Страница 8 из 94
- Нет, чёрт побери, ни черта, - вступил Старбак. - если ты хочешь посылать деньги матери, то это справедливо, но несправедливо драться за так! Вот дерьмо! - зло выругался он.
- Вообще-то мне не особо нужны деньги, - Коффмэн попытался нервно защитить эту сделку.
- Конечно же нужны, - возразил Траслоу. - Как еще ты будешь покупать шлюх и виски?
- Ты говорил об этом с Дятлом? - поинтересовался Старбак.
Коффмэн покачал головой.
- Нет.
- Чёрт, тогда поговорю я, - заявил Старбак. - Я не собираюсь позволить тебе словить пулю задаром, - он поднялся на ноги. - Вернусь через полчаса. Вот же дерьмо! - последние гневные слова были вызваны не жадностью Вашингтона Фалконера, а тем, что подметка на его правом ботинке оторвалась при первом же шаге. Проклятое дерьмо! - зло выпалил он и похромал на поиски полковника Бёрда.
Траслоу ухмыльнулся, глядя на фиаско сапожных навыков Старбака, и сплюнул струю табака на край костра.
- Он добудет твои наличные, сынок, - произнес он.
- Добудет?
- Фалконер боится Старбака.
- Боится? Генерал боится капитана? - Коффмэн не мог в такое поверить.
- Старбак - настоящий военный. Он боец, а Фалконер просто носит красивый мундир и ездит на дорогой лошади. В конце концов боец всегда побеждает, - Траслоу выковырял кусок табака, застрявший между зубов. - Если, конечно, его не убьют.
- Убьют?
- Завтра ты встретишься с янки, сынок, - сказал Траслоу, - и некоторые из нас погибнут, но я уж постараюсь сделать так, чтобы тебя не укокошили. Начнем прямо сейчас, - он наклонился и оторвал металлические полоски от воротника лейтенанта, а потом бросил их в костер. - Снайперы ставят на винтовки телескопические прицелы, сынок, и высматривают офицеров, а янки плевать, что ты еще даже не вырос. Увидят пару лычек вроде этих и выстрелят, и ты уже в двух футах под землей с лопатой земли поверх глаз, - Траслоу выпустил струю табака. - Или еще чего похуже, - мрачно добавил он.
- Хуже? - занервничал Коффмэн.
- Тебя могут ранить, парень, и будешь визжать как резаная свинья, пока полупьяный доктор копается в твоих внутренностях. Или рыдать, как младенец, лежа на поле боя, пока крысы будут грызть твои кишки, и никто не узнает, где ты. Не очень-то приятно, и есть только один способ не превратить это в нечто еще более ужасное - это прибить сволочей прежде чем они прибьют тебя, - объяснил Траслоу. - Хуже всего ожидание. А теперь иди поспи, парень. Завтра тебе придется заняться мужской работой.
Высоко над головами падающая звезда прочертила белый огненный след на небе. Где-то солдат пел о покинутой возлюбленной, а другой наигрывал печальную мелодию на скрипке. Выпоротый раб полковника Свинерда пытался сдержать рыдания. Траслоу храпел, а Коффмэн дрожал, думая о завтрашнем дне.
Глава вторая
Кавалерийский дозор янки добрался до штаба генерала Бэнкса уже ночью. Он попал под обстрел у реки Рапидан, и потеря одной лошади замедлила поездку обратно в Калпепер, как и необходимость позаботиться о двух раненых. Капралу из Нью-Хэмпшира пуля попала в низ живота, и он наверняка должен был скоро умереть, а вторая скользнула по ребрам командира дозора, капитана. Рана вряд ли представляла опасность, но он расчесывал и тыкал в нее, пока на сорочке не появилось достаточное количество крови, чтобы придать ему героический вид.
Генерал-майор Натаниэль Бэнкс, командующий вторым корпусом генерала Поупа, курил последнюю сигару на веранде предоставленного ему дома, когда услышал, что дозор вернулся с ужасными новостями о том, что вражеская армия пересекает реку Рапидан.
- Приведите сюда этого человека! Давайте выслушаем его. И поживей! - Бэнкс был требовательным человеком, убежденным в собственном воинском гении, несмотря на все факты, говорящие об обратном.
