. Пусть общественная психика постоянно пребудет в дымке ложных удовольствий и сладострастия — так намного труднее распознать реальность.
Извращенный секс хорош не только для психологической коррекции общества, но и работает против нормального человека. Занимаясь однополой любовью, преклоняясь перед идолами искусственных фаллосов, имитаторов вагины и других искусственных заменителей половых органов, представитель человеческой массы теряет способность к воспроизведению. Как не может родиться ребенок от резиновой куклы для удовольствий, так не сможет родиться он после полового акта между двумя однополыми особями. В скором времени извращенцы помогут нам в вырождении общества. Все больше свободно мыслящих граждан-настандартов будут подвергаться сомнительным наслаждением. И все меньше будет вероятность того, что у них появятся дети.
Проповедуйте насилие и смерть. Делайте онлайн-трансляции всяческих зверств и кровавых убийств. Задействуйте преступников и извращенцев на роль жертв и на роль охотников. Пусть люди убивают друг друга, а общество пусть рукоплещет перед экранами телевизоров. Помните, чем больше насилия гражданин видит каждый день на экране, тем меньше он будет протестовать, встретившись с этим на улице. Никто не станет возражать, если на его глазах убьют кого-нибудь из нестандартно мыслящих.
Используйте публичные казни, но таким образом, чтобы жертвы не могли ничего сказать в свое оправдание. Делайте из обычных людей страшных преступников, а настоящим убийцам даруйте невысокие посты. Помните, что никто не будет вам так предан и хорош в исполнении задач, как амнистированный убийца, прошедший психологическую ломку…»
Мегаполис, среда, семь часов утра. Игра продолжается.
— Пройдоха, тварь, выползок больной манией величия гадюки! — искренне и от всей души высказалась Пламенеющая, едва опасность по сути своей миновала. — Опять ушел.
— Не нервничай, радость моя. Уполз, понимаю, но ты сама сказала, что ему от этого столкновения куча неприятностей гарантирована. И еще что-то хотела сказать… Что?
— У него здесь, в этой реальности, подготовлено логово. То самое, где он будет ощущать себя в безопасности и не только. Это логово… Его можно использовать для Прорыва.
Я невольно поморщился. Опять незнакомое определение, которыми Лио разбрасывается столь легко, аж оторопь берет. Словно и забыла о моей довольно слабой осведомленности. Понимаю, она знает, что часть сведений я взял из ее разума, но не все же.
— Прорыв… Крест, это страшное слово, если понимаешь его суть. Я, к примеру, просто хочу обосноваться тут, стать более могущественной. Это не Прорыв, это просто проникновение в закрытый до этого мир. Магия, новая встряска, изменение всего — да. Но это будет в порядке вещей, постепенно. При Прорыве все меняется разом — жестоко, тупо, примитивно. И кто прорвется сюда под покровом такого мощнейшего ритуала я не знаю. Никто не знает.
— Кроме того, кто подготовил?
— Не обязательно. Он ТОЖЕ может не знать. Может думать совсем другое, хотя ничего не возьмусь утверждать. Прорыв… он как уже знакомая тебе Ирреальность. В нем не действуют привычные законы и логика. Привычные даже для нас, мистиков. Кажется, теперь я поняла, о чем беспокоится Следопыт.
А ведь и верно. Этот мрачный тип намекал на то, что все гораздо серьезнее, чем могло показаться. Однако. Идти у него на поводу тоже отнюдь не лучший выбор. Тогда…
— Кстати, а мы тут не слишком задержались?
— Забудь, — отмахнула Пламенеющая. — Снаружи и пары секунд не прошло. Тут время течет по своим законам. То есть по желанию тех, кто создает подобные анклавы пространства-времени. Ты лучше подумай о том месте, о котором упомянул Змея. Остров Боли… Кажется, именно там царит твой враг — Лео Малковиц.
— Там.
— А ты знаешь… Нам ПРИДЕТСЯ там оказаться. Не удивляйся, лучше послушай. Змея сам пригласил нас туда, но вместе с тем опасался, что приглашение окажется принятым. Блеф с его стороны — он сейчас не так силен, чтобы оказаться способным всерьез противодействовать. Отлежаться ему надо, восстановить силы, заново освоить взбунтовавшиеся энергетические линии.
— Предлагаешь блеф против блефа?
— Почти. Я хочу, чтобы ты завершил дела здесь, а потом уже и на Остров Боли отправимся. Но проникнуть туда придется более экзотическим способом. Обманем Змею. Он тоже не на вершине интриганского мастерства, может и должен иногда ошибаться.