Страница 12 из 45
Время от времени для разрядки я произносил патетические речи:
- Будьте осторожны, люди! Может, вы попираете сейчас ногами не просто уникальную землю, а нечто большее - кусочек лунной поверхности!
- Это еще как? - опешил Базанов.
- Да, да! Мы с вами первые люди на Луне. И попали мы на нее без всяких космических кораблей. Что вы так смотрите на меня, командир? Я не сошел с ума. Существует гипотеза, будто Тихий океан образовался когда-то потому, что в этом месте из расплавленной Земли чудовищными космическими силами был вырван изрядный клок базальта. Он оторвался и стал Луной. Так что мы с полным правом можем считать, если принять эту гипотезу, что попираем в данный момент ногами почву, совершенно адекватную лунной…
- Ну, понес, - махнул рукой Михаил. - Давай ковыряй лучше дальше.
- Нет, мне определенно теперь нравится эта гипотеза, - сказал я, снова берясь за молоток. - Объявляю себя ее сторонником.
Фу-у-у - кажется, все. Можно разогнуть спину. И мешки, и ящики, и три рюкзака, в которых каждый из нас хранил неприкосновенный аварийный запас продуктов, забиты образцами. Хотя, будь моя воля, я захватил бы с собой весь остров.
- Порядок, - с сожалением сказал я, вытирая покривившийся ножик. - Слушайте, теперь надо проделать самую важную операцию.
- Это какую же? - с явным опасением спросил Базанов.
- Мы должны окрестить эту новорожденную землю. Одну минуточку!
Не давая им опомниться, я вскочил на рубку батискафа, спустился вниз и через минуту вылез на палубу с ракетницей в руке.
- По праву первооткрывателя нарекаю тебя островом Сергея Ветрова! - во все горло заорал я и трижды выпалил в облачное небо.
- Хватит. Ракеты могут пригодиться, - остановил меня Базанов.
Я и сам уже сообразил, что их следовало поберечь. Но может, как раз этот сигнал кто-нибудь заметит и поспешит к нам на выручку? Хотя при такой облачности…
Я спрыгнул на берег и подошел к товарищам.
- Остров имени Сергея Ветрова, а? Звучит неплохо.
- Угомонись и ложись спать. Глаза у тебя слипаются.
- А. вы?
- Я тоже скоро лягу. Нужно осмотреть батискаф и аккумуляторы подзарядить.
- Давайте вместе, Константин Игоревич.
Работы нам предстояло немало. Верхняя рубка была украшена в нескольких местах глубокими вмятинами - видимо, в донном иле, обрушившемся на нас, попадались и обломки скал. Один иллюминатор покрылся трещинами, но воды не пропускал, в шахте было сухо.
Самые серьезные разрушения обвал причинил верхней палубе. Винты вертикального движения, как и опасался Базанов, оказались погнутыми, покореженными, лопасть у одного из них оторвало совсем. Оборвало, конечно, как паутину, все леера и погнуло стальные стойки. Сорвало антенну. Забило липкой грязью динамики акустической системы…
- Да, крепко тебе досталось, - угрюмо сказал Базанов, еще раз осматривая покореженную палубу с высоты рубки. Похоже, печальный вид повреждений причинял ему прямо-таки физическую боль. Но тут же он качнул головой, словно отгоняя мрачные мысли, и уже совсем другим, деловитым тоном сказал: - Ладно, глаза страшат, а руки делают. Первое, что нам надо, - это установить связь с «Богатырем». Они там переживают больше нашего.
- Антенна ведь сорвана.
- Пустяк. Ты в детстве змеи запускал когда-нибудь?
- Кажется. А что?
- Придется вспомнить детство и запустить в небо хорошего змея на проволоке. Вот и будет антенна. Да еще какая - хоть с Эйфелеву башню высотой.
Я восхищенно посмотрел на него. Но Базанов, словно не желая замечать моего восторга, полез в люк.
- Пошли. Начнем с передатчика.
Рация никак не хотела работать. Базанов бился с ней больше часа. Казалось, все было нормально: передатчик включался, загорались лампы - а связи нет.
