Вторая Гаммы

— Сбрось скорость! — сказал он более резко, чем обычно, и даже привстал. — Быстро! Развернись и возьми правее!

Это были развалины. Очень старые, в сущности, просто груды битого камня, и о том, что тут некогда было поселение, свидетельствовали только прямоугольные очертания этих груд.

— Сядем здесь? — спросил пилот.

— Нет, — ответил Маран. — Где решили.

— Хорошо бы посмотреть, — заметил Дан.

— Посмотрим.

— Но у нас нет ни флайера, ни вездехода.

— У нас есть ноги. Тут всего километров десять, от силы пятнадцать.

— Сущая ерунда, — проворчал Дан.

— На Перицене нам случалось проходить по двадцать пять-тридцать в день. Или ты забыл?

— Это было давно, — вздохнул Дан.

— Разленился ты, я погляжу. Скоро толстеть начнешь.

— Ну уж и толстеть, — обиделся Дан, но невольно оглядел себя, никаких признаков живота не обнаружил и успокоился. Правда, он чуточку потяжелел в целом, но, в конце концов, не мальчик ведь… Нда. Он покосился на Марана… Вот черт, наверняка ни грамма не прибавил за эти шесть лет… или уже шесть с половиной? Надо как-нибудь сесть и подсчитать, в земных годах или торенских… Дан вспомнил, как открыл глаза — там, на Торене, в Малом дворце на площади Расти, в заброшенной опочивальне давно сгинувшего члена императорской семьи, открыл и увидел силуэт у окна… Нет, Маран не изменился. Внешне, конечно. И как это ему удается? Впрочем, он отлично знал, как. Он перевел взгляд на руки Марана, уже догадываясь, что увидит. Так и есть, тот машинально сокращал и расслаблял мышцы предплечья. Не человек, а какой-то перпетуум мобиле…

Астролет миновал вершины холмов и оказался над озером. Последний круг. Все трое напряженно смотрели на экран. Нет, как будто никого. Эвальд повернулся к Марану, тот кивнул, астролет пошел вниз и мягко сел на ровную площадку метрах в тридцати от кромки воды.

Через четверть часа после посадки Дан понял, почему компьютер столь расплывчато оценил время, необходимое на ремонт. Поломка была локализована в главном блоке системы гиперпространственной ориентации. Конечно, пострадал не весь блок, состоявший из нескольких тысяч деталей, но вышедшие из строя контуры располагались в самой его сердцевине, и, чтобы до них добраться, нужно было размонтировать блок почти наполовину. Размонтировать, заменить поврежденные элементы, потом снова собрать, и делать это следовало человеческими руками, и все бы ничего, но детали, из которых блок состоял, оказались миниатюрными, настолько, что их и ухватить пальцами было трудно, не то что манипулировать: совмещать, соединять, вставлять контакты в разъемы и тому подобное. Проще говоря, надо было работать пинцетами, под лупой, для чего не помешало бы обладать соответствующими навыками… Словом, компьютеры точны в своих оценках, если только им не приходится учитывать индивидуальные способности собственных создателей…

Бросив на немедленно выложенные Эвальдом на стол коробочки с деталями один лишь взгляд, Дан приуныл.

— Боюсь, что в этом деле я вам не помощник, — сказал он меланхолично.

— То есть? — осведомился Маран.

— Я не сумею управиться с этими фитюльками. Тут нужны навыки. Или хотя бы женские руки. У меня нет ни того, ни другого.

— А у кого они есть?

— Навыки, наверно, есть у Эвальда. Я думаю, на космокурсах кое-чему учат. Не правда ли?

— Кое-чему да, — кивнул Эвальд.

— Понятно, — сказал Маран. — А женские руки у кого? У меня?

— У тебя не женские, у тебя… У тебя руки хирурга, — сообщил Дан проникновенно. — Помнишь, как ты обрабатывал мою рану?

— Это была не обработка, а всего лишь первая помощь, — возразил Маран.

— Неважно. Я даже прикосновений не почувствовал. А думал, будет больно. Очень здорово это у тебя получилось.

— Ладно, не льсти. Увильнуть от работы тебе все равно не удастся.

— Я разве увиливаю? Я… Давай, я буду охотиться. Есть-то надо. Аварийного пайка мало, да и лучше его пока не трогать. Разумнее перейти на самообеспечение. А ты ведь не любишь убивать живые существа.

— А ты любишь?

— Нет. Но ради нашей дружбы…

— Понятно. Значит, на убийство ты из дружбы ко мне готов. На труд — нет. Ладно, бог с тобой. Охоться. Только проверь сначала воду в озере.

— С радостью, — сказал Дан бодро. — Если тут есть анализатор.

— Должен быть. В аварийном пакете. Иначе грош этому пакету цена.

