Страница 43 из 76
— Я вынужден просить вас уйти, — заявил Уилл, открыв дверь незнакомцу, который поспешил представиться репортером. Уилл после сна так и не переоделся, потому набросил на себя спортивную куртку, чтобы выглядеть более или менее презентабельно — Я не даю интервью после моего последнего прокола. Вечно ляпну лишнее.
— Я знаю, — не возражал репортер — Поэтому я вас легко нашел. Вы снялись перед фасадом дома с номерной табличкой. Весьма неудачная идея.
Уилл рассмеялся:
— Их у меня полно.
Он почувствовал какое-то родство с этим парнем, сумевшим его выследить. Репортер оглядел Уилла с ног до головы и правильно оценил ситуацию.
— Послушайте, я не стану печатать ничего без вашего разрешения. И это еще не все. — Репортер смущенно покашлял и оглядел замусоренный коридор как будто сокрушенно. — Я заплачу за интервью.
По правде говоря, у Эйвери уже урчало в животе и голова покруживалась от выпитого с утра кофе с виски. В холодильнике у него лежала половинка холодной пиццы, да, в общем-то, и все. Еще немного — и он бы пересилил себя и позвонил Джен, чтобы попросить денег. А может, в очередной раз его выручил бы Мэтт. Генри Эллиот недвусмысленно предупредил, чтобы он не смел разговаривать об этом деле ни с одним репортером и вообще с кем бы то ни было. Но Генри всегда был самоуверенным болваном, да и Уилл не привык прислушиваться к чужим советам.
— Сколько? — спросил он.
— Двести баксов.
— Ну, не знаю. — Уилл постарался изобразить задумчивость. Должен же он, в конце концов, заботиться о себе? — Как насчет тысячи?
— Пятьсот. Больше не могу. — Репортер достал бумажник и отсчитал пять стодолларовых купюр. — И никто не заплатит больше.
— Ну, не стану спорить.
Уилл взял деньги и, сложив, спрятал в карман куртки. Потом он улыбнулся и распахнул дверь пошире, позволив гостю войти, и как раз вовремя, так как по лестнице уже поднималась миссис Эрланд с очередной жалобой на мусор и орущий допоздна телевизор из открытого окна. Когда миссис Эрланд постучала в дверь, Уилл успел проводить репортера в гостиную. На стук он не обратил внимания и, сняв куртку, набросил ее на стол, заваленный неоплаченными счетами. Наверное, из-за этого миссис Эрланд и подняла крик — из-за просроченной арендной платы.
— Так в какой газете, вы сказали, работаете?
— В «Бостон геральд». Меня зовут Тед Скотт. Я вас не задержу. Знаю, все так обещают, но я серьезно.
Уилл сгреб в кучу журналы и газеты, раскиданные по дивану и креслу. Он, если честно, даже обрадовался возможности с кем-то поговорить. Гораздо лучше выплеснуть все наружу, чем таить в себе, как советовал Генри Эллиот, который еще в школе был упрямым остолопом. Кроме того, все, что сказал Уилл в этом интервью насчет Стеллы, было не для протокола: тот факт, что именно она предложила ему обратиться в полицию, что именно она каким-то образом увидела смерть этой женщины в Брайтоне.
— Нельзя ли поговорить с вашей дочерью? — поинтересовался репортер. — Хотя бы минутку?
— Господи, нет. Она сейчас у бабушки. Живет в огромном старом доме в лесу. В нескольких милях от города. Там она в полной безопасности.
— А что еще она видела? — продолжал репортер. — Какие-нибудь подробности? Быть может, она разглядела, как выглядел убийца?
Уилл налил себе еще одну порцию виски. Ему нравилось, как оно обжигало его внутри, словно там не было пустоты.
— Только между нами, — напомнил он своему гостю. — Она видела лишь, что у бедняжки перерезано горло.
Уилл уже думал о пяти сотнях баксов и о том, как он их потратит. Теперь он сможет хоть каждый вечер наведываться в «Осиное гнездо», как только оплатит свой счет в баре. Можно будет даже угостить Келли Батлер обедом. Он успел позабыть, что значит хорошо поесть. Он даже забыл, насколько голоден.
— Пойду перехвачу кусочек чего-нибудь. — Он направился к кухне. — Вам принести? Хотите пива?
— Рановато для меня, — ответил репортер — Все равно спасибо. Мне ничего не нужно.
Уилл достал из смятой картонки кусок пиццы. В доме не осталось чистых тарелок, поэтому он воспользовался бумажным полотенцем. Захватил заодно и пивка. Последняя бутылка из упаковки в шесть штук, но ничего, в самом скором времени он это исправит.
