Страница 39 из 42
Мы решили остановиться в пиццерии. Нашли столик у окна, взяли пиццу, и Лида, скользнув по мне взглядом, спросила:
— Ты беременна?
— Да, уже на пятом месяце, — гордо сказала я.
— И кто отец?
— Какая разница! Это только мой ребенок.
— Надеюсь, это…
— Нет, — я только сейчас поняла, что она могла подумать. — Это не Максим. Я тебе тогда сказала совершенную правду, у нас ничего не было. И как показало время, все было сделано правильно. Когда я встречалась с твоим мужем, я не знала, что беременна.
— Ну, ты даешь! Мне одного ребенка слишком много, а ты второго собираешься завести. Все-таки не зря Максим был в тебя влюблен, он тоже не от мира сего.
— Я надеюсь, что у вас все в порядке?
— Да, — Лида пожала плечами. — Можно сказать, что все хорошо.
— Как Даша?
— Мы нашли общее дело. Теперь я учу ее работать на компьютере и по воскресеньям мы с ней гуляем. Она просто счастлива.
— Вот видишь, а ты говорила, что плохая мать.
— Я стараюсь изо всех сил. Но все-таки дети — это не мое. Вот на работе я как рыба в воде. Просто когда меня уволили, я как с катушек сорвалась, я дома с ума схожу. Мне надо обязательно делом заниматься, переговоры там всякие, люди вокруг, стрессовые ситуации. Да вот, что касается детей. Недавно помогала одной женщине продать квартиру. Нормальная двушка в Филях, на первом этаже. Так они разъезжались знаешь как? Сыну купили двухкомнатную в Подмосковье, потому что у него жена и ребенок, а его мама, пятидесяти лет, согласилась уехать в комнату в коммунальной квартире. И это после отдельного жилья!
— Достали они ее, значит. Я уже давно ничему не удивляюсь за столько лет работы в недвижимости.
— Вот и рожай после этого детей, а потом закончишь свои дни в комнате в коммуналке! Нет, я все сделаю, чтобы у Дашки к восемнадцати годам было отдельное жилье. От этих современных детишек не жди ничего хорошего.
Мы хорошо провели время и, прощаясь, Лида мне сказала:
— На самом деле я хотела с тобой встретиться, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты так вовремя изменила мою жизнь. Спасибо тебе, что поверила в меня и помогла мне вернуться к нормальной жизни.
— Это не моя заслуга. Если бы ты не была такой сильной женщиной, у тебя бы ничего не получилось.
— Все равно я благодарна тебе и очень рада, что познакомилась с тобой. Береги себя, ты очень хороший человек. Ладно, мне нужно на работу, — она поцеловала в меня щеку и, повернувшись, легкой походкой пошла по улице.
Глава 48
Теперь мы часто виделись с отцом: обычно он приезжал к нам, и пока Ирина хлопотала у плиты, она очень любила это занятие, мы брали девочек и шли в парк. Беременность моя протекала легко, мой малыш уже вовсю толкался, и ультразвуковое исследование показало, что это будет мальчик. Это известие очень обрадовало отца, который шутил, что вокруг него слишком много женщин. Пока Настя и Маша резвились в парке, мы узнавали друг друга, рассказывали интересные случаи из прошлого, ну и, конечно, беседовали о литературе. Отец стал приносить мне много разных книг, которые, по его мнению, я должна была прочесть, а потом мы их обсуждали, а иногда разбирали какие-нибудь главы или персонажи. Все это мне немного напоминало уроки литературы, только было намного интереснее. Он заставил меня переписать некоторые места из моего романа, которые, как он считал, были написаны слабовато, и сам отнес знакомому редактору, пообещав держать в секрете, что я его дочь.
Я помню, какой он пришел довольный, когда редактор дал свое согласие на издание романа, правда, потребовал переработать некоторые сцены. Мы сидели у меня уютно устроившись за столом, а папа разливал шампанское, за мой будущий творческий успех, мне даже позволили выпить полбокала. Неожиданно в дверь позвонили. Недоумевая, кто это мог бы быть, я вышла в коридор и открыла дверь. Сначала я никого не увидела только огромный букет красных роз, который оказался у меня в руках, а потом передо мной возник мой Славка, растерянный и смущенный.
