Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 20 из 56

Все его силы ушли на то, чтобы выдавить жидкую улыбку.

– Зачем убивать то, что можно продать?

Она немного посидела на корточках, глядя на него, и он раздумывал, не убьет ли она их обоих. Затем она фыркнула от смеха и опустила нож.

– Я решительно заявляю. Мое мягкое сердце принесет мне погибель. Тригг!

Шагнув в каюту, надсмотрщик замер на миг и увидел Анкрана на полу с расквашенным лицом.

– Оказалось, шкипер меня обворовывал, – сказала капитан.

Тригг хмуро посмотрел на Анкрана, затем на Шадикширрам, и наконец, очень долго, на Ярви.

– Похоже, некоторые думают только о себе.

– Я думала, мы одна семья. – Капитан стояла, отряхивая колени. – У нас новый шкипер. Дай ему ошейник получше. – Она перекатила Анкрана ногой к двери. – И отправь это на свободное место на весло Джода.

– Хорошо, капитан. – Тригг вытащил Анкрана за руку и ногой закрыл дверь.

– Видишь, как я милосердна, – выразительно сказала Шадикширрам с милосердным жестом окровавленной руки, в которой все еще был нож. – Милосердие моя слабость.

– Милосердие это характерная черта величия, – удалось прохрипеть Ярви.

Шадикширрам на это широко улыбнулась.

– Вот как? Но, здорово, хотя я… Я думаю, Анкран исчерпал все мое милосердие на этот год. – Она положила длинную руку на плечи Ярви, засунула большой палец под его ошейник и подтащила ближе, ближе, так близко, что он почуял запах вина, когда она зашептала. – Если еще один шкипер предаст мое доверие… – И она умолкла, что было красноречивее любых слов.

– Вам не о чем беспокоиться, мой капитан. – Ярви заглянул в ее лицо, которое было так близко, что ее черные глаза почти сливались в один. – У меня нет жены или детей, мысли о которых будут отвлекать меня. – Надо только убить дядю,  жениться на его дочери и вернуть Черный Стул Гетланда. – Я ваш человек.

– Тебя едва человеком можно назвать, но с другой стороны, прекрасно! – Она вытерла нож с обеих сторон об рубашку Ярви. – Тогда ползи в свои трюмы, мой маленький однорукий министр, разведай, где Анкран прятал мои деньги, и принеси мне немного вина! И улыбайся, мальчик! – Шадикширрам стащила с шеи золотую цепь и повесила на столбик кровати. На ней висел ключ. Ключ от рабских замков. – Я люблю, когда мои друзья улыбаются, а мои враги мертвы! – Она широко развела руки, согнула пальцы, и откинулась назад, на шкуры. – Рассвет сегодня так мало обещал, – проговорила она в потолок. – Но, в конце концов, все получили всё, что хотели.

Анкран с этим, наверное, не согласился бы, не говоря уже о его жене и ребенке. Но, направляясь к двери, Ярви подумал, что говорить об этом вслух было бы неблагоразумно.

16. Враги и союзники

Ничего удивительного не было в том, что Ярви понял – трюмы подходили ему намного больше, чем весла.

Поначалу он с трудом пробирался в свои темные скрипучие владения под палубами, к неразберихе из бочек, ящиков, множества сундуков и качающихся мешков, подвешенных к потолку. Но за день-другой он организовал всё, как на полках Матери Гандринг, несмотря на то, что через новые бледные доски заплаты постоянно сочилась морская вода. Вычерпывать соленую лужу каждое утро было неутешительным занятием.

Но это было намного лучше, чем вернуться на скамьи.

Ярви нашел погнутый железный прут, забил им каждый торчащий гвоздь и старался не представлять, что эта натянутая ткань грубо распиленного дерева удерживает весь сокрушительный вес Матери Моря.

«Южный Ветер» ковылял на восток, и, хотя он был ранен и недоукомплектован, спустя несколько дней он добрался до огромного рынка в Ройстоке, где сотни и сотни лавок давились на болотистом острове неподалеку от устья Священной Реки. Маленькие быстрые корабли вместе со своими тощими загорелыми командами попадались в путаницу причалов, как мухи в паутину. Людей, которые с таким трудом неделями гребли против течения, и с не меньшим трудом тащили свои корабли через перевалы, здесь обманом освобождали от их странных грузов в обмен на ночь-другую простых удовольствий. Пока Сумаэль, чертыхаясь, пыталась залатать протекающие заплаты, Ярви шел на берег на цепи Тригга в поисках магазинов и рабов, чтобы заменить взятое штормом.

