Дивные пещеры

Костя Минаков так и сделал.

* * *

Сад был большой и хорошо ухоженный: стволы яблонь побелены, кусты стоят рядами, всюду аккуратные грядки. Костя Минаков перебегал от яблони к яблоне, стараясь не наступать на грядки. Но один раз все-таки наступил, и сразу остро запахло раздавленной зеленой клубникой - осень стояла теплая, и клубника дала в Петровске второй урожай.

Петровск давно спал, он всегда заваливался спать в воскресенье чуть ли не с вечера; чтобы отдохнуть, протрезветь к трудному понедельнику, который бог сотворил трясущимися руками после неправедно проведенной ночи.

И только один дом, к которому пробирался Костя Минаков, ярко светился огнями, как прогулочный корабль в темном море. Это был дом Ивана Бондаря. Все-таки Костя решил попытать счастья у Ивана. После козьего молока младшего бухгалтера прохватил сильнейший понос, живот разболелся, тело лихорадило, а приближающаяся новая ночь внушала страх: где опять спать, что есть? Пусть Иван и не согласится быть посредником между Костей и начальником милиции, но уж покормить-то обязательно покормит и даст поспать до утра.

Вот и дом… К счастью, собаки Иван - Железные руки не имел. Окна открыты, дверь нараспашку, изнутри несся нестройный гул голосов. По всей видимости, в доме Ивана шла гулянка. Это осложняло дело.

Костя решил затаиться в кустах смородины возле крыльца и ждать. Может быть, Иван выйдет. Ничего другого младшему бухгалтеру не оставалось.

Прошло около часа, а из дома никто не выходил. Шум голосов стал сильнее, из окон потянуло сизым дымом горелого мяса - наверно, начали жарить шашлыки. Звенели стаканы… Гулянка нарастала.

От шашлычного дыма у Кости в желудке начались спазмы. Он стал шарить в кустах, нащупывая ягоды, и несколько штук последних, самых спелых попалось. Минаков с жадностью съел их, но от этого чувство голода лишь усилилось.

Наконец послышались шаги, и из темного проема дверей появилась чья-то шатающаяся фигура мужского пола. Фигура немного покачалась на крыльце, неверными движениями пытаясь закурить. Из этого ничего не получилось. Фигура чертыхнулась и стала спускаться с крыльца. На это ушло минут пять. Спустившись вниз, человек утвердился на земле и направился к кустам, где прятался Костя.

Костя вылез из кустов.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Минаков.

- Привет, - не удивился человек.

Минаков подождал, пока человек освободится, и спросил:

- Иван дома?

- А как же, - ответил незнакомец. - Куда ж ему деться? Ты помоги мне лучше закурить, человечище.

Костя помог. Пришелец из светлого вкусного мира оказался стариком с жидкой бородкой, в очках.

- У Ивана свадьба, что ли? - спросил Костя.

- Во дает, человечище, - удивился старик в очках. - Так нарезался, что забыл, зачем пришел.

- А зачем я пришел? - спросил Минаков.

- На похороны ты пришел, человечище.

- На похороны?

- Ну да! Забыл?

- Начисто.

- Во даешь, человечище… Прямо удивляешь меня… Дружка своего Ванька хоронит. Забыл?

- Забыл. Что за дружок такой?

- Откуда мне знать… С завода какой-то… Утоп сегодня… Надоел ты мне, человечище. Пусти, я выпить хочу.

Старик сделал попытку взойти на крыльцо, но не смог.

- А вы через окно, - посоветовал Костя. - И мне подайте, и закусочки заодно.

- Верно, - сказал старик. - А ты парень не дурак. Только пьешь много… Мельтешишься… Пить много вредно. Алкоголь - враг здоровья. Читал?

Старик доплелся до окна и стал кричать неожиданно густым, сильным басом:

- Эй! Братва! Киньте бормотухи и кусок чего-нибудь.

- Пусть Иван сам вынесет, - подсказал Костя. - Мне с ним потолковать надо.

- Вань, а Вань!

Младший бухгалтер боялся, как бы его не увидел кто из заводских, и на всякий случай отступил в тень.

- Вань! Вынеси бормотухи и пожрать чего-нибудь!