- Чего он хочет? - бурчал Базанов, закурив сигаретку и задумчиво поглядывая на непокорный аппарат. - И наверняка пустяк какой-нибудь. Так, контактик где-то нарушился. Ладно, придется действовать испытанным способом…
Мы уже знали этот способ: разобрать все до винтика, а потом собрать.
Расстелив на полу кусок брезента, Базанов неторопливо и методично начал разбирать рацию.
Я решил помочь ему и потянулся за какой-то деталью. Но он решительно отвел в сторону мою руку.
- Нет уж! Видели, как ты мотор чистишь. А что такое непрошеная помощь, знаешь? Это просто помеха.
- А что же делать нам, командир? - взмолился я.
- Спать.
- Ладно. Только предпочитаю на воздухе. И на твердой земле, - подхватив спальный мешок, я направился к люку.
- Боишься, как бы твой островок не украли? - хмыкнул Базанов. - И ты, Мишель, отправляйся с ним, хватит возиться с пробирками, никуда они не денутся. Пойди поспи на свежем воздухе с Серегой.
- Я посплю, только здесь, Константин Игоревич. Нельзя прерывать наблюдения. Тут у меня одна идейка намечается…
- Идейки идейками, а все-таки приказываю спать.
Мишка вздохнул, послушно лег на матрасик возле стенки, однако поставил, как я заметил, у себя под самым ухом будильник. Вот неугомонный парень! К чему такие подвиги?
А я… Базанов потом рассказывал о том, что увидел, выглянув из люка: я расстелил спальный мешок прямо на серых камнях «своего» острова, забрался в него, блаженно пробормотал:
- Тепленькая земля-то, - и тут же отчаянно захрапел…
9
«20 августа, 05.30. Координаты по-прежнему неизвестны. Рацию пока привести в порядок не удалось. Облачность сильная, без просветов, звезд не видно, определиться не удается…»
Это было бессовестно, но я проспал весь день. Смутно чувствовал, как меня несколько раз тормошили, но скоро оставляли в покое - значит, могли обойтись пока без меня. И я продолжал спать.
Открыл я глаза лишь тогда, когда почувствовал какой-то весьма аппетитный запах. Приоткрыл один глаз и увидел неподалеку горящий с победным гудением походный примус, а на нем большую кастрюлю. Вкусный запах, несомненно, шел из нее!
Возле кастрюли колдовал Константин Игоревич, а Мишка, присев на корточки, дергал и встряхивал меня, словно я был не современным Колумбом, а какой-то тряпичной куклой!
- Не делай мне искусственного дыхания, я не утонул, - сердито сказал я, садясь и отталкивая Мишку.
- Вовремя проснулся, - проворчал он, - а то я уже собирался тебе уши тереть. - И с восхищением добавил: - Ну и здоров ты спать! Целый день, как сурок, это же надо уметь, правда, Константин Игоревич?
Только теперь до меня дошло, что наступил в самом деле вечер, кругом темно. А ведь засыпал я, кажется, утром? Может быть, даже не сегодня утром?..
- Вставай, вставай, лежебока! - напал на меня командир. - Обед проспал, так хоть поужинай как следует.
- Проспал обед! Что же вы меня так плохо будили? - возмутился я, вскакивая и разминаясь.
- Мы его плохо будили! - фыркнул Михаил. - Да ты не проснулся, даже когда ракеты пускали.
- А зачем пускали ракеты?
- Самолет пролетал.
- Врешь, - я вопросительно посмотрел на командира.
Константин Игоревич молча кивнул, наливая мне полную миску превосходнейшего горохового супа.
- Высоко шел, над облаками, - проговорил он, усаживаясь по-восточному возле гудевшего примуса.
- А рация? - спросил я.
- Рация пока бастует…
Выходит, он весь день возился с техникой, пока я спал…
Больше мы за ужином не говорили, увлекшись едой. А потом Мишка, торопливо сполоснув свою миску и отказавшись от чая, полез опять в батискаф.
Мы с Константином Игоревичем не спеша, со смаком напились чаю, помыли посуду. Он погасил примус, и сразу стало темно и неуютно.
Холодный ветер разгуливал над моим островком. В затянутом облаками небе не светилось ни одной звезды. В этой кромешной тьме особенно громко и нелюдимо шумел океан.