Страница 7 из 85
Продолжая оставаться на месте, я стал изо всех сил всматриваться во мрак пещеры и увидел на упавшем валуне тень сидящего человека, одетого в мантию. Больше ничего, хотя... пожалуй, ощущался какой-то запах! Мое сердце запрыгало от радости, когда до меня донесся едва уловимый дым трубки! Следуя правилу, я быстро опустился на землю и приготовился быть терпеливым. Так естественно было сидеть здесь опять — это было именно то, что нужно.
— Тело Дракона умирает, Медвежонок, — донесся голос Мерлина после долгой паузы, но теперь он звучал серьезно, и в нем слышались нотки грусти, — а вместе с ним и Земля, потому что они — единое целое. Давным-давно, на вершине горы Камелот, ты уже говорил мне однажды, что, если ты когда-нибудь сможешь что-нибудь сделать, чтобы помочь друидам, ты с радостью отдашь за это жизнь. Прошли века — и теперь я призываю тебя исполнить свою клятву. Друиды всегда были исконными Хранителями Земли, исчезнувшие друиды, в которых сейчас опять нуждается человечество, если оно собирается выжить в грядущем тысячелетии. В этот самый миг, когда мы с тобой беседуем, огонь жизни — Солнце — едва достигает растений, настолько почернели от отходов небеса, огонь и воздух. И священное тело Земли превратилось в хранилище отбросов — воды и земли заражены неприродными ядами городов и огромных машин. Растения умирают, невидимая сила сверху уничтожает древние деревья, мутные небеса больше не могут противостоять ей. Умирают звери... грязь безжалостно убивает рыб и птиц. Круговорот замедляется. Круговорот погибает, и человеку суждено погибнуть вместе с ним. Почему он этого не замечает? На это я могу ответить — потому что нет больше друидов, чтобы открыть ему глаза, чтобы поддержать равновесие и противостоять эгоизму человеческого прогресса. Если бы Жречество до сих пор было в Силе, Земля — наш Дракон — не умирала бы. Пришло время вернуться, и Судьба указала мне того, кто сможет мне в этом помочь. Ты и я, и 20 твоих единомышленников — если они появятся до начала следующего тысячелетия. Именно это было мною предсказано несколько веков назад, и это должно произойти. Непонимание — гибель... спасение в пробуждении, и человечеству необходимо указать путь.
— Но как? — Я медленно покачал головой. — Человек окружил себя сталью и бетоном, и Земля постепенно умирает под их весом. Что можно сделать, чтобы это изменить? Война?
И я услышал сдавленный смешок Мерлина.
— Могут ли подобные вещи быть такими простыми, — мрачно ответил он, — ...какими они никогда не бывают! Будущее, Медвежонок, слишком часто скрыто даже от тех, кто его вершит. И несмотря на это, у судьбы есть течения и вихри, которые можно изучать, исследовать или переделывать. Во Времена Легенд тебе и твоим товарищам было дано изменить мир в пользу Древних путей. Но вы не сумели, вы все. Сейчас положение можно исправить — прислушайтесь, как никогда прежде, и действуйте, не думая о себе.
Фигура, окруженная неясными тенями, подняла руки, и опять из пещеры раздался тихий и спокойный голос Мерлина, провозглашая скрытую мудрость:
Знай,
Что мы существовали в разных формах,
Прежде чем родились в этой.
Три ночи, стоящие за пределами всех ночей,
Три жизни, которых больше нет,
Три раза Голос Дракона созовет нас...
Соедините то, что разорвано на части,
Исцелите Тело Дракона: Три священные книги —
Три потерянные, бывшие Одной.
Слушайте голос,
Учитесь у прошлого,
Создавайте будущее, пока еще есть время...
Угасающий костер выбросил большой язык пламени — последнюю вспышку света, которая осветила темные края утеса, превратив их в распростертые крылья вампира. И в это короткое мгновение осветилась, наконец, внутренность пещеры! Я сразу пал духом, потому что не смог рассмотреть в ее глубине ничего, кроме камня, пыли и немых воспоминаний по углам. Хотя нет, что-то все-таки там было! Когда последняя искра вспыхнула и погасла, я увидел два зеленых глаза, внимательно смотревших на меня с вершины гребня.
