Страница 3 из 19
Сколько прибывало сюда именитых людей! Император Николай I, его наследник Александр Николаевич, персидский принц Хосров-Мирза, наместники Кавказа – Паскевич, Воронцов, Барятинский… И все они поднимались по исчезнувшей позднее широкой лестнице, проходили меж колонн на парадное зало с хорами для музыкантов. Празднично гремела медь полковых оркестров, приветствовавших высоких гостей. Не забыли старые стены тех персон и те оркестры!
Знавали они и других гостей, другую музыку. Помните: «Танцы начались польским; потом заиграли вальс, шпоры зазвенели, фалды поднялись и закружились…» Да, конечно, это Лермонтов, хорошо знакомый с лучшим зданием Пятигорска еще со времени первой ссылки и вновь встретившийся с ним в свое последнее лето. Бывали в этих стенах Пушкин, Толстой, Белинский, Бестужев-Марлинский, Балакирев и многие другие знаменитые россияне. Найдется ли еще в округе строение, которое может похвастаться таким созвездием имен своих посетителей?
И знаменитые, и самые обыкновенные гости жили здесь до подыскания постоянного жилища, да и потом частенько обедали или ужинали, дважды в неделю могли танцевать на балах, а кое-кто сиживал целыми ночами, отдаваясь карточной игре. Назначений зданию с самого начала было уготовано несколько, и создатели его позаботились, чтобы угадать их можно было с первого взгляда, даже не входя внутрь. Верхний этаж, простой и скромный, служил гостиницей. Парадный бельэтаж с высокими окнами двусветного зала предназначался для ресторана, а также для торжеств и празднеств. В нижнем, полуподвальном, с малыми окошками, помещались кладовые, кухни и прочие подсобные помещения. Во дворе располагались флигеля, конюшни, каретные сараи. Хотя гостиница оставалась казенной, распоряжались ею арендаторы. Менялись имена и лица, а звуки, наполнявшие помещения, оставались все теми же – веселые всплески музыки по вечерам, звяканье золотых монет и шуршание ассигнаций по ночам, звон посуды и гомон голосов – с утра до вечера…
Куда скромнее и тише звучали «голоса» прочих гостиниц, стоявших неподалеку. Назывались они по-разному, но тоже служили жильем для гостей курорта. Вот, неподалеку от Ресторации, в соседстве с построенными позднее эффектными Ермоловскими ваннами и роскошным Театром оперетты, стоит скромный дом, лишенный каких-либо архитектурных украшений. Лишь присмотревшись, замечаешь его почтенный возраст, строгую благородную простоту линий и форм.
Некогда это был Дом для неимущих офицеров. Строился он специально для тех защитников Отечества, которые очень нуждались в лечении, но существовали на мизерное офицерское жалованье или скудную пенсию. Для таких горемык сначала был сооружен так называемый Общественный дом, стоявший тут же, на территории нынешнего парка «Цветник». Позже его не слишком просторные помещения заняли различные учреждения – аптека, чертежная Строительной комиссии и другие. А для неимущих офицеров, по предложению командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории генерала Георгия Арсеньевича Емануеля, возвели более просторное и удобное здание, проект которого лично утвердил император Николай I. Выполнил его Иосиф Бернардацци. Отсюда и благородная простота его очертаний, и старомодное изящество. В одной из комнат Дома для неимущих офицеров размещалась канцелярия пятигорского коменданта. Сюда каждый офицер, прибывавший в Пятигорск или убывавший из него, обязан был явиться для регистрации. В силу этого Дом оказался связан с именем Лермонтова и в какой-то мере – с роковыми событиями лета 1841 года.
На противоположной стороне главного проспекта стоял еще один Дом для неимущих офицеров, только не всех, а относящихся к Войску Донскому. Средства на его сооружение дал казачий генерал Алексей Петрович Орлов, который решил таким образом отблагодарить курорт за излечение минеральными водами «от сильных ревматизмов во всем теле». Сегодня на этом месте радует взор оригинальной архитектурой построенный в начале прошлого века отель «Бристоль». Но и в лермонтовские времена был очень приметен стоявший здесь высокий двухэтажный дом из машукского камня, который выглядел особенно монументальным благодаря высоким глухим подвалам, где, кстати сказать, находилась городская тюрьма. Там некоторое время после дуэли содержался Н. С. Мартынов. Стало быть, «Дом Орлова», как его называли, тоже не должен остаться вне нашего внимания.