Здесь, на узких тропинках, кишащих людьми всех размеров и цветов, Ярви торговался. Раньше он наблюдал, как торговалась его мать – Лаитлин, Золотая Королева, у который был самый острый глаз и самый острый язык по всему Расшатанному морю – и понял, что использует ее уловки, не думая. Он спорил на шести наречиях, а торговцы поражались, что их тайные языки оборачивались против них. Он льстил и грозился; фыркая, высмеивал цены и презрительно отзывался о качестве; делал вид, что уходит, и его с мольбами возвращали обратно; сначала он был податливым, как масло, потом непоколебимым, как железо, и он оставлял за собой вереницу рыдающих торговцев.

Тригг так свободно держал цепь, что Ярви почти забыл, что он вообще на цепи. Но когда они закончили, и сэкономленное серебро звенело в капитанском кошельке, в ухе Ярви раздался шепот надсмотрщика, и его волосы встали дыбом.

– А ты хитроумный мелкий калека, да?

Ярви помедлил минуту, чтобы собраться с мыслями.

– У меня есть кое-какое… понимание.

– Несомненно. Очевидно, что ты понял меня и Анкрана и передал свое понимание капитану. У нее довольно мстительный характер, так ведь? Те сказки, что она рассказывает про себя, может и брехня, но поверь, правда изумила бы тебя не меньше. Однажды я видел, как она убила человека за то, что тот наступил ей на туфлю. И это был большой, очень большой человек.

– Наверное, поэтому он так сильно отдавил ей пальцы.

Тригг дернул цепь, ошейник врезался Ярви в шею и заставил вскрикнуть.

– Не слишком полагайся на мое добродушие, мальчик.

Добродушие Тригга и в самом деле казалось слишком слабой штукой, чтобы выдержать его вес.

– Я играл картами, которые мне сдали, – прохрипел Ярви.

– Как и все мы, – проурчал Тригг. – Анкран играл неважно, и поплатился за это. Не собираюсь повторять его ошибок. Так что предложу тебе то же соглашение. Половину того, что заберешь у Шадикширрам, отдаешь мне.

– А если я ничего не заберу?

Тригг фыркнул.

– Все что-то забирают, мальчик. Часть того, что ты отдашь мне, я отдам охране, и все будут оставаться друзьями. Улыбки повсюду. Не отдашь мне ничего и заведешь врагов. Таких, которых лучше не заводить. – Он намотал цепь Ярви на большую руку и рывком придвинул его еще ближе. – Помни, что хитроумные дети и глупые тонут по большей части одинаково.

Ярви снова сглотнул. Мать Гандринг говорила, что хороший министр не говорит «нет», если может сказать «возможно».

– Капитан наблюдательная. Она мне пока не доверяет. Дай мне немного времени.

Тригг толкнул его в сторону «Южного Ветра».

– Разве что немного.

Это Ярви подходило. Старые друзья в Торлби – не говоря уж о старых врагах – не будут ждать его вечно. Каким бы очаровательным ни был надсмотрщик, Ярви очень надеялся вскоре избавиться от его компании.

От Ройстока они повернули на север.

Миновали земли без названий, где топи с зеркальными лужами тянулись на неизвестные расстояния; где тысячи осколков неба разбрызгались по этому незаконнорожденному отпрыску земли и моря; где одинокие птицы кричали над запустением. Ярви глубоко вдыхал соленую прохладу и страстно желал вернуться домой.

Он часто думал об Исриун, пытаясь вспомнить ее аромат, когда она к нему наклонилась, касание ее губ, форму ее улыбки, солнце, светящее сквозь ее волосы в дверях Зала Богов. Скудные воспоминания все крутились и крутились в его мыслях, пока не износились, словно лохмотья попрошайки.

Была ли она теперь помолвлена с мужем получше? Улыбалась ли другому мужчине? Целовала другого любовника? Ярви стискивал зубы. Ему надо попасть домой.

Он занимал каждый свободный миг составлением планов побега.