Страница 8 из 8
Петров козырнул и убежал, а Сергей направился к броневику, который уже выбрался на дорогу и развернулся в сторону города. Из башенного люка счастливо улыбался сержант Гаврилов, а подойдя ближе, Сергей услышал внутри бронемашины смех и радостные возгласы экипажа, обсуждавшего бой и победу.
- Сержант Гаврилов!
- Я!
- Экипажу к машине!
- Слушаюсь! - Экипажу к машине! - Гаврилов как то странно глянул на Сергея, но команду экипажу повторил, а Сергей с досадой подумал, что где-то ошибся в словах.
- Молодцы, отлично воевали. - Благодарю за службу!
- Служим Трудовому народу! - Радостно рявкнул экипаж. Видно было, что они очень рады, но до сих пор не могут до конца поверить в свою удачу. Уничтожить одним броневиком 8 единиц техники, из них три бронированных, и не понести потерь! И это в первые дни войны, когда превосходство Вермахта казалось подавляющим.
Поблагодарив экипаж броневика, Сергей отправил механика-водителя снять исправные пулеметы с подбитых танков, и если там что еще нужное и полезное найдет - тоже снять. Потом танки и бронетранспортер сжечь.
Потом проверил, как на зенитный станок в кузове Опеля установили пулемет, и руководил погрузкой в его кузов трофеев, чтобы бойцы на радостях не завалили подходы к зенитному пулемету.
Трофеи с немецкой колонны оказались богатыми.
Мотострелковая рота вермахта, ехавшая в первых трех грузовиках, имела на вооружении 47 пистолетов, 16 автоматов, 132 винтовки и 12 пулеметов МГ-34, три 50-мм миномета и три противотанковых ружья (ПТР). Приятным сюрпризом стало наличие на 6 пулеметах оптических прицелов.
Ну, и с мотоциклистов пара пулеметов досталась, да еще один с подбитого танка сняли.
Помимо этого, как оказалось, в двух последних грузовиках ехала приданная роте в качестве усиления батарея тяжелых 81-мм минометов, а все оставшееся место было забито минометными боеприпасами. Последнее обстоятельство порадовало Сергея особенно, потому что эти мины подходили и к советским 82-мм батальонным минометам БМ-37. Из трех тяжелых минометов два не пострадали при обстреле колонны и были готовы к бою.
Кроме оружия, бойцы натащили к Опелю большую кучу снаряжения, в том числе немецкие ранцы и сапоги.
Поняв, что все не увезти, Сергей дал команду грузить только пистолеты, автоматы, пулеметы, ПТР, минометы и боеприпасы.
Потом доложил Трофимову об окончании погрузки, и уговорил того разрешить бойцам переодеть немецкие сапоги, - многие сапог не имели, ходили в ботинках с обмотками. Мотивировал это морально-психологическим эффектом для остальных бойцов по приезде в город. Вот, мол, в трофеях ходим, а трофеи в бою взяли, немцев много побили, а сами целы. Значит, немца бить можно и не так уж сложно.
Бригадный комиссар с интересом посмотрел на Сергея, хмыкнул, но разрешил. Причем разрешил бойцам взять не только сапоги, но и элементы снаряжения, ранцы (они гораздо удобней вещмешков), а оставшееся снаряжение и сапоги погрузить с собой - сколько места хватит.
Наконец, часа через полтора после боя, тяжело нагруженная маленькая колонна тронулась к городу. Впереди шла полуторка с бойцами, сзади - бронеавтомобиль, Сергей устроился в кузове Опеля у зенитного пулемета - "ПВО, однако".
В город колонна въехала около полудня. Встретили ее с триумфом. Об успехе боя знали, кажется, уже все бойцы передовых оборонительных позиций. Слух о том, что один стрелковый взвод и один пушечный броневик уничтожили больше роты немцев, да еще и два танка, и бронетранспортер, принес на передовые позиции особист, помощник Трофимова, прибывший из штаба дивизии, чтобы встретить колонну. Немногочисленные красноармейцы радостно махали руками и кричали ура, их глаза горели восторгом и решимостью. Они, собраннее из разных частей и соединений, прибывших в Сокулку в результате отступлений первых дней войны, отступлений под бомбежками, без связи, без грамотного командования, надломленные этими тяжелыми отступлениями, - вдруг узнали, что немца можно бить. Да еще как бить, - при его численном превосходстве больше, чем один к трем. На фоне неудач и растерянности первых дней войны, разгром наступающей немецкой колонны малыми силами и без потерь выглядел чудом, непонятным и необъяснимым. И это чудо вызывало в них душевный подъем, решимость зубами вцепиться в этот рубеж обороны.
