Страница 13 из 48
Парнишка помрачнел. Неловко переступая с ноги на ногу, он выдернул из-за пояса косачей и равнодушно бросил их к порогу.
- Еще и не здоровался, а уж обиделся. Раздевайся, - предложил я ему.
- Значит, зря я вам скрадки налаживал на токах, - буркнул он, отворачивая голову. - Думал, поедете, заночевали бы у костра, похлебку сварили из косача. Ну и вкусна же!
В кухне зашумел самовар, и Акимовна загремела посудой.
- Пить охота, - сказал Пашка. - Я только нынче со своей кружкой пришел. У вас чашечки маленькие, из них не напьешься.
Он достал из кармана эмалированную кружку и уселся за стол.
- Ты где пропадал, Пашка, все эти дни?
- Каждый день после школы бегал в Медвежий лог на смолокурку, помогал дедушке. Мы с ним пни корчевали, а бабушка их на Кудряшке возила. Позавчера только управились. Школу кончу и будем смолу гнать: дедушке одному не управиться.
- Когда же ты уроки учил?
- Вечерами да рано утром, до школы… Я хочу у вас что-то спросить… Только дедушке не сказывайте, рассердится, а мне обижать его неохота. Можно мне в экспедицию поступить работать? - И, не дожидаясь ответа, продолжал: -Я в тайге не хуже большого - любую птицу поймаю. А рыбу - на обманку, за мое почтенье! Петли на зайцев умею ставить. В прошлое воскресенье водил в тайгу городских ребят. Смешно: они, как телята, след глухариный с беличьим путают, ель от пихты отличить не могут. А я даже на днях дедушку пикулькой подманил вместо рябчика, Ох, уж он обиделся! Говорит: "Ежели ты, Пашка, кому-нибудь об этом расскажешь, портки спущу и по-настоящему высеку!"
- Ну, это уж привираешь… Как же ты мог дедушку-таежника обмануть? -вызываю его на откровенность.
- Вам расскажу, только чтоб дедушке ни слова, - сказал он серьезно, подвигаясь ко мне и опасливо косясь на дверь. - Вчера прибежал ночевать в зимовье к дедушке, да запоздал. Ушел он в лес, косачей караулить. Ну, и я туда же, его следом. Места знакомые. Подхожу к перелеску, где ток косачиный, и думаю: дай-ка подшучу над дедушкой. Подкрался незаметно к валежине, достал пикульку и пропел рябчиком, а сам выглядываю. Ухо у дедушки острое, далеко берег. Вижу: он выползает из шалаша, шомполку в мою сторону налаживает, торопится, в рот свою пикульку засовывает и поет: тии-ти-ти-тии. Я ему в ответ потихоньку: тии-ти-ти-тии… Он припал на снег, подкрадывается ко мне, а сам ружье-то, ружье толкает вперед, глаза варежкой протирает, смотрит вверх. Это он на ветках рябчика ищет. Я опять: тии-ти-ти-тии. Метров на двадцать подполз он ко мне и вдруг ружье приподнял да как бухнет по сучку. Я и рассмеялся. Вот уж он осерчал, с лица сменился; думал, выдерет. "Для этого, говорит, я тебя, негодник, учил пикать, чтобы ты деда обманывал?" И пошел, и пошел… Так что возьмите в экспедицию… - вдруг взмолился Пашка, меняя тон.
- Хорошо, что ты любишь природу, но, чтобы стать путешественником, нужно учиться и учиться. А у тебя с математикой нелады…
У Пашки сразу на лбу выступил пот. Парень отвернулся и торопливо допил чай.
- Что же ты молчишь? Или неправда?
- Вчера с дедушкой вместе решали задачу насчет автомашин с хлебом. Он говорит: "Умом я тут не соображу, мне нужно натурально, а пальцев-то на руках не хватает для счета - машин много". Он спички разложил и гоняет их по столу взад-вперед. Вспотел даже, разгорячился. Бабушка и говорит ему: "Ты бы, Гурьяныч, огурешного рассольцу хлебнул, может, легше будет, к автомашинам же ты непривыкший". Даже богу стала молиться, чтобы задача у нас с дедушкой сошлась.
- Ну что же, решил он?
- Нет, умаялся, да так за столом и уснул. А бабушка поутру баню истопила, говорит: "Еще, чего доброго, от твоих задач дед захворает, всю ночь бредил машинами".
- Это уж ты выдумываешь.
- Не верите? - И Пашка рассмеялся.
- А сам-то ты решил?
- Решил… Только неверно…
- Слушай, Пашка, ты сегодня не ходил с отрядом пионеров паутину искать?
