Страница 16 из 63
Когда оба эксперта, зайдя в рубку, знаками показали, что все чисто, Корнев со штабс–ротмистром перебрались в каюту. Жандарм попросил Корнева подробно изложить все под запись на коммуникатор, потом начал задавать уточняющие вопросы. Роман поразился, сколько, оказывается, информации можно извлечь из человека при профессиональном подходе. Отвечая на вопросы Сергеева, Корнев вспомнил множество деталей, которым не придавал никакого значения и сам себе удивлялся — сколько же много он на самом деле увидел всяких мелочей. Увидел — и не обратил на них никакого внимания. Теперь же они всплывали в памяти, фиксировались и вставали в общую картину, которую штабс–ротмистр, похоже, начал себе представлять. Особенно Сергеев заинтересовался встречей с этим негром из Интерпола, Фарадеем. Бормоча себе под нос нелицеприятные выражения в адрес Интерпола, Сергеев сразу же связался с кем‑то по коммуникатору и велел узнать, какой статус в Интерполе занимает Джейсон Фарадей и что именно эта, явно малопочтенная, по мнению штабс–ротмистра, организация предпринимает в отношении некоего Фреда Олсона Тайлера.
— В рубке тоже чисто, — в дверь заглянул прапорщик Татаринов. — Сергей Павлович там продолжает с компьютером работать, мы с Анатолием в пассажирские каюты.
Сергеев кивнул. Вопросов к Корневу у него вроде больше не было, и Роман пошел посмотреть, что там происходит в рубке.
Инженер–специалист Клевцов увлеченно манипулировал с переносным компьютером, который, надо полагать, он подключил к корабельному. В воздухе парило объемное отображение происходящих в электронной начинке обеих машин действий. Невообразимо сложное переплетение каких‑то разноцветных линий, мерцающие или равномерно светящиеся огоньки, столбцы цифр и значков — все это великолепие, повинуясь ловким движениям пальцев Сергея Павловича, то вращалось в разных направлениях, то останавливалось, отдельные фрагменты вдруг увеличивались и после внимательного рассмотрения снова возвращались к прежним размерам, некоторые из них меняли цвет, другие занимали новое место или вообще пропадали. Все это отдавало некой таинственной мудростью, доступной лишь посвященным, и если бы не веселый азарт на лице Клевцова, могло бы сойти за какое‑то священнодействие.
Интересно было смотреть и на самого инженера–специалиста. Работал Клевцов задорно, работой своей самым очевидным образом наслаждался и ничего вокруг, казалось, не замечал. Его пальцы, неожиданно короткие и толстые для человека такой профессии, с невообразимой скоростью бегали по клавиатуре, при этом часть команд он еще и вводил голосом. В зависимости от результатов этих команд инженер–специалист то недоверчиво хмыкал, то довольно усмехался, то радостно сиял, а иной раз и восхищенно цокал языком. Однако же оказалось, что даже в таком увлечении Клевцов успевает заметить и то, что происходит по соседству с рабочим местом.
— Думаю, скоро уже закончу, Роман Михайлович, — не поворачивая головы, сказал инженер–специалист.
Корнев вернулся в каюту. Штабс–ротмистр Сергеев уже перевел запись беседы с коммуникатора в переносной компьютер и внимательно ее просматривал, делая какие‑то пометки. Через несколько минут заглянул Клевцов, попросив у Корнева его коммуникатор, еще чуть позже зашел Татаринов и они с Сергеевым вышли, но довольно быстро возвратились, а еще спустя минут пять техник–специалист Михальчук радостно сообщил, что никаких «жучков» на корабле нет. И, наконец, к ним присоединился Клевцов, все такой довольный и сияющий, как и во время работы. Все пятеро кое‑как расселись в тесноте капитанской каюты — со свободным местом на «северах», как и на любых небольших кораблях, было не густо.
— Ну что, Роман Михайлович, — кое‑как уместившись на краю койки, начал Клевцов, — ломали вас, должен сказать, профессионально и грамотно, хотя и совсем не изящно. Я бы работал по–другому.
— Что значит «профессионально и грамотно» и что значит «по–другому»? — спросил Сергеев.
