Страница 40 из 97
— Спокойной ночи, мальчик-псарь, — сказала она тихо и величественно выплыла из кухни, прижав к груди собачку.
Одеяло ниспадало с ее плеч, словно горностаевая мантия. Завтра леди Грейс прекрасно сыграет роль. Я усмехнулся про себя — мне вдруг подумалось, что, похоже, я выполнил свою миссию без помощи яда. Не то чтобы я действительно разнюхал, был ли Келвар виновен в измене, но интуиция подсказывала, что мне удалось нащупать корень здешних бед. Я готов был поспорить, что не пройдет и недели, как сторожевые башни будут обеспечены всем необходимым.
И я отправился назад в постель, прихватив из кухни буханку свежего хлеба, — я отдал ее стражам, которые впустили меня обратно в спальню Верити. Где-то далеко на башне замка горн протрубил час ночи. Я не обратил на это особого внимания и зарылся обратно в постель. Желудок мой был доволен, я предвкушал дивный спектакль, который сыграет завтра леди Грейс. Засыпая, я поспорил сам с собой, что на ней будет что-нибудь прямое, простое и белое, а волосы будут распушены.
Этого мне так и не суждено было узнать. Казалось, всего через мгновение меня разбудили, тряся за плечо. Я открыл глаза и увидел согнувшегося надо мной Чарима. Слабый свет одной свечи отбрасывал слабые тени на стены комнаты.
— Просыпайся, Фитц, — прошептан он хрипло. — В замок прибыл гонец от леди Тайм. Она требует, чтобы ты пришел немедленно. Твою лошадь уже готовят.
— Меня? — глупо спросил я.
— Конечно. Я приготовил тебе одежду. Одевайся, но не шуми. Верити еще спит.
— Зачем я ей понадобился?
— Ну, я не знаю. В послании об этом не говорилось. Может быть, леди Тайм заболела, Фитц. Гонец сказал только, что она требует тебя немедленно. Я думаю, ты все узнаешь, когда приедешь к ней.
Слабое утешение. Но этого было достаточно, чтобы возбудить во мне любопытство. Как бы там ни было, а ехать все равно бы пришлось. Я не знал точно, в каком родстве леди Тайм была с королем, но она была по положению много выше меня. Я не смел пренебречь ее приказом. Я быстро оделся при свете свечи и покинул свою комнату — второй раз за эту ночь. Хендс уже оседлал Уголек, и она была готова — вместе с парой непристойных шуток о моей ночной поездке. Я посоветовал ему не скучать, пока меня не будет, и уехал. Стражи, предупрежденные о моем скором появлении, без задержек выпустили меня из замка. Дважды в городе я спутал поворот. Ночью все выглядело по-другому, вдобавок днем я не особенно обращал внимание на дорогу. Наконец я нашел двор трактира. Обеспокоенная трактирщица не спала, и в окне ее горел свет.
— Она стонет и зовет вас уже почти час, — встревоженно сказала она. — Боюсь, что это серьезно, но она не хочет впускать никого, кроме вас.
Я поспешил по коридору к ее двери и осторожно постучал, ожидая, что в ответ вредная старуха вполне может визгливо приказать мне убираться и не беспокоить ее. Вместо этого я услышал дрожащий стон:
— А, Фитц, это ты наконец? Поспеши, мальчик, ты мне нужен.
Я набрал в грудь побольше воздуха и поднял щеколду. Я вошел в полутемную душную комнату, задерживая дыхание от водопада запахов, хлынувших мне в ноздри. «Запах смерти вряд ли был бы хуже этого», — подумал я про себя. Тяжелые занавеси закрывали кровать. Единственным источником света в комнате была оплывающая в подсвечнике свеча. Я поднял ее и подошел ближе к кровати.
— Леди Тайм, что случилось? — спросил я тихо.
— Мальчик, — тихий голос раздался из темного угла комнаты.
— Чейд, — сказал я и мгновенно почувствовал себя полным дураком.
— Нет времени для объяснений. Не огорчайся, мальчик. Леди Тайм одурачила в свое время много народу и будет продолжать в том же духе. По крайней мере, я на это надеюсь. Теперь доверься мне и не задавай вопросов. Просто делай то, что я скажу. Сперва иди к трактирщице. Скажи ей, что у леди Тайм приступ и ее нельзя трогать несколько дней. Скажи, чтобы ее не тревожили ни при каких обстоятельствах. Ее правнучка приедет ухаживать за ней.