Он определенно выглядел как успешный вояка, потому что немногие могли носить мундир Соединенных Штатов настолько самонадеянно. Он был подтянутым, резким и уверенным в себе, но до начала войны был лишь политиком, а не военным. Он поднялся до места спикера Палаты представителей, хотя и получил этот почетный пост всего 133 голосами, а потом был избран губернатором Массачусетса, где проживало столько готовых платить налоги граждан, что федеральное правительство в качестве знака благодарности посчитало необходимым предложить губернатору возможность покрыть себя бессмертной воинской славой. Губернатор Бэнкс столь же страстно любил свою страну, как и ненавидел работорговлю, и ухватился за этот шанс.
Теперь он ждал, стоя с прямой, как телеграфный столб, спиной, пока капитан кавалеристов, накинувший китель на плечи как плащ, так чтобы хорошо была видна окровавленная сорочка, поднялся по ступенькам веранды и отсалютовал генералу, но резко оборвал этот жест, вздрогнув от неожиданно сильной боли в груди.
- Ваше имя? - категорично спросил Бэнкс.
- Томпсон, генерал. Джон Ганнибал Томпсон. Из Итаки, штат Нью-Йорк. Полагаю, вы встречались с моим дядей, Майклом Фейном Томпсоном, когда были конгрессменом. Он выступал за Нью-Йорк в...
- Вы обнаружили врага, Томпсон? - ледяным тоном поинтересовался Бэнкс.
Томпсон, оскорбленный тем, что его так резко оборвали, пожал плечами.
- Мы уж точно нашли кой-кого враждебного, генерал.
- Кого?
- Не знаю, чтоб мне провалиться. Нас подстрелили, - Томпсон прикоснулся к пятну запекшейся на сорочке крови, которая в свете ламп выглядела скорее коричневой, чем красной.
- Вы отстреливались?
- Чёрт, генерал, в меня никто не может выстрелить безнаказанно, и полагаю, что мы с ребятами уложили парочку этих ублюдков.
- Где это было? - спросил сопровождающий генерала Бэнкса адъютант.
Капитан Томпсон подошел к плетеному столику, где была разложена карта северной Виргинии, освещенная двумя мигающими свечами. Мотыльки яростно забились над головами трех мужчин, когда те склонились над картой. Томпсон прикурил от одной свечи сигару, а потом постучал пальцем по карте:
- Это было у брода где-то здесь, генерал, - он указал на карте место прилично к западу от главной дороги, которая вела от Калпепера к Гордонсвилу.
- Вы переправились на южный берег реки?
- Мы бы не смогли этого сделать, генерал, поскольку у брода была уже куча мятежников.
- Здесь не отмечено никакого брода, - вмешался адъютант. Пот капнул с его лица, оставив пятно на Голубом хребте, лежащем далеко к западу от реки. Ночь не принесла облегчения от удушающей жары.
- Нас провел местный ниггер, - объяснил Томпсон. - Он сказал, что о броде мало кто знает, там просто летом проходит проселочная дорога к мельнице, и некоторые из нас решили, что он просто привирает, но в конце концов брод всё-таки оказался на месте. Похоже, ниггер не соврал.
- Нужно говорить негр, Томпсон, - холодно заметил Бэнкс и снова опустил глаза на карту. Другие дозоры рассказывали о пехоте мятежников, марширующей на север по дороге на Гордонсвил, и эти новые сведения означали, что конфедераты продвигаются широким фронтом и значительными силами. Чего они хотят? Это рекогносцировка крупными силами или полноценная атака с намерением уничтожить его корпус?
- Сколько человек по вам стреляло? - подвел итог расспросам легкомысленного Томпсона генерал.
- Я не сосчитал точное число пуль минье, генерал, поскольку слишком занят был, отстреливаясь. Но полагаю, к северу от реки по меньшей мере полк, и еще больше этих демонов на подходе.
Бэнкс уставился на кавалериста, гадая, почему ответственность всегда возлагают на идиотов.
- Вы попытались взять пленного?
- Говорю же, я был слишком занят тем, чтобы постараться не попасть на шесть футов под землю, генерал, - засмеялся Томпсон. - Чёрт, нас была только дюжина, а их больше тысячи. Может, две тысячи.
- Вы определили, что за полк в вас стрелял? - с ледяной педантичностью спросил Бэнкс.
- Я совершенно точно определил, что это был полк мятежников, генерал, - ответил Томпсон. - У них был этот новый флаг, тот что с крестом.