Да уж, рубеж обороны...
Сергей махал рукой в ответ, а сам внимательно осматривал этот рубеж обороны. Увиденное его, мягко говоря, не радовало. Перекресток двух сходящихся дорог на въезде в город. Впереди примерно с километр чистое поле, за ним небольшой лесок. Сзади до ближайших деревянных домов метров 150-200. Следы неоднократной бомбежки. Ну и, собственно, сам оборонительный рубеж. Сергея учили, что оборонительный рубеж - это позиция на местности, удобная для ведения боевых действий в течение необходимого времени, или участок местности, подготовленный в инженерном отношении для ведения войсками оборонительных боевых действий. Ни удобства для обороны, ни инженерной подготовки местности, Сергей не увидел.
Противовоздушной обороны нет, блиндажей нет, траншей с ходами сообщения нет, ДЗОТов (деревоземляных огневых точек) тоже нет. Станковых пулеметов, и то ни одного нет.
Есть пара стрелковых взводов, вооруженных трехлинейками, несколько ручников ДП. И пара противотанковых "сорокопяток", толком не зарытых в землю и не замаскированных. Их сами артиллеристы с юмором окрестили "Прощай, Родина", потому что из-за слабого бронебойного действия снарядов по лобовой броне часто приходилось немецкие танки подпускать ближе 500 метров, а потом пара выстрелов, и конец расчету.
- Ну конечно, - "...И на вражьей земле мы врага разобьем - малой кровью, могучим ударом...", - зло матерился в душе Сергей. Зачем нам толковая оборона? Мы же сходу опрокинем любого врага, тут же перейдем в наступление на его территорию, а там нас радостно встретит классово близкий пролетариат, который мы сразу распропагандируем, и войне конец. Ура, товарищи!
- А что теперь? Нормальной обороны нет, линии снабжения перерезаны, немцы выполняют свои любимые прорывы и охваты танковыми клиньями, связи нет, командование не знает реальной обстановки и отдает идиотские приказы.
- Ладно, это все лирика. Что можно сделать здесь и сейчас?
Сергей застучал по кабине Опеля и попросил водителя посигналить передней машине, а потом остановиться. Сзади остановился бронеавтомобиль. Сергей вылез из кузова и подбежал к полуторке, к Трофимову.
- Товарищ бригадный комиссар, а где наш броневик дальше воевать будет?
- Да здесь и будет, я его отсюда для усиления взял, когда через пост к вам ехал. - А в чем дело?
- Разрешите здесь на часок задержаться, немного оборону улучшить?
Трофимов снова внимательно посмотрел на Сергея, и кивнул. Потом тоже вылез из кабины, отправил полуторку с бойцами дальше, а сам остался наблюдать за действиями Сергея.
Сергей чувствовал, что, своим поведением и действиями вызывает у начальника особого отдела все больше вопросов, но решил ничего не менять. Пока он будет с ним в прятки играть, здесь и сейчас будут гибнуть люди, которым он мог помочь выжить, и не помог. Вызвав командира БА-10, Сергей вместе с ним нашел старшего оборонительного рубежа. Им оказался молоденький пехотный лейтенант, необстрелянный, судя по тому, как он подчеркнуто по уставу представился и восторженно глядел на Сергея.
- Слушай сюда, лейтенант, - Сергей достал из планшета лист бумаги и карандаш, и несколькими штрихами набросал схему оборонительной позиции.
- Орудия в стороны, на фланги переставь - так, чтобы танки, атакуя одно, другому борта подставляли - да замаскируй хорошенько, и запасные позиции для них оборудуй. Для защиты от огня противника орудия чуть закопай, а землю в пустые вещмешки засыпь, и из них полукругом брустверы сложи перед орудиями.
- Дальше. - Ближайшие к тебе с тыла дома пустые?
- Да.
- За ними оборудуй несколько сменных позиций для броневика, чтобы только башня была видна. - Кроме того, найдите сарай, куда он сможет заехать - при бомбежке пусть там прячется. И запомни, лейтенант. Броневик сейчас твое самое сильное оружие, береги его.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.