—Ноас? —прошептал я в темноту, мгновенно извлекая из подсознания это имя. — Значит, ты тоже вернулась ко мне?
Как будто отвечая на мой вопрос, большая сова плавно слетела со своего насеста прямо ко мне, вызвав лавину мелких камней, подобно граду обрушившихся на мою стоянку. Потом тени опять рассеялись, но на этот раз моя душа была среди них... она промелькнула над серым гребнем холма, как заблудившийся призрак.
Лес зашевелился... деревья вздохнули, потом двинулись с места... сучья скрипели в темноте, ветки рассекали воздух и тянулись вперед... огромный океан кружащихся листьев... А когда рассвет осветил землю, безбрежная армия лесных воинов стояла непроницаемой стеной между двумя враждующими армиями жрецов — степенные стражи Древесного мира.
Питер Роберте, POPULAR ANTIQUITIES, 1815
1
Уста Фарона
Над полем Годдеу Бриг вот-вот должен был наступить рассвет. Тяжелый "серый туман нависал сплошным покровом над верхушками деревьев — над легионом плененных богов. Где-то на горизонте громыхал гром, когда в кроваво-красной дымке показались первые лучи солнца. Здесь, среди этих красок, мы напряженно ждали в полной готовности... каждая душа была охвачена ожиданием.
Мы давно знали, что они придут, все мы... Вопрос только — когда. Два дня назад наши разведчики и жители холмов предупредили о вторжении святых легионов — даже Прорицатель Леса и Ручья предсказывал их приход — даже сама Священная Голова Фарона! Итак, мы ждали, полагаясь на свое собственное восприятие, или, вернее, на их собственное восприятие, потому что я был никудышным наблюдателем.
Но кем был я? Всего лишь новообращенным великого когда-то Ордена Фериллт, ощутившим бремя веков, или, быть может, рок, давящий на само сплетение времени и пространства в этой одной точке... наблюдатель, страшащийся родовых мук, которые, он знал, скоро должны были наступить. И теперь... теперь оттуда, где я стоял, с вершины обдуваемых ветром склонов Холма Вевинедд, хорошо был виден дым, поднимающийся над горящими далеко внизу бивачными кострами подобно легиону покрытых сажей демонов. Но может быть, это были настоящие демоны, о которых предупреждали нас Старцы? Хотелось бы знать.
Внезапно ощутив чье-то присутствие, я обернулся назад. Внизу, вдоль опушки Леса, молчаливо шли люди в серых одеяниях, таинственно исчезая за густыми рядами деревьев. Собирались Старцы — все двадцать, как и говорили, — и было понятно зачем. Хотя подобные вопросы никогда не обсуждались открыто, тем более среди представителей наших низших рангов, до нас дошли слухи, что скоро должна быть открыта Великая Книга и что старейшины обращались к самому Оракулу Фарона! Говорят, что такое бывает только в самые тяжелые времена, и сейчас каких-нибудь несколько мгновений отделяли нас от рассвета, когда должна была решиться наша судьба.
Когда низины Нью-Форест огласились звуками барабанов, я начал свой медленный подъем к Холи Глен, тщательно стараясь не издать ни звука, ибо меня могли обнаружить и предать смерти. По законам военного времени ни один человек, будь то жрец или простой член клана, не должен был находиться в Священной Долине. Это был Неметон, святое место, и горе было тому, кто осмеливался проникнуть туда без разрешения.
Как только я добрался до места, откуда была хорошо видна поляна, барабаны смолкли. Старцы собрались в круг, сквозь который просвечивали мягкие блики горящего на камне костра. Наш Верховный Жрец, которого звали Бладидд, поднял руки и исполнил «Песню Творца Видений» — я хорошо знал ее магическую силу, — после чего начался легендарный Танец Призрака. Высоко среди ветвей висели голубые огненные шары, по одному на каждого Жреца, и их потусторонний свет отбрасывал резкие лазурные тени на огненный круг. Жрецы медленно начали свой танец, двигаясь по часовой стрелке, плавно, как под водой, вращаясь и раскачиваясь. Молчаливый зов пробудил голоса во тьме Леса... Призраки жрецов и давно умерших соплеменников — целое море призраков. И когда наконец магическая сила согнула ветви деревьев, как роса прогибает тонкую паутину, Бладидд произнес заклинание, которое должно было отворить Дверь между мирами — Его и нашим.