Страница 63 из 75
Парадоксально, но факт: прерваться традиции рабочего протеста в годы стабилизации советского режима не давала официальная пропаганда. Ведя свое происхождение от революционной партии большевиков, КПСС по традиции через все идеологические органы, искусство и телевидение пропагандировала опыт и традиции рабочего протеста революционной эпохи. Исследования последних лет показывают, что нередко этот опыт, полученный посредством школы, кино, агитпропа, играл решающую роль в организации массовых выступлений. Так было, в частности, в период Новочеркасска. Но так было и потом, когда начатая М.С. Горбачевым очередная волна либерализации советской системы стала порождать новую волну протестного активизма рабочих. Можно утверждать, что стачки шахтеров конца 1980-х, другие массовые рабочие протесты того времени опирались на опыт стачечной борьбы многих рабочих. Но у большинства рабочих это был не личный опыт, а опыт, сформированный учебниками по истории, историческими фильмами и художественной литературой. Организаторы стачек той поры, видимо, понимали это и активно использовали феномен "книжной памяти". Вероятно, именно в этом, а вовсе не в прерванности традиций рабочей борьбы за свои права как таковой следует искать причину марионеточного характера рабочего протеста последних лет перестройки. Следуя "искусственным" стереотипам, возникшим в совершенно иных исторических условиях, рабочие стали тараном, разрушившим последние остатки советского строя. После того как рабочий протест сделал свое дело, он очень быстро идет на спад, и новейшая история собственно российских реформ начинается в условиях полной пассивности рабочего движения.
Современный рабочий протест, несмотря на свою молодость, уже успел стать объектом активного изучения. Новейшая эпоха дала такие новые формы рабочего протеста, как стачкомы, массовые голодовки, марши протеста на столицу. В общественное сознание прочно вошло новое значение такого понятия, как "рельсовая война", которое теперь означает не закладку мин партизанами на оккупированных врагом территориях, а массовые перекрытия железных дорог протестующими шахтерами. Исследователям удалось показать, что развитие протестных настроений в среде наемных работников в последние годы прошло несколько этапов. Если в начале 90-х гг. прошлого, XX в., рабочий протест был явлением, фактически незаметным в масштабах российской политики, то к концу десятилетия реформ он заметно оживился. Вместе с тем следует отметить одно важное обстоятельство: в отличие от конца 80-х гг., массовые выступления рабочих и других людей, живущих на зарплату на протяжении всех 90-х гг. XX в. носили не политический, а преимущественно экономический характер. Политические требования, конечно, время от времени выдвигались. Но принципиальность постановки политических вопросов во время рабочих протестов вызывает большие сомнения. Как только оказывались в самом минимальном объеме выполнены экономические требования, политические сразу же забывались. Очевидно, это девальвирует и само современное протестное движение, и его воздействие на формирование курса существующей власти. И поэтому не приходится удивляться, что конец XX в. завершился для России периодом очередного глубокого спада рабочего протестного движения.
Таким образом, в развитии рабочего протеста после Октября можно выделить следующие периоды:
1. Возникновение и первые преобразования советской власти (осень 1917 — лето 1918 г.)
2. Военный коммунизм и Гражданская война (1918–1921 гг.)
3. НЭП (1921–1928 гг.)
4. Становление мобилизационной экономики (1929 — середина 1950-х гг.)
5. Стабилизация советского строя (середина 1950-х — начало 1980-х гг.)