— Вернусь через минуту, — прокричал Уилл, — только найду перец! По моему скромному мнению, пиццу нельзя есть без жгучего перца.
Он понес все в гостиную, толкнув дверь бедром.
— Точно ничего не хотите? — спросил он.
Но, как оказалось, Уилл разговаривал сам с собой. Стул, на котором еще минуту назад сидел репортер, был пуст. В открытое окно влетал легкий ветерок и ворошил сброшенные на пол газеты. Тед Скотт как в воду канул.
— Черт, — буркнул Уилл.
Швырнув пиццу и пиво на журнальный столик, он постоял секунду, чувствуя холодок во всем теле, затем подошел к столу и проверил куртку. Деньги из кармана исчезли.
Дверь в квартиру осталась открытой, в коридоре никого не было. Мешки с мусором, оставленные Уиллом снаружи только этим утром, кто-то второпях опрокинул. По полу раскатились пустые пивные бутылки. Он никогда не утруждался сортировкой отходов — так далеко он не умел мыслить. Мать когда-то предупреждала, что легкость, с которой он живет, в конце концов его погубит. В последний его приезд она схватила Уилла за руку и принялась просить прощения.
«За что?» — рассмеялся Уилл.
«Наверное, мне не стоило настолько облегчать тебе жизнь, — ответила Кэтрин Эйвери. — Наверное, лучше было хвалить тебя за каждое твое хорошее дело».
Вот такая она была женщина, всегда готовая взять на себя вину даже за его неудавшуюся жизнь.
«Мать», — произнес тогда он, наклонившись к ней поближе, несмотря на то что от нее шел жуткий запах, а он всегда воротил нос от неприятных вещей. Дышала она с трудом, и он сразу понял, что так ни разу и не поинтересовался, как она живет. Да что там, он даже не знал, за кого она проголосовала во время последних выборов, или какие фильмы ей нравились, или читала ли она по ночам, когда ждала его, не в силах сомкнуть глаз. «Ты отлично потрудилась, — сказал он ей. — За все свои проколы отвечаю только я».
«Я очень тебя любила», — произнесла она, отдавая последние силы, и при этом так крепко сжала его руку, что он испуганно отпрянул.
Не будь он таким жадным глупцом, мог бы почуять, что с этим типом, Тедом Скоттом, что-то неладно. Рыбак рыбака видит издалека — разве не так, если верить пословице? Что ж, на сей раз оказалось не так. Его ослепили несколько бумажек. Он дозвонился до «Бостон геральд» и совсем не удивился, услышав от редактора, что среди сотрудников никогда не было никакого Теда Скотта. Тогда он обзвонил все желтые газетенки, но о Скотте нигде не слышали.
Каждый хитрюга когда-нибудь попадается на чью-то чужую хитрость. Уиллу не верилось, что он упустил пять сотен долларов. Да, видно, теряет хватку. Он уставился на себя в зеркало, которое Дженни откопала в антикварной лавке на Чарлз-стрит, когда они только переехали в эту квартиру. Он ясно увидел, что теряет не только хватку, но и внешность. Кто другой, возможно, ничего не заметил бы. Конечно, если бы не стал тщательно его рассматривать. Лицо припухло, темные круги под глазами, кожа желтовата, и на этот раз объяснить плохой цвет лица ужасным тюремным освещением не получится.
— Идиот, — сказал он своему отражению.
Неужели он думал, что всегда будет легко? Неужели воображал, что ему никогда не придется платить по счетам за все те проступки, которые он совершил в своей жизни? Он вспомнил бедолаг на скамейках Бостонского парка: как им снилось то, что было у них украдено или от чего они сами отказались. В последнее время его посещали мрачные обрывки снов, в которых он видел то же самое: чистые простыни, настоящую любовь, женщину, которой все равно, как он выглядит и сколько денег у него в бумажнике.
Впервые за долгое время Уилл посмотрел в зеркало мимо своего отражения. Там, в зеркале, в пределах видимости, стоял раскладной столик, на котором Дженни оставляла почту, школьные завтраки для Стеллы, а еще раньше записки для Уилла с напоминанием его домашних обязанностей и поручениями, хотя, конечно, он все равно их не выполнял. Лишь сейчас до него дошло, что стоявшая на столике модель Кейк-хауса — совершенно бесполезная вещица, только пыль собирает — исчезла. Он сразу это понял, увидев отполированный прямоугольник на пыльной столешнице. Старый дом в лесу был отдан как подарок, безвозмездно. Точное указание, где сейчас находится его дочь, свидетель преступления, которое тогда еще не совершилось.