Страница 7 из 75
Колпинские события эхом отозвались по всей стране. В Москве, Нижнем Новгороде, Ярославле рабочие выражали свой протест. Рыбинские железнодорожники прислали движению уполномоченных Петрограда специальную резолюцию, в которой высказали негодование по поводу произошедшего и потребовали передачи власти в руки объединенной демократии. Но особенно бурно колпинские события были встречены все же в Северной столице. Уже 10 мая забурлил традиционно оппозиционный по отношению к власти Обуховский завод. На нем состоялся большой общезаводской митинг. Поводом к его проведению послужило прибытие делегации рабочих Ижорского завода. Посланцы колпинских рабочих сообщили обуховцам о произошедшей драме. Обуховцы решили поддержать рабочих Ижорского завода и сформировали делегацию в составе 20 человек для установления связей с другими рабочими Петрограда. В тот же день под воздействием Колпинской и Обуховской делегаций мощный митинг прошел на Путиловском заводе.
На следующий день, 11 мая, беспорядки в Петрограде приобрели еще больший размах. В этот день выступления рабочих шли на Русско-Балтийском заводе, на заводе "Сименс-Шуккерт", "Арсенале". По сообщению оппозиционной прессы, "серия митингов, начавшихся в связи с голодом и репрессиями", перекинулась и на другие заводы. На них повсеместно принимались "резолюции, направленные против большевистской политики". Так, на заводе Речкина рабочий митинг постановил: "Правительство, расстрелявшее рабочих, носит имя рабочего правительства. Мы призываем всех рабочих потребовать от большевистской власти снять с себя наше имя, которым оно прикрывается". В последующие несколько дней волна протестов поднялась еще выше. К акциям протеста подключились рабочие Карточной фабрики, Гильзового, Охтинского и других предприятий.
Особенно бурно проходил двухтысячный митинг на Семянниковском заводе. Такой характер ему придала делегация Обуховского завода, доклад которой о событиях в Колпино вызвал взрыв негодования против большевистских властей. Попытавшемуся выступить после обуховцев большевику Лисовскому долго не давали говорить. Лишь настойчивые уговоры меньшевиков возымели действие, и его наконец стали слушать. Но когда Лисовский заявил, что "если во имя социализма придется расстреливать, то советская власть будет расстреливать и впредь", его вновь заставили замолчать. Часть наиболее разгоряченных рабочих бросилась к оратору с явно угрожающими намерениями. Правда, другая часть собрания не позволила учинить расправу. Была немедленно сформирована группа примерно в 40 человек, которая стала на защиту Лисовского от сильно возбужденной толпы. Митинг закончился требованиями увеличить хлебный паек, немедленно созвать Учредительное собрание, установить рабочий контроль над всеми правительственными учреждениями, переизбрать Петросовет, распустить наемную армию и заменить ее всеобщим вооружением рабочих.
14 мая в 8 часов 30 минут с Николаевского вокзала в Колпино отправился поезд с делегацией рабочих петроградских заводов, направлявшейся на похороны жертв расстрела. По сообщению газет, в нее входили представители Путиловской верфи, Старого завода, Патронного, "Арсенала", "Сименс-Шуккерта", Вагоностроительного завода, Акционерного общества "Зигель", "Артур Коппеля", Русско-Балтийского, Обуховского, фабрики Богданова, от главных вагоностроительных мастерских Николаевской железной дороги, Гильзового, Общества 86 года, Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов, ряда крупных государственных типографий и экспедиций, Невской писчебумажной фабрики, главных мастерских Северо-Западной железной дороги, Монетного двора и представители партии с.-р., местные представители колпинского завода и партийных организаций. Власти пытались предотвратить превращение похорон в политическую акцию, ее представители всячески старались избежать участия в траурной процессии. Исполком Колпинского совета предупредил организаторов о возможных последствиях в случае нарушения порядка шествия. Тем не менее в похоронах приняло участие более тысячи участников. По мере следования к процессии присоединялись все новые и новые участники. На протяжении всего шествия от церкви, в которой отпевали убитого, до кладбища манифестанты пели революционные песни, играл колпинский рабочий оркестр. Организация колпинских эсеров и представители некоторых петроградских заводов шли со своими знаменами. На кладбище число участников похорон еще более возросло. Над собравшимися звучали речи, которые "носили резко оппозиционный характер". На могилу погибшего лёг венок с много говорящей надписью — "Жертвам голодных — погибшим от сытой власти".
Примерно в те же дни, что и в Колпино, беспорядки на почве голода произошли в другом пригороде Петрограда — Сестрорецке. Там, правда, обошлось без кровавых жертв, но пострадавшие были: неуправляемая толпа избила нескольких членов местного Совета и служащих продовольственного отдела. За учиненные бесчинства под арестом оказалось несколько человек. Их обвиняли в непосредственном участии в избиении советских работников. Рабочая масса оказалась этим взбудоражена еще больше, поскольку, по ее убеждению, против арестованных конкретных улик не было. Толпа настаивала на освобождении "невиновных". Производивший аресты начальник отделения по охране внутреннего порядка Сестрорецкого совета это требование выполнять отказался, а вскоре были произведены новые аресты. Но теперь арестовывали уже не участников, а "подстрекателей-контрреволюционеров".
Ночью все арестованные, а с ними и 1300 хранящихся на заводе винтовок, были переправлены в Петроград. Из остававшихся на заводе 1000 еще не законченных винтовок были вынуты затворы и забраны в штаб местной части Красной армии. Но предпринятые властями меры не сняли напряжения. Рабочие Сестрорецка объявили забастовку. На собраниях и митингах они вновь и вновь требовали выпустить на свободу своих арестованных товарищей. Обещание председателя Революционного трибунала освободить тех, кто непосредственного участия в погромах не принимал, рабочих не удовлетворило, и они продолжали настаивать на немедленном освобождении всех задержанных, а также на создании следственной комиссии по расследованию произошедших событий. Вместе с этим рабочие выразили недоверие Сестрорецкому совету и постановили отозвать не оправдавших их доверие депутатов.
В середине и последних числах мая повторились выступления на Путиловском заводе. О событиях этого времени много и подробно писала газета М. Горького, протестовавшая против ограничения демократических свобод большевиками. По сообщениям газеты, одним из основных лозунгов этого времени становятся требования пересмотреть продовольственную политику Советского государства, предотвратить голод. Так, на состоявшемся 28 мая 1918 г. общезаводском собрании рабочие-путиловцы по этому вопросу приняли специальную резолюцию. В ней говорилось: "Требуется свободный ввоз продуктов без ограничения, устранение мероприятий Советской власти, направленных к этому ограничению, свободный въезд и выезд из Петрограда, уравнение пайка с красногвардейцами и т. д.". Близкую по духу резолюцию приняли и рабочие Гутуевской судостроительной верфи.
В тот же день приостановили на полдня работу рабочие фабрики Паля. На общезаводском митинге ими была выбрана делегация в 50 человек. В ее задачу входило осведомление рабочих остальных предприятий Петрограда о выдвигаемых рабочими фабрики требованиях. Среди них были такие, как: 1) изменение продовольственной политики; 2) отмена смертной казни; 3) снятие ограничений с политических свобод; 4) созыв Учредительного собрания. Одновременно рабочие фабрики Паля агитировали за стачку, поскольку иного выхода, по их мнению, не было. По сообщениям новожизненцев, призыв к забастовке быстро перекинулся и на другие предприятия города. Его поддержали рабочие Семянниковского завода, фабрик Торнтон и Варгунина, на которых в тот момент выбирались делегаты для отправки их в Москву. Агитация за стачку велась и в других районах города.