Как и небольшая церковь, стоявшая по соседству, – там, где сейчас находится Центральная питьевая галерея. Построенная братьями Бернардацци, она была освящена в 1828 году во имя Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радости. Правда, жители Пятигорска называли ее просто Скорбященской. Деревянное здание храма украшали портики с колоннами. На небольшой, тоже деревянной, колокольне были установлены «боевые часы для знания времени купания». Это была первая постоянная церковь на Кавказских Водах.
Теперь обратим внимание на стоящее у самого подножия Горы Горячей здание благородной классической архитектуры. Увы, сегодня у его парадного фронтона, закрытого от людских взоров стеклянным разноцветьем Лермонтовской галереи, построенной в начале XX века, не увидеть оживления. А когда-то сюда с утра и до вечера подкатывали коляски и кареты, привозившие жаждущих исцеления и получавших его, благодаря чудодейственной силе горячих серных вод.
Это было первое лечебное учреждение, построенное в некотором отдалении от горячих источников, вытекавших на вершине Горы Горячей. Торжество закладки ванн состоялось 25 июля 1826 года, в день рождения нового императора Николая I, имя которого они и получили (в XX веке ванны стали называться Лермонтовскими). Пережившие все деревянные времянки тех времен, они по праву считаются старейшей водолечебницей Кавказских Минеральных Вод. И долгое время оставались самой комфортабельной в России. Недаром же главный врач курорта Конради с гордостью говорил: «Многие врачи и путешественники, посещавшие все известнейшие воды, единогласно утверждали, что нигде не встречали заведения, которое могло бы сравняться с нашим в удобстве и красоте».
Среди знаменитых посетителей лечебницы встречаем персидского принца Хосров-Мирзу, известного врача и естествоиспытателя И. Дядьковского, критика В. Белинского, видных военачальников, государственных деятелей, ученых. А летом 1837 года здесь лечился М. Ю. Лермонтов. Увы, частые иссякания источника, питавшего Николаевские ванны, вынуждали их пустовать. Так, летом 1841 года из шестнадцати ванных кабин действовали только две, и Михаил Юрьевич ими не пользовался.
Где лечился он в свое последнее лето? Позднее мы узнаем это. Пока же оглядимся вокруг. Сегодня здесь раскинулся курортный парк с названием, вызывающим некоторое недоумение приезжих – «Цветник». Откуда такое название – спрашивают они – ведь, по сравнению с общей площадью парка, цветов здесь очень мало? Верно. Но поначалу перед фасадом Николаевского ванного здания действительно был цветник – сравнительно небольшой участок, заполненный цветочными клумбами и огороженный невысокой деревянной решеткой. Между клумбами зеленели деревья и кустарники, на дорожках стояли скамейки, а в центре находились бассейн и тумба с солнечными часами. Вот от этого-то цветника и пошло нынешнее название парка.
Чуть в стороне от западного торца ванн замечаем искусственную пещеру, уходящую в скалистый склон Горы Горячей. Это Грот Дианы, стараниями реставраторов имеющий ныне облик, близкий к первоначальному. Наши взоры невольно притягивают причудливые очертания стен из грубо обработанных каменных блоков, удивляет их схожесть и слитность с окружающими скалами. Нас завораживает отблеск далекой старины в очертаниях невысоких колонн, словно вдавленных в землю тяжким грузом каменной массы.
Несомненно, притягательность старинного грота во многом объясняется чудесным искусством его создателей, братьев Бернардацци. Сказывается и поэтичное название, данное по указанию генерала Емануеля в честь Дианы, богини-охотницы античных мифов. И конечно, нас волнует связанный с этим гротом романтический эпизод последних дней жизни Лермонтова. Но не будем забегать вперед. Отправимся пока в Емануелевский парк, где находились тогда источники и ванные здания, места для прогулок и отдыха, где курортная жизнь била ключом.