Полукороль

Анкран и Сумаэль обменялись неопределенными взглядами и принялись за работу, пока Шадикширрам шла доставать свои инструменты. А конкретно, вино, которое она начала монотонно пить, укрывшись за ближайшим валуном.

Тригг открыл несколько замков – что было большой редкостью – и на гребцов, которые неделями не покидали скамьи, надели длинные цепи, а потом Анкран выдал им инструменты. Джод и Ральф взялись расщеплять стволы клином и колотушкой, а готовые доски Ярви по одной таскал к дыре в боку корабля. Там стояла Сумаэль, и сосредоточенно обрабатывала доски топориком.

– Ты чего улыбаешься? – спросила она его.

Руки Ярви были ободраны от работы, голова болела от удара об весло, и сверху донизу он был в занозах, но он улыбнулся еще шире. На более длинной цепи все выглядит лучше, и вне всяких сомнений Сумаэль не была исключением.

– Я не на скамье, – сказал он.

– Хм, – она приподняла брови. – Не привыкай к этому.

– Там! – раздался пронзительный крик, словно петух попал на разделочную доску. Один из охранников с побледневшим лицом указывал на землю.

Среди деревьев стоял человек. Он был голым по пояс, несмотря на непогоду. Тело раскрашено белыми полосами, на голове заросли черных волос. За его плечом висел лук, а на бедре короткий топорик. Он не делал резких движений, не выкрикивал угроз, просто спокойно смотрел на корабль и на рабов вокруг, потом не спеша повернулся и исчез в чаще. Но вряд ли паника, которую он посеял, была бы больше, если б там появилась атакующая армия.

– Боги, помогите нам, – прошептал Анкран, засовывая пальцы под ошейник, словно тот стал слишком давить на горло.

– Работайте быстрее, – проворчала Шадикширрам. Она была так обеспокоена, что на минуту перестала пить.

Все удвоили усилия, постоянно бросая взгляды в сторону деревьев в ожидании новых незваных гостей. Вдруг на море показался корабль, и два моряка прыгнули в прибой, махая руками и крича о помощи. Маленькая фигурка помахала в ответ, но корабль и не подумал останавливаться.

Ральф широкой рукой вытер пот со лба.

– Я бы не остановился.

– Как и я, – сказал Джод. – Придется помогать себе самим.

Ярви мог лишь кивнуть.

– Я бы даже махать не стал.

В это время из черноты леса бесшумно вышли шенды. Трое, потом шестеро, потом дюжина – все вооруженные до зубов. Каждый вновь прибывший вызывал нарастающий ужас, и ужас Ярви был таким же сильным, как и у остальных. Он, может, и читал, что шенды довольно миролюбивые, но не было похоже, что эти шенды читали те же книги.

– Продолжать работу! – прорычал Тригг, хватая одного из людей за загривок и возвращая к срубленному стволу, который тот очищал. – Надо прогнать их. Поразить их.

Шадикширрам отбросила бутылку на гальку.

– На каждого, что ты видишь, десять укрытых. Подозреваю, это ты будешь поражен. Но попробуй, пожалуйста. Я посмотрю.

– Что же делать? – пробормотал Анкран.

– Я буду делать все, чтобы вина им не досталось. – Капитан вытащила пробку из новой бутылки. – Если хочешь помочь им, думаю, ты мог бы содрать с себя кожу. – Она хихикнула и сделала глоток.

Тригг кивнул на Ничто, стоящего на коленях и драящего палубу.

– Или мы могли бы дать ему клинок.

Шадикширрам резко прекратила смеяться.

– Никогда.

Мудрый ждет момента, но никогда его не упускает.

– Капитан, – сказал Ярви, положив доску и вежливо шагнув вперед. – У меня есть предложение.

– Собираешься спеть им, калека? – бросил Тригг.

– Поговорить с ними.

Шадикширрам рассматривала его, слегка прищурив глаза.

– Ты знаешь их язык?

– Достаточно, чтобы спасти нас. Возможно, чтобы даже поторговаться с ними.

Надсмотрщик ткнул толстым пальцем в сторону растущей толпы разрисованных воинов.

– Думаешь, эти дикари станут слушать твои доводы?

– Я знаю, что станут. – Хотел бы Ярви быть столь же уверенным, как это прозвучало.

– Это безумие! – сказал Анкран.