- Нет. А зачем она вам?
Я подробно объяснил Пашке, в чем дело.
- Надо искать в тайге, там уж наверняка крестовик живет. Надежда на тебя, выручай!
- А какой он, крестовик?
- У него по спине две темных полосы, напоминающие крест.
- А если я паука не найду, тогда совсем приостановится работа? - вдруг спросил он.
- Да, работы остановятся, но до этого допускать нельзя, - ответил я. -Так уж ты не подводи меня, постарайся…
Пашка вдруг весь загорелся, точно обожгла его какая-то мысль. Он вскочил, схватил шапку и, застегивая на ходу телогрейку, выбежал во двор.
- Косачей, косачей возьми!
- Я к дедушке побежал в зимовье, - крикнул он в окно и скрылся в сумраке…
…Прошел в бесполезных поисках и следующий день, Не было надежды и на Пашку, Что делать?..
В штабе уже заканчивался рабочий день. Вдруг слышу, кто-то ломится в помещение, не обращая внимания на окрик вахтера. Широко раскрывается дверь -на пороге кабинета появляется Гурьяныч с Пашкой. Оба раскрасневшиеся от быстрой ходьбы, возбужденные.
- Здравствуйте! К вам с удачей! - говорит старик и поворачивается к Пашке. - Выкладывай!
Пашка запускает обе руки в карманы телогрейки, достает спичечные коробки, а сам не сводит с меня сияющих глаз.
- Вот в этих коробочках по три кокона, - объявляет Гурьяныч.
- Куда столько!
- Это еще не все: принесли и живых крестовиков. - И Пашка достает из-за пазухи несколько коробок, перевязанных цветными лоскутками. - Все, как один, крупные. Вот этот - из дупла лиственницы, этот - из дровяника, этого поймал в остатке стога сена. Всех рассадил по разным коробкам, может, не одинаковая у них паутина.
- Молодец, Пашка, прямо скажу - не ожидал!
- Прыткий он у нас, на все руки! - И Гурьяныч, распахнув однорядку, присаживается в угол на пол.
Парнишка пристраивается рядом.
- Спасибо, Пашка, выручил. Паутины этой хватит на тысячу инструментов. Как рассчитываться будем с тобой?
Старик с душевной снисходительностью смотрит на внука, потом спрашивает с улыбкой:
- Разбогатеешь, чего покупать будешь?
- Ружье, Ты же говорил, как деньги будут, непременно купим.
Старик не отвечает, поворачивается ко мне.
- С паутиной что собираетесь делать, да и с пауками?
- Пауков выпустим, а паутину надо срочно доставить в тайгу.
- Это куда же?
- На Усмунский хребет.
- Не бывал там. Видать, далеко… Как же вы ее туда доставите?
- Будем искать проводника.
- Туда проводника в поселке не найти. Километров за сто я хаживал, не дальше, а другие и того меньше. Нет ли у вас карты - взглянуть, где он. Усмун, какие там речки?.. Может, советом помогу. - И старик встает, подходит к столу.
Пашка точно прилип к нему, вижу, у него созрел какой-то план.
Я разворачиваю перед Гурьянычем фотосхему местности, показываю расположение на ней поселка и линию хребта. Старик достает из внутреннего кармана очки, внимательно смотрит сквозь стекла на схему, водит по ней загрубевшим пальцем. Обращается к внуку:
- Кака это речка, читай!
- Порожная.
- Так-так… А эта как зовется?
- Кедровый ключ.
- Знаю, левый приток Порожной. Бывал там, но
давненько.
- Скажите, Гурьяныч, как легче добраться до Кедрового ключа?
- Упаси бог, не посылайте людей речкой, не пройдут - скалы, завалы, прижимы. Надо напрямик резать тайгою, через озера, а дальше звериной тропою через отрог и угодишь в вершину Кедрового.
- Дедушка, - вдруг обрывает его Пашка. - Кроме тебя, туда никто не проведет, берись проводником, и я с тобою.
- Ты с ума спятил, что придумал! Будь мне пятьдесят, слова не сказал бы, а теперь какой из меня проводник.
- Гурьяныч, а ведь Пашка дельное предлагает. Возьмитесь доставить паутину на Усмун. До Кедрового ключа места знакомые, а дальше по карте пойдете, тропою геодезистов. Тайга вас не подведет.
- Нет, нет, не уговаривайте. На себя теперь не надеюсь: ноги в коленках слабые и память может обмануть, не туда заведу, а дело требует срочности. Да и по новым местам мне уже не ходить.