Лунные волки

МПД-350 предельно осторожно летела в кильватере вражеского флота, стараясь тщательно соблюдать скорость и расстояние. Застывший в напряженной позе у боевого поста Петя Сухопаров тщательно отслеживал перемещение противника. Использовать активные средства обнаружения было нельзя, пассивные (гравидетекторы) на таком расстоянии давали слишком мало информации. Двадцать пять кораблей. Из них как минимум десяток соответствует по массе дестроерам, как минимум четыре цели — нечто еще большее. Но что конкретно — кто знает? И сам Сергей, и Вельтман, и отвечавший за ходовые системы мичман Егоров уже замучили Петю вопросами о составе эриданского флота — но тот лишь злился и отказывался говорить что-то конкретное, оперируя только процентами и вероятностями. Дескать, у врага явно десятка полтора крупных кораблей и десяток поменьше. А больше он ничего не скажет, хоть режьте его, хоть без соли ешьте.

В напряженном ожидании прошло еще около суток. Сергей понимал расчет командования — чем больше «семидесяток» успеет к началу схватки, тем лучше шансы землян. Но, с другой стороны, бой не исчерпывается моментом нападения. У «семидесятки» лишь двенадцать ракет. Потом она должна будет выйти из боя, прыгнуть во второй эшелон, туда, где в паре миллионов километров от места схватки следуют транспорты с ракетами, принять боезапас и снова устремиться в бой. Начнется долгая «карусель» вокруг вражеских кораблей, и занять она может не одни сутки. Если противнику удастся продержаться в ней оставшееся до готовности к вероятностному переходу время и прыгнуть к Земле, сохранив боеспособность ударного флота, то дело можно будет считать проигранным…

Когда Сергей получил шифровку с приказом об атаке и объявил об этом экипажу, команда «семидесятки» испытала немалое облегчение. В бой, наконец-то в бой! — таково было общее настроение. Как известно, ожидание смерти хуже самой смерти. В горячке схватки бояться смерти некогда, а вот некоторый мандраж перед боем испытывают даже самые храбрые. При этом морально измотать человека он может до такой степени, что никаких душевных сил на сам бой не останется.

Несколько десятков минут прыжка — и точно выверенный по времени выход из гиперпространства… — Сергей полагал, что представляет себе чувства противника в этот момент, не настолько уж эридане отличны от людей. Еще секунду назад пустынный равнодушный космос вдруг оказывается далеко не пустым. И вполне себе враждебным. Сначала детекторы звездолетов врага фиксируют множество целей, внезапно появившихся со всех сторон в пределах воображаемой сферы, центром которой является эриданский флот. Гремит боевая тревога, компьютеры противника судорожно пытаются решить кучу задач — от перераспределения энергии в боевом режиме до выявления первоочередных целей и попытки согласовать свои действия с другими кораблями. Компьютеры соображают быстро, но и они ошибаются. Процент ошибок тем более возрастает, когда на решения искусственных мозгов накладываются решения, принятые второпях существами из плоти и крови. Некоторая неразбериха неизбежна. А вот время — самое ценное, что сейчас есть и для атакующих, и для атакованных — неумолимо отсчитывает мгновения жизни и смерти.

«Семидесятка» вышла из гиперпространства резко, рывком, так, что Сергей испытал кратковременный приступ дурноты. Мысли старлея лихорадочно бегали с пятого на десятое, тело прямо трясло от боевого азарта. «Ну, привет, эриданский флот вторжения, что ты собой представляешь? Ага, десяток дестроеров, три крейсера, разная мелочь, а вот это что за туша? Такого мы еще не видели. Ладно, некогда разглядывать — получай гостинец. Курт свое дело знает — несколько секунд, и ракеты вышли из шахт. Три рентгеновских лазера с накачкой от термоядерного взрыва и одна ракета с БЧ в полторы сотни мегатонн — как говорится, „то, что доктор прописал“. Получите, распишитесь».