Клевцов метнул на штабс–ротмистра недовольный взгляд, как бы говоривший: «Вот, понимаешь, нашелся умник, рассказывать мешает. И, кстати, я на чин старше». Но тут же одарил всех очередной улыбкой и продолжил:
— Для подбора кода использовались два мощных переносных компьютера. Мощных, — упредил он Сергеева, явно желавшего задать именно такой вопрос, — это значит с быстродействием на порядок выше, чем вот этот, — толстый палец инженера–специалиста нацелился на переносной компьютер штабс–ротмистра. Такая вот изощренная месть профессионала.
— Решение, как я уже говорил, профессиональное и грамотное, но я бы действовал иначе, — Клевцов встал и даже в тесноте каюты сразу нашел место, с которого он видел всех присутствующих, а все видели его. Роман подумал, что Клевцов наверняка долго преподавал, а может, преподает и сейчас, в свободное от службы время. Очень уж характерным и узнаваемым было поведение Сергея Павловича.
— Я бы, — продолжал Клевцов, — просто перехватил сигнал, подаваемый с коммуникатора на корабль, записал бы его и использовал по своему усмотрению. Кстати, вашего (снисходительно–вежливый кивок в сторону штабс–ротмистра) компьютера мне бы для этого вполне хватило, так что у меня бы получилось и дешевле.
— Как думаете, — Сергеев, похоже, решил не замечать уколов инженера–специалиста, — почему же тогда был использован именно такой способ? С двумя мощными и дорогими компьютерами? Какие преимущества от этого получили взломщики?
— Хм… — Клевцов призадумался. — Если только… — он задумался еще на полминуты, — если только выигрыш времени. Да, именно так. Вот смотрите, — круговым движением руки Сергей Павлович как бы отмел в сторону все возражения и уточняющие вопросы, — перехватить сигнал с коммуникатора можно только в момент передачи. То есть надо заранее занять удобное место, поближе к кораблю и желательно неприметное, дождаться, когда пилот будет открывать дверь и перехватить сигнал. А так — дождались, пока Роман Михайлович уйдет, и начали на одном компьютере подбирать код, а другим отслеживать реакцию бортового компьютера корабля. Я подробно все напишу в экспертном заключении, сейчас вам головы морочить не буду, но смысл в том, что так все делается быстрее, чем просто путем подбора кода, какой бы мощный компьютер при этом не использовался. Так что объяснение может быть только такое.
Выдержав небольшую, на несколько секунд, паузу, чтобы дать присутствующим возможность осмыслить сказанное, Клевцов протянул Корневу его коммуникатор.
— Вам, Роман Михайлович, я установил многоуровневую защиту передачи кода. Сейчас вы введете новый код, и пользуйтесь спокойно. Передавать код на открытие будете совершенно так же, как и раньше, дальше будет работать моя программа. Ни перехватить ваш сигнал, ни подобрать ваш код теперь никто не сможет.
— Спасибо, Сергей Павлович, — Корнев взял коммуникатор и ввел новый буквенно–цифровой код.
— И что, правда так никто и не сможет? — недоверчиво спросил Сергеев.
— Ну, знаете, Илья Витальевич, — несмотря на свой небольшой рост, Клевцов умудрился глянуть на штабс–ротмистра свысока, — абсолютной защиты не бывает. Как, впрочем, и абсолютного нападения. Сигнал, конечно, перехватить можно, вот только с любого другого устройства этот перехваченный сигнал никогда не пошлет правильный код. Уж за это я готов ручаться. А что касается подбора… Теоретически, конечно, можно. Да. Поставить полторы сотни компьютеров или развернуть соответствующую по быстродействию сеть виртуальных машин на компьютере помощнее тех, которые ставят, скажем, на крейсера — и вперед. Впрочем, можно выкрасть компьютер с корабля, найти там мою программу…
— А почему компьютер с корабля, а не коммуникатор? — снова вклинился Сергеев.
— Потому что управляющая программа записана именно на компьютере корабля. И уровень защиты, который можно обеспечить с помощью этого компьютера, куда выше, чем у коммуникатора. И, кстати, при попытке взлома эта программа будет записывать все действия взломщиков и снимать их на обзорные камеры.