— Кто…
— Это уже устроено. Ее правнучка будет приносить ей еду и все необходимое. Просто подчеркни, что леди Тайм нужна тишина и пусть ее оставят в покое. Пойди и скажи это.
Так я и сделал. Я был так потрясен, что говорил весьма убедительно. Трактирщица заверила меня, что не позволит никому даже постучать в дверь, потому что очень бы не хотела потерять благоволение леди Тайм к ее трактиру и ее услугам. Из чего я заключил, что леди Тайм платит ей воистину щедро.
Я снова тихо вошел в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Чейд задвинул засов и зажег новую свечу от мерцающего огарка, потом разложил на столе небольшую карту. Я заметил, что на нем была дорожная одежда: черный плащ, такие же черные сапоги, камзол и штаны. Он внезапно стал выглядеть другим человеком, очень подтянутым и энергичным. Может, и старик в изношенном халате — лишь одна из его масок, подумалось мне. Чейд посмотрел на меня, и на мгновение я готов был поклясться, что смотрю на Верити, солдата. Наставник не дал мне времени на размышления.
— Здесь, между Верити и Келваром, все пойдет как пойдет. А у нас с тобой есть дело в другом месте. Сегодня я получил послание. Пираты красных кораблей нанесли удар по городку под названием Кузница. Это так близко к Баккипу, что уже не просто оскорбление — это настоящая угроза. И они атаковали как раз в то время, когда Верити отправился в Ладную Бухту. Не говори мне, будто они не знали, что он уехал из Оленьего замка. Но это не все. Они взяли заложников. И утащили их на свой корабль. И отправили послание в Баккип самому королю Шрюду. Они требуют золота, много залога, а иначе вернут заложников в поселок.
— Ты хочешь сказать, что пираты убьют их, если не получат золота?
— Нет. — Чейд свирепо замотал головой. Вылитый медведь, на которого напали пчелы. — Нет. Послание было совершенно ясным. Если мы заплатим, они убьют их. Если нет — отпустят. Посланец был из Кузницы, человек, чьи жена и сын тоже попали в плен. Он настаивал на том, что все передает правильно.
— Тогда я не понимаю, что здесь думать, — фыркнул я.
— На первый взгляд я тоже не вижу, о чем тревожиться. Но человек, который доставил послание Шрюду, все еще дрожал, хотя ему пришлось довольно долго скакать. Он не смог ничего объяснить и даже не смог сказать, стоит ли, по его мнению, платить золото или нет. Все, что он мог, это снова и снова повторять, как улыбался капитан корабля и как остальные пираты хохотали, когда он обещал отпустить заложников, если мы не заплатим.
— Поэтому, — продолжал Чейд, — мы с тобой отправимся посмотреть, в чем там дело, ты и я. Сейчас. Прежде, чем король даст какой-нибудь официальный ответ, даже прежде, чем узнает Верити. Теперь будь внимателен. Вот это дорога, по которой мы прибыли в Ладную Бухту. Видишь, как она следует изгибу береговой линии? А вот это тропа, по которой мы поедем теперь. Она идет гораздо прямее, но там местами болота и крутые склоны, так что по ней никогда не ездили на телегах. Но всадники выбирают этот путь, если им дорого время. Вот здесь, на берегу, нас ждет маленькая лодка; переплыв залив, мы выиграем много времени и сократим путь на много миль. Мы высадимся тут и поднимемся наверх, в Кузницу.
Я изучал карту. Кузница была севернее Баккипа; я подумал, сколько же времени понадобилось посланнику, чтобы добраться до нас, и не исполнят ли пираты красных кораблей свою угрозу к тому времени, когда мы доберемся до места. Но это было пустое любопытство.
— А откуда мы возьмем тебе лошадь?
— Это было устроено. Тем, кто принес это послание. Там, снаружи, стоит гнедой с тремя белыми ногами. Он для меня. Тот, кто доставил послание, обеспечит также правнучку для леди Тайм. Лодка ждет.
— Один вопрос, — сказал я, не обращая внимания на то, что он нахмурился. — Я должен спросить это, Чейд. Ты здесь, потому что не доверяешь мне?
— Что ж, прямой вопрос, на мой взгляд. Нет. Я приехал сюда, чтобы слушать то, что говорят в городе — женские разговоры, сплетни, слухи, — как ты должен был слушать в замке. Шляпницы и продавщицы пуговиц могут знать больше, чем советник высокого короля, и при этом даже не догадываться о своей осведомленности. Так мы едем?