Сергей буквально впился взглядом в экран, вбирая в себя все нюансы разворачивающегося сражения. «Сколько там наших? На вид несколько десятков. Ага, компьютер услужливо подсказывает — пятьдесят три корабля. Неплохо. Наверняка здесь и лунная эскадра, и „марсиане“, и кое-кто из прикрытия внешних планет. Ракеты землян разворачиваются боевым курсом на противника со всех сторон. Первые вражеские корабли уже открыли огонь, эффективный или нет — трудно судить. Да и некогда, пора уходить в гипер на перезарядку, промедление весьма чревато… Только одним глазком увидеть, как там наш залп? Нормально, все четыре ракеты сообщили, что встали на боевой курс. Кого из ближайших врагов они поразят — вытянутую китообразную тушу крейсера или тонкий и опасный, как стилет, дестроер — потом увидим. Сейчас сматываем удочки, господа…»

— Леша, уходим! Интенсивность двадцать, вектор четыре, — закричал в интерком Сергей.

— Есть уходим, — отозвался мичман, уже начав выполнять приказ. Картину боя смыло с экрана командирского компьютера, сенсоры уже не работали, потеряв связь с обычным пространством. Сердце сладко заныло в груди — начиналось самое опасное. В течение следующих нескольких десятков минут предстояло узнать, достанет ли их ответный удар.

Цифры интенсивности на экране дисплея стали расти — десять, пятнадцать, двадцать.

— Новая интенсивность тридцать одна, — скомандовал Сергей.

Вообще-то это было многовато для этого района пространства, Уран с его немаленькой гравитацией был достаточно близко, делая для звездолета опасной высокую интенсивность гиперперехода. Но на войне как на войне, сейчас этим риском можно пренебречь.

«Семидесятку» начало «кидать» в гиперпространстве при интенсивности в двадцать пять единиц. Но это было не так уж страшно. В бою у астероидов системы Барнарда было хуже. Несколько небольших скачков интенсивности, повреждений у экипажа и корабля нет. Ничего особенного. Может, эриданам не удалось как следует навести на «семидесятку» Сергея свой ответный залп, или в этот раз огонь был сосредоточен против другого земного корабля — кто знает? Теперь задача ближайших часов — зарядить ракетные шахты и выбрать новый участок выхода из гипера для следующей атаки.

И снова все повторилось. Выход из гипера, мгновенный анализ обстановки, залп и быстрый уход в гиперпространство. Дестроеров осталось только восемь, два эриданских боевых корабля явно вышли из боя, превратившись в куски металла, улетающие по инерции в сторону от схватки. Из десятка мелких кораблей осталось только пять. Один крейсер явно очень сильно поврежден, два других ведут огонь из всего что можно… Все, время вышло, пора в гипер.

В этот раз было хуже. Фактор неожиданности пропал, земляне атаковали разрозненно, позволяя противнику сосредоточить огонь всей эскадры на отдельных кораблях и участках пространства. Сергей даже не стал ждать, когда стартовавшие ракеты сообщат о выборе цели, предоставив их компьютерам право работать самостоятельно. Уход в гипер был максимально быстрым. Но и это помогло мало. На сей раз его накрыли огнем. Звездолет швыряло, как ореховую скорлупку в весеннем ручье, экран повреждений запестрел желтыми отметками. Лишь через пару десятков минут уходивший в сторону от схватки земной звездолет сумел покинуть опасный район.

Повреждения оказались не фатальными, но весьма неприятными. Битая обшивка, отказ некоторых цепей управления и подключение вместо них дублирующих, мелкие неполадки и по ходовой части, и по жизнеобеспечению. Вроде все работает, но надежность у корабля уже не та, что была до вступления в бой. Впрочем, звездолет жив и функционирует, а это сейчас самое главное. Начав импровизированный ремонт и перезарядку последней пятерки ракет, Сергей отдал приказ активировать гиперсвязь. Следовало доложить о состоянии корабля и согласовать следующую атаку с другими звездолетами. Иначе на третьем «заходе на цель» его добьют — это старлей понял твердо. Время быстрых самостоятельных атак прошло, теперь врага следовало брать измором, подобно тому, как стая голодных волков загоняет зимой лося, имитируя атаки и заставляя его все время бежать вперед, но осторожно избегая ударов тяжелых лосиных копыт и рогов.