Страница 2 из 12
Моё душевное состояние в то время, о котором сейчас рассказываю, было далеко от уныния, правда, с обратной стороны, так как стадию уныния я уже давно прошёл и теперь находился в полной апатии. Поскольку было нечто нечистоплотное во всей этой слежке, а особенно, в съёмке откровенных сцен, то большую часть ночного времени я проводил в диалогах со своей совестью. Разговор наш состоял из двух частей. Вначале я очень убедительно доказывал ей, что занимаюсь весьма благородным делом: помогаю вывести на чистую воду тех, кто самым бессовестным образом предаёт близкого ему человека да ещё таким способом, который наносит неизлечимую душевную рану. Свои доказательства я иллюстрировал такими яркими примерами реальных событий, что совесть не выдерживала и начинала рыдать. Я быстренько её успокаивал и готовился заснуть, но тут она приходила в себя и начинала приводить не менее убедительные контрдоводы, а я, как человек учтивый, был вынужден всё это выслушивать, вместо того, чтобы как следует выспаться и отдохнуть.
Время шло, всё оставалось по-прежнему, и я даже представить не мог, что нахожусь буквально в шаге от того дня, когда возьмусь за задание, подобного которому не доводилось выполнять ещё ни одному детективу в мире.
2. Фрэнки берётся за опасное дело
Я стоял за углом нежилого дома, держа пистолет наизготовку. Сзади меня был тупик, в который я загнал себя сам, запутавшись в хитросплетении тёмных переулков. Рано или поздно мне придётся выйти туда, где меня поджидают, и тот факт, что я успел прикончить троих врагов, ничего не решает: наверняка их ещё не меньше десятка. Переулок освещал единственный тусклый фонарь, а здесь, в тупике, тьма была совсем кромешной, и уже на расстоянии трёх метров ничего не было видно. Подумав, я решил, что сюда-то они вряд ли сунутся, будут ждать меня там, поэтому есть время всё внимательно осмотреть: вдруг отыщется какой-то проход?
Ощупывая левой рукой стену, я начал мелкими шажками перемещаться вдоль неё, страстно ожидая, когда моя рука обнаружит какой-нибудь проём. Однако, стена по-прежнему была монолитной, и последние надежды растаяли, когда я наткнулся на новую стену, перпендикулярную этой. Пожалуй, не оставалось ничего другого, кроме как выскочить обратно в переулок, отчаянно паля во все стороны, а там уж как получится. Может, удастся нырнуть в подъезд, и тогда я получу возможность передвигаться по всему зданию и контролировать пространство переулка через пустые оконные проёмы. Может, вообще удастся проскочить в какую-нибудь сторону, и я сумею от них оторваться, а если ещё выпущенные наудачу пули в кого-то попадут, то будет и вовсе неплохо.
Других шансов, по крайней мере, не было, и я начал готовиться к прорыву. Очень важно хорошо толкнуться; я весь спружинился и собрался прыгнуть, как вдруг у меня под ногой что-то глухо звякнуло. Я тут же присел на корточки и стал ощупывать это что-то рукой. По конфигурации это явно была крышка канализационного люка, я немедленно своротил её в сторону и, не раздумывая, спрыгнул вниз.
Здесь неожиданно оказалось довольно светло, и я подивился тому обстоятельству, что в канализационной траншее совсем сухо и по стенам горят лампы. Ничему другому я удивиться не успел: меня сбил с ног мощный удар, мой пистолет выскочил из рук и со стуком отлетел куда-то в сторону. Я тут же вскочил и принял стойку, но мой противник – здоровенный парень в чёрной полумаске – имел преимущество внезапности, которое и начал реализовывать, осыпая меня градом ударов. Я ничего не мог противопоставить его напору и стал отступать, автоматически выставляя блоки и пытаясь удержаться на ногах. В один момент парень сделал короткую, совсем коротенькую паузу, но мне её хватило, чтобы отскочить подальше и занять позицию для полноценного боя. Это удалось, и я тут же сам перешёл в наступление. Для начала крутанул в прыжке вертушку, и мой удар заставил его пошатнуться. Развивая успех, я молниеносно провёл серию в корпус и голову, и теперь уже мой противник начал пятиться, вяло защищаясь. Я толкнулся для новой вертушки, но тут…
Но тут звякнул колокольчик, стукнула входная дверь, и я поспешно свернул игру «Приключения в старом квартале» : возможно, это пришёл новый клиент.