Шадикширрам перевела взгляд на шкипера.

– Жду не дождусь твоего встречного предложения. – Он моргнул с открытым ртом, руки беспомощно дернулись, и капитан закатила глаза. – В наши дни осталось так мало героев. Тригг, поведешь нашего однорукого посла на переговоры. Анкран, ты ковыляй с ними.

– Я?

– Сколько у меня трусов по имени Анкран? Ты торгуешься в магазинах, так ведь? Иди, торгуйся.

– Но никто не торгует с шендами!

– Значит сделка, которую ты заключишь, войдет в легенды. – Шадикширрам встала. – Всем что-то нужно. В этом прелесть профессии торговца. Сумаэль скажет, что нужно нам. – Она близко наклонилась к Ярви, дыхнула на него перегаром и потрепала за щеку. – Спой им, мальчик. Так же сладко, как ты пел той ночью. Спой ради своей жизни.

Вот так оказалось, что Ярви медленно шел к деревьям, высоко держа пустые руки и отчаянно пытаясь убедить себя, что большие опасности означают большие прибыли. Тригг крепко держал в мясистом кулаке его короткую цепь. Впереди собралось еще больше молчаливо наблюдающих шендов. Позади Анкран прошептал по-халински:

– Если калеке удастся совершить сделку – условия обычные?

– А почему нет? – ответил Тригг, натягивая цепь Ярви. Он с трудом мог поверить, что они сейчас думают о деньгах. Но возможно, люди обращаются к тому, что знают, когда перед ними открыта Последняя Дверь. Он же, в конце концов, обратился к мудрости министра. А она казалась все более тонким щитом по мере того, как шенды оказывались ближе во всей своей раскрашенной дикости.

Они не кричали и не трясли оружием. Они и без того были достаточно пугающими. Они просто шагнули назад, открыв коридор, когда Ярви подошел ближе. Тригг провел его на поводке через деревья на поляну, где возле костра собралось еще больше шендов. Ярви сглотнул, осознав, насколько больше. Их было больше, чем всех людей на «Южном Ветре». Примерно три к одному.

Среди них сидела женщина, которая строгала палочку блестящим ножом. На ее шее на кожаном ремешке висела эльфийская табличка – зеленая карточка, усеянная драгоценными камнями, покрытая непонятными знаками и запутанными золотыми линиями.

В первую очередь министр учится распознавать силу. Читать взгляды, позы, жесты и интонации голоса, которые отличают лидера от последователей. В конце концов, зачем тратить время на мелочь? Так что Ярви шагнул между мужчинами, словно они были невидимыми, глядя только на хмурое лицо женщины. Воины расступились и окружили его, Тригга и Анкрана чащей обнаженной стали.

На кратчайший миг Ярви заколебался. Минуту наслаждался страхом Тригга и Анкрана больше, чем страдал от своего. На минуту у него была власть над ними, и он обнаружил, что это ощущение ему нравится.

– Говори! – прошипел Тригг.

Ярви подумал, есть ли способ, чтобы надсмотрщика убили. Использовать шендов, чтобы освободиться, а может освободить и Ральфа с Джодом…

Но ставки были слишком высоки, а шансы слишком не равны. Мудрый министр выбирает большее благо, меньшее зло и сглаживает путь для Отца Мира на всяком наречии. Так что Ярви пал ниц, одно колено хлюпнуло в болотистой почве. Он прижал иссохшую руку к груди, а другую ко лбу, чтобы показать, что он говорит правду, как его учила Мать Гандринг.

Даже если он лгал сквозь зубы.

– Меня зовут Йорв, и я больше вам не чужак, – сказал он на языке шендов, – и я смиренно преклонил колени, чтобы умолять о праве гостя для меня и моих компаньонов.

Женщина медленно прищурила глаза. Затем посмотрела на воинов, аккуратно убрала нож в ножны и бросила палочку в огонь.

– Проклятье.

– Право гостя? – пробормотал один из воинов, ошеломленно показывая в сторону  лежащего на мели корабля. – Для этих дикарей?

– У тебя плохое произношение. – Женщина резко подняла руки. – Но я Свидур из шендов. Встань, Йорв, потому что ты желанный гость у нашего очага, и тебе ничего не грозит.

Один из воинов яростно бросил топорик на землю и пнул в кусты.

Свидур смотрела, как он уходит.