— Наташа, прости меня. Я был дураком. Я не знал, что люблю тебя. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы это понять. Ты, наверно, прогонишь меня и будешь права, но я никуда не уйду. Я буду сидеть здесь, на этой лестнице, пока ты не простишь меня.
Я закрыла за собой дверь и вышла к нему на лестничную площадку.
— Ты пришел, потому что я жду ребенка, да? Кто тебе сказал? — спросила я сердито, проигнорировав его признание.
— Да какая разница, кто сказал. Я пришел к тебе…
— Кто сказал?
Он замялся.
— Лида.
— Лида? — я была удивлена. — Лида даже не знала, что мы с тобой встречались. Она же позже пришла в агентство.
— Наташа, — он взял меня за руку, — прости меня. Я сам не знаю, что я тебе тогда наговорил. Я потом так ругал себя. И ты тоже хороша, не могла мне сказать, — он посмотрел на мой живот.
— Я и не собиралась тебе говорить, — сказала я. — И до сих пор не понимаю, зачем мне нужен человек, который безнадежно влюблен в другую.
— Да я уже забыл ее.
— Не знаю, как можно тебе верить. То ты любишь, то нет.
— Я люблю, люблю, — он подошел ко мне и хотел поцеловать, но я отвернулась.
— Ты сказал, что будешь здесь сидеть, пока я тебя не прощу?
— Да, буду.
— Вот и сиди, а я пойду, у меня гости.
Я развернулась и ушла, захлопнув дверь перед его носом. И пусть даже не думает, что он мне нужен.
С цветами в руках я вошла в гостиную.
— Вот это да! — воскликнула Ира. — Откуда такая красота?
— Угадай?
— От Максима?
Я покачала головой.
— От благодарного клиента?
Я молчала.
— Это он? — вскрикнула Ира. — Он все-таки пришел к тебе? Он узнал, что ты ждешь ребенка?
Я кивнула и, бросив цветы, на стол села на диван и расплакалась.
Ира и отец одновременно бросились ко мне.
— Не плачь. Ну что ты?! Да черт с ним, если ты не хочешь его видеть, — твердила мне Ира, обнимая меня.
— Наташа, да что случилось? — спросил отец. — Он, что обидел тебя?
Я улыбнулась и обняла их обоих.
— Нет, он вернулся ко мне. Он, видите ли, понял, что, оказывается, любил меня. Но я не знаю, можно ли ему верить.
— Ты его прогнала? — спросила Ира.
— Нет, он сидит на лестнице. Собирается оставаться там до тех пор, пока я его не прощу.
— Пойду, посмотрю на него. Я умираю от любопытства, я же его никогда не видела. Ира встала.
— Скажи ему, чтобы он убирался, — сказала я ей вслед, размазывая слезы по лицу.
— Я ненавижу его, ненавижу, — плакала я на плече у отца. — Ненавижу и так люблю.
Папа достал свой чистый носовой платок и стал вытирать мне слезы.
— Наташенька, я так понимаю это отец твоего будущего ребенка, да?
— Да. Он пришел ко мне, потому что узнал, что я беременна, а он любит детей.
— Он бы не пришел, если бы не любил тебя, глупенькая, — улыбнулся отец. — И ведь ты любишь его, правда?
Я кивнула.
— Вот это и главное, а все остальное неважно. Все эти глупые ссоры не приводят ни к чему хорошему. Я так жалел потом, что позволил уйти твоей матери. Сколько горя мы принесли себе и другим людям. Любовь важнее гордости и сведения счетов. Будь выше этого. Сделай это ради меня и еще ради него, — он дотронулся до моего живота. — А если сомневаешься, то вспомни, как тебе было плохо без отца. Ты же не хочешь, чтобы твой ребенок испытал те же самые чувства.
Я встала и медленно подошла к окну. Отец был прав, если он уйдет, я никогда не прощу себе этого. Значит, надо все забыть и жить дальше. И нам есть ради чего жить — ради нашей любви и нашего ребенка.
Я повернулась к отцу:
— Спасибо, пап. Как хорошо, что ты все-таки нашелся.
— Я слишком многое пропустил в своей жизни, но, по крайней мере, еще могу успеть на свадьбу своей дочери. Давай, зови его сюда.
Я выглянула на лестницу. Ира и Слава мирно стояли у окна курили и о чем-то разговаривали.