Но старика никто не слышал. Из дома несся невнятный гул, который покрывал голос Ивана Бондаря - Железные руки:

- Он был хорошим парнем! Я его любил! Он был не злобным человеком, а кто из нас не злобный? Поднимите руки! Нет? Против? Нет? Воздержавшихся? Нет? Принято единогласно. Все мы злобные, хоть в разной степени, а он был не злобный. Поэтому выпьем не за него, нет, ему это теперь совсем не нужно. А выпьем за нас! Чтобы мы меньше злобились друг на друга!

Кто-то зааплодировал, как на собрании.

- Почитай, что с утра гуляем, - похвастался старик. - Ванька-то как узнал, собрал нас, всех соседей, товарищей своих всех собрал и говорит, человечище, следующее: «Давайте, друзья, проводим этого парня в последний путь по-человечески». Вот, почитай, с утра и поминаем. Хороший он парень, Ванька-то, душевный. И еще учти: не при найденном теле.

- Как это не при найденном теле? - поразился Костя. - Разве так можно?

- В том-то и дело, человечище! - радостно воскликнул старик в очках. - Тело-то нам зачем? Мы душу поминаем, а не тело! Уж и похлопотал наш Ванька-то! И могилу сам сбегал вырыл, и гроб сам сколотил.

- И все без тела?

- Без тела, - с гордостью сказал старик. - Тело-то теперь недели три по дну волочь будет, пока в море не выбросит. А там его, это тело, ищи-свищи. Тело пусть рыбы поминают, а мы - душу. Понял, как Иван решил? Иван - голова.

- А доказательства, что утонул, есть? - спросил Костя.

- Есть. Точные. Барахлишко его нашли. И свидетель есть, как он захлебся. Все, человечище, у нас по путю. Мы по закону гуляем. Имеем мы право в последний путь хорошую душу проводить? Имеем. А тело нам без надобности. Телом пусть милиция занимается. За это они деньги получают. Иван, а Иван!

Старик опять закричал в окно. На этот раз его услышали. Из дома вышел Иван Бондарь с бутылкой, стаканом и куском курицы. Он был прилично пьян.

- Ну, чего ты разорался?

- Взойти на крыльцо не могу, - пожаловался старик, - а душа горит. Опять же человек какой-то привязался. Вылез из кустов и привязался… Вдрезину пьяный…

- Какой еще человек?

Иван вгляделся в Костю.

- Это я… - сказал Костя. - Минаков Константин… из бухгалтерии.

- Минаков! - пробормотал старик. - Минаков из бухгалтерии? Так мы тебя сегодня хороним, человечище!

- Верно, - пробормотал Иван. - Хороним тебя, речи про тебя говорим, а ты тут под окном стоишь.

- То тело его стоит, - сказал старик, беря бутылку из рук Ивана и прикладываясь к ней. - Тело пущай себе стоит, мы душу хороним.

- Это верно… - Иван присел на ступеньку крыльца и тоже выпил из бутылки. - Костю Минакова мы сегодня хороним… Хороший парень был…

- Я и есть Костя Минаков, - пробормотал младший бухгалтер.

- А ты не перебивай, когда с умными людьми говоришь.

- Верно, дед Петро, говоришь, - пробормотал Иван. На свежем воздухе его совсем развезло. - Ты, Минаков, хорошим парнем был. Хотя и тряпкой… Но это потому, что непричесанный… Жизнь тебя не причесала… А в принципе ты хороший парень был… Потому я и не поверил той брехне, что ты бандит… Это тебя кто-то нарочно в петлю сунул… Я еще разберусь кто… Я до него доберусь… От меня он все равно не уйдет… А ты… Ну какой из тебя бандюга?.. Ты бандюгой быть никак не можешь… Я им всем назло поминки по тебе устроил. Понял? Показать, что не верю. Не верю, и все. Это мое личное убеждение. А личное убеждение Ивана Бондаря чего-нибудь да стоит… Ты ошибку, Минаков, совершил… Почему к нам в цех не пошел, когда я тебя звал? А? Мастером бы стал… Мы бы тебя в обиду не дали… У нас в цеху настоящие ребята… Не послушался Ивана, потому и погиб. Давай, дед Петро. За Костю Минакова!

- За Костю Минакова! Стой! А ты чего не пьешь? - воскликнул дед-завистник.

- За себя как-то неприлично.

- Ничего! Можно! Ванька новый обряд придумал. Душу провожать, а не тело. Тело твое нам без интересу… Я тоже вот так уйти хочу. С факелами…

- Верно, Костя, выпей, брат, за себя!

Чтобы отвязаться от пьяных, Костя глотнул какой-то обжигающей жидкости.