– Проходите сюда! – крикнул я, выставляя на экран монитора карту города и якобы погружаясь в её изучение: клиент должен думать, что я работаю, а не мучаюсь от безделья.
При первом же взгляде на вошедшего я почувствовал, как меня охватывает глубокая тоска. Опять слежка, никакого сомнения! Разве можно от человека с подобной внешностью ожидать чего-то другого? Если предположить, что существуют мужчины, специально созданные Природой для того, чтобы им изменяли жёны, то незнакомец был одним из самых ярких их представителей. Судите сами: толстый коротышка лет сорока, плешивый, в огромных очках, с большими ушами и непомерно худенькими для его комплекции ручонками, во всём облике и в движениях сквозит неуверенность – какова картинка? Покажите мне женщину, которая прожила с таким несколько лет и ни разу не изменила, и я поспорю с вами на что угодно, что она или слепая, или извращенка. А нормальная женщина выйти замуж за такой спецпроект Природы может только при условии… Стоп.
Тут я очень кстати подумал, что нормальная женщина выйти замуж за такой спецпроект Природы может только при условии, что у него очень толстый кошелёк. Но ведь это и для меня годится! Не в смысле, конечно, выйти замуж, а… Ну, вы поняли.
– Прошу! – широким жестом я указал ему на кресло у стола, одновременно изо всех сил стараясь придать своему взгляду ту цепкость, которая, в моём представлении, отличает настоящего детектива от простого смертного.
Спецпроект поблагодарил, сел в кресло и застыл в нерешительности.
– Сигарету? – спросил я, открывая пачку «Филипп Моррис» и закуривая сам.
– Нет, благодарю вас, я не курю, – ответил он, продолжая размышлять о чём-то.
Ежу понятно, что он не курит. А также не пьёт, не волочится за женщинами и не засиживается с приятелями в баре. Потому что ему некогда всем этим заниматься, так как всё свободное время он вынужден следить за своей женой. А та, надо понимать, вовсе не дурочка, и ухитряется обстряпывать свои делишки, несмотря на все его потуги, вот он и решил обратиться к специалисту. Я подумал, что сейчас самое время продемонстрировать ему свою проницательность.
– Так что вы хотели мне сказать о своей жене? – небрежно спросил я, предвкушая его изумление по поводу столь яркой демонстрации моего профессионализма.
– Что? – встрепенулся он. – А-а, нет, вы знаете, я не женат.
Если вы хотели бы видеть, как глупо выглядит сконфуженный человек, вам просто необходимо было в тот момент оказаться в моём офисе и посмотреть на меня. Желая как-то выпутаться из неприятной ситуации, я понёс уже абсолютный вздор; что-то о том, что клиент порой и сам не подозревает того, что сразу же открывается детективу, поэтому если человеку кажется, что он не женат, то есть, если он даже уверен в этом и даже более того – так оно всё и есть на самом деле, то… Тут я окончательно запутался в собственной фразе и замолчал, глядя на незнакомца. К счастью, смысл моего высказывания остался непонятным не только мне, но и ему тоже, и, воспользовавшись паузой, он, наконец-то, заговорил сам:
– Скажите, а правда то, что про вас рассказывают?
– Что вы имеете в виду? – спросил я, потихоньку приходя в себя.
Я и в самом деле не имел понятия, на какой стадии эволюции моя история с собачонкой, так как последнее время чуть ли не круглые сутки возился с лендровером и, естественно, новые интерпретации своих подвигов слышать не мог.
– Ну, что вы в одиночку раскрыли крупную международную преступную организацию торговцев экзотическими животными?
– Ах, вы об этом! Да, кажется, что-то такое было, – сказал я с видом человека, который столько всего нараскрывал, что удержать в памяти что-то конкретное абсолютно невозможно, и с неудовольствием подумал, что сегодня же ночью совесть мне это припомнит.