6. Слом советского строя (вторая половина 1980-х гг)
7. Возникновение и развитие в современной России постсоветской политико-экономической системы (начало 1990-х гг. по наши дни)
Помимо различий, подчас существенных, между названными периодами может быть прослежена определенная преемственность, некоторые общие черты. Характер каждого последующего периода в той или иной мере предопределялся развитием про-тестного движения рабочих в предшествующие периоды. Более того, преемственность и общие черты могут быть прослежены и в более длительной перспективе. Речь, в частности, идет о том, что преемственность и общие закономерности существуют между рабочим протестом не только на протяжении всего послереволюционного периода, но и на протяжении всего периода индустриального развития страны, т. е. по меньшей мере с середины XIX в. по настоящее время. Об этом свидетельствуют новейшие результаты в разработке вопросов рабочей истории как отечественных исследователей, так и зарубежных. Разумеется, еще предстоит более глубокий анализ рабочего протеста в разные годы, характер вовлеченности в массовые выступления таких категорий рабочих, как женщины, дети, молодежь, кадровые рабочие и т. д., а также специфика протестной активности рабочих разных профессий и разных регионов страны. Однако некоторые обобщающие наблюдения могут быть сделаны уже сейчас.
Во-первых, обращает на себя внимание тот факт, что активизация выступлений рабочих не обязательно связана с ухудшением их материального уровня. Наоборот; в некоторых случаях падение жизненного уровня рабочих могло по времени совпасть со спадом их протестного активизма. Такая ситуация характерна не только для сегодняшних дней, но и для отдельных периодов, например для 1930-х гг. В еще больших масштабах это явление характерно для Гражданской войны, которая сопровождалась существенным падением жизненного уровня, но таких массовых протестов, как в 1917 г. в России уже не наблюдалось. Очевидно, на динамику протестного активизма рабочих большее влияние оказывали другие, нематериальные факторы.
Во-вторых, с другой стороны, ситуация в протестном движении рабочих на протяжении всего XX в. совершенно явственно определяется общим состоянием дел в системе "гражданское общество — власть". Можно выразиться более определенно: формы, а также степень радикализма рабочего протестного активизма во многом определяются состоянием государственной власти, ее политикой. Практически все периоды ослабления государственных начал в стране сопровождались активизацией рабочего протеста. Это, к примеру, период нэпа, когда либерализм в экономике привел к изменению функций государства во всех сферах жизни общества. Это и период правления Хрущева, когда власть теряет свой авторитет. Это и период перестройки, когда начинается разрушение прежнего механизма государственной власти. Это, наконец, нынешний период. Так, например, активная апелляция власти к населению, в том числе к рабочим в начале 90-х гг. XX в для легитимизации курса реформ давала свои результаты. Рабочий протест в это время носил эпизодический, неорганизованный, чаще всего умеренный характер. По мере падения поддержки курса реформ протестные настроения приобретали все более массовый и организованный характер, заметно радикализовались. Обычным явлением стали митинги под красными знаменами, демонстрации, пикеты, стачки протеста. Оппозиции и профсоюзам удалось провести несколько всероссийских акций протеста, в которых приняли участие миллионы людей. Вслед за рабочими в акции протеста включались другие категории наемных работников, прежде всего так называемые бюджетники. Но стоило только власти поменять свою тактику, вернуть в арсенал своей политики популистские приемы, наконец, продемонстрировать населению неэффективность и иллюзорность официальной оппозиции, как рабочий протест резко идет на убыль.
Можно выделить и другие закономерности, общие для всех этапов развития протестного движения в нашей стране в XX в. В частности, обращает на себя внимание решающее влияние, которое оказывает на рабочий протест культурная традиция, социальный слой, который является носителем этой культурной традиции — интеллигенция. Формы этого влияния менялись от прямой подпольной агитации до создания киноэпопей о Максиме и других рабочих — героях революции. Менялись и результаты воздействия, его эффективность. Но политическая культура самих рабочих самым тесным образом зависела от тех элементов, которые были привнесены в его среду извне, из более культурного и образованного слоя. Обращает на себя внимание также сохраняющаяся на протяжении всего XX в. неустойчивость форм рабочего протеста. Рабочие сохраняли способность удивительно быстро переходить от самых разрушительных форм своей борьбы к полной пассивности, и наоборот. Нельзя не сказать и о довольно специфической роли в структурировании рабочего протеста рабочих организаций, в целом о специфике рабочих организаций в нашей стране. Многих на Западе, да и не только на Западе, удивляет упорное стремление (общественных по своей сути) рабочих организаций слиться с властью, стать частью власти, стать самой властью.