Ты слишком высокого мнения о тех ребятах, которые комплектовали пакет, хотел было сказать Дан, памятуя о первом своем аварийном опыте… впрочем, в том астролете пакетов не оказалось вовсе… хотел было, но не сказал, а отодвинул заслонку на спинке одного из кресел, заглянул в специальное углубление, где следовало находиться индивидуальному пакету, убедился, что он, по крайней мере, существует, вытащил немаленький прямоугольный ящичек, вскрыл водо-, химио-, жаро-, и еще бог весть чем непроницаемую оболочку и обнаружил, помимо сухого пайка и фляжки с водой, не только универсальный анализатор воздуха, воды и пищи, но и аптечку, станнер, нож, зажигалку, фонарик, кубики сухого горючего и иные полезные мелочи. Он удивился, но потом понял: малые астролеты обычно арендовались на долгое время, практически на полный срок их службы, то есть фактически как бы принадлежали тому, кто их арендовал, и если в первый раз он угодил в аварию на астролете научно-исследовательской базы, то теперь это был астролет Разведки. Разница наглядная, ничего не скажешь! Проверять наличие в шкафу десятидневного пайка и канистр с водой, видимо, не стоило. Он вынул анализатор и прошел к открытому Мараном сразу после посадки люку.

— Возьми станнер, — сказал Маран, сидевший к нему спиной и, казалось, сосредоточенно рассматривавший вместе с Эвальдом схему блока. — И ради бога, будь внимателен, не прогляди какого-нибудь кочевника.

Спрыгнув на землю, Дан первым делом наклонился и потрогал траву, она оказалась свежей, сочной, очевидно, желтый цвет был ей присущ изначально, вне связи со временем года, собственно, на осень ничто не намекало, ясное небо и теплый воздух напоминали о не подверженной изменениям погоде Палевой. Правда, по астрономическим характеристикам эта планета отличалась, здешнему климату должны были быть свойственны немалые сезонные колебания с довольно холодной зимой даже на этих широтах, просто они угодили… Дан прикрыл глаза, припоминая цифры на экране… в конец лета или самое начало осени…

Озеро лежало в углублении меж двумя цепочками холмов, той, через которую они перелетели, чуть пониже, и другой, повыше и с верхушками более угловатыми. Оно было изумрудно-зеленое, цвета свежей, не вылинявшей еще на летнем солнце травы — земной, конечно, и совершенно неподвижное, отражало маленькие пушистые облака и… небо, наверно? Дан запрокинул голову. Небо тоже было зеленое… естественно!.. но не столь интенсивно окрашенное, своей прозрачностью оно скорее напоминало изумруд как таковой… он сразу вспомнил камень в кольце, которое подарил Нике ко дню рождения пару лет назад, и на минуту затосковал… Песка на берегу не оказалось, желтая трава подступала к самой воде, он выбрал наименее заросшее место, перед тем, как наклониться, в очередной раз оглядел округу, нет ли кого, и зачерпнул малюсеньким ковшиком анализатора немного абсолютно прозрачной жидкости.

Вода была химически чистой, правда, биологически не совсем, но дезинфицирующих таблеток только в одном аварийном пакете хватило б на полгода, и Дан облегченно вздохнул. Теперь можно было не сомневаться, что до конца ремонта они дотянут, даже если им не попадется ни одного плода или какого-нибудь зайчика, которого можно подстрелить, еда, в конце концов, не вода, на десятидневном пайке можно продержаться и месяц, и сорок дней, если придется.

Он не стал возвращаться к астролету, чтобы сообщить о результатах анализа воды, а решил сразу же обойти всю долину, благо она была невелика… собственно, обходить было незачем, все просматривалось и от озерка, нигде не виднелось ни кустика, одна лишь трава, правда, довольно высокая, в ней могли прятаться какие-нибудь маленькие зверьки, суслики, хомяки или как там их… Дан в степи никогда не был, знал по книгам, что в ней водятся и птицы, и животные, но познания его конкретностью не отличались. Впрочем, что толку от знания обитателей земной степи на этой безымянной пока планете… Он спрятал анализатор, переложил станнер в нижний карман куртки, поближе к правой руке, и стал медленно подниматься по сначала пологому, потом все более крутому склону ближайшего холма. Приблизившись к вершине, он поостерегся взбираться на самый верх, а присел на корточки и, вытянув шею, осторожно оглядел поверх высокой сочной травы открывшийся перед ним пейзаж. До подножья было довольно далеко, метров триста или все четыреста, справа и слева возвышались примерно такие же холмы, как тот, на который он влез, впереди виднелась еще одна гряда, заметно ниже, но все-таки ограничивавшая обзор, а дальше простиралась равнина. Дан вертел головой долго, но не высмотрел ни одного живого существа, двуногого, шестиногого, крылатого, никакого. Убедившись в этом, он выпрямился в полный рост и пошел обратно к озерку. Обогнул его и стал взбираться дальше в гору.