Страница 5 из 12
- Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена, пароли...
- Вам на все вопросы сразу? - заволновалась я. - Или все же можно по отдельности?
- Молчать! - рыкнула тетка.
- Тогда я не смогу ответить, - резонно заметила я.
- Все равно молчать! - не унималась рьяная последовательница Мюллера. - Бистро-бистро! - Схватив меня за руку, потащила вовнутрь за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.
- Сейчас мы будем выясняйт правду! - заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.
- В ногах правды нет! - уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.
- Значит, будем искать ее дальше, - меня толкнули на кушетку. - Сейчас ты нам все расскажешь!
- Я - блондинка! - решила поставила их в известность. Так, на всякий случай...
- И что?! - меня не поняли.
Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна - я предупредила.
Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!
Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.
- У меня батрахофобия , - снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.
- Какая молодежь нынче пошла развратная! - заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.
- Каждый думает в меру собственной испорченности, - до смерти обиделась я за свою фобию.
- Поговори еще, - фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.
- Так вы вроде бы этого и добивались?.. - растерялась я. - Вы бы сами определились, чего хотите. А то 'молчать-говорить' - понятия взаимоисключающие.
- Умная, значит, да-а? - ласково спросили меня, засучивая рукава.
- Блондинка, - кивнула я.
- Приступим! - деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками, попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.
Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле, мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:
- Ква-ква!
- А-а-а-а-а!
И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки пальмами не питаются.
- Кто тебя послал? - вклинилась в наш крик начальница.
- Куда?! - отвлеклась я от переживаний.
- Сюда! - ответили мне.
- Зачем? - захлопала я ресницами.
- Для диверсии, - снизошла тетка до объяснений.
- Где? - мы с лягушонком озадачено переглянулись.
- Здесь! - тетя начала терять терпение.
- Зачем? - мне все же хотелось докопаться до сути.
- А-а-а-а! Больше не могу-у-у!!! Три неликвида подря-я-яд!!! - приз забрала мадам начальница. Отдышалась и рявкнула на подчиненных: - Принесите мышей!
- Извините, донна Роза, - развела руками одна из помощниц. - Тут до нее была змеелюдка...
- Тогда змей! - не сдавалась злобная тетка, сверкая из-под "конской" сетки подведенными очами.
- А до змеелюдки была орка, - ответила вторая и горестно продемонстрировала макраме из пресмыкающихся.
Эсме так художественно связала... или сплела... змей! Просто загляденье! Мечта краеведческого музея! Я обзавидовалась. Оказывается, у девушки художественный талант!
- То есть это пока наше последнее средство воздействия? - опешила начальница, указывая в сторону лягушачьего террариума.
- Так точно! - вытянулись во фрунт помощницы. - Новых мышей и змей доставят только завтра!
- Жа-алко, - вздохнула разочарованная тетка и, хекнув, подышала на штамп и шлепнула печать на мою справку. Бумажка украсилась красивым штампом 'Использовать!'.
Не поняла, это в каком смысле?
- Простите, - покрутила я бумажку. - Не могли бы вы специфицировать - кому?
- Самая умная? - снова окрысилась начальница. Потом махнула рукой: - Помню-помню - блондинка! Иди к Демиургам!
- Я бы рада, - вздохнула я. - Но у них, видимо, неприемный день.
- Тогда - к диэрам! - посоветовала другая тетка, не чаявшая от меня избавиться. - Они ближе.
- Я в курсе, - я бережно передала садисткам притихшего лягушонка. - С вашего позволения, пойду...
Меня проигнорировали, поэтому выход я искала сама. Хоть и готовилась к очередному допросу, но ошиблась. За дверью меня ждала девчушка лет двенадцати:
- Разрешите, я провожу вас в отведенную комнату?
- Конечно, - сверкнула я брекетами и ввела ребенка в недоумение. Впрочем, дитё, видимо, и не такое тут видело. Каламбур! - Я готова!
Мы прошли через небольшой, но весьма живописный садик, миновали длинный коридор, и вскоре передо мной распахнулись створки высоких остекленных дверей в отведенные мне покои.
В узком темноватом предбаннике ход разделялся на две части. Одну дверь я открыла и заглянула - что сказать?.. Кухня-аппендикс, небольшая, но и не малая, перед ней по коридорчику сдвоенные туалет и ванна.
Сунула туда нос - оч-чень даже пристойно! Без золотого унитаза, но в остальном весьма симпатишно. Ванна имела вид роскошного сосуда викторианских времен с ножками в виде львиных лап, у ванны есть закрывающаяся при желании непрозрачная стеклянная крышка на нижнюю часть тела и большие медные краны. Даже шланг с душевой насадкой! Ну, понятное дело - полы и стены отделаны розовым мрамором, ряды баночек со всевозможными банными снадобьями и полки с полотенцами... но это на любителя. А я любитель и есть! Понюхав пару-тройку штук, я отправилась на дальнейшую зачистку... ой, обследование! - территории.
Вторая дверь предбанника вела в основной зал. Так сказать, 'комнату с балконом и окном'. Надо сказать, жить диэры умели! В моей комнате обставлено было скромно и со вкусом. Из четырех стен на трех - ковры от пола до потолка. Ковры интересные, с достоверными изображениями садов, цветников, дикой природы, оленей и ланей. На весь пол - опять-таки, огромный восточный ковер бежево-бордовой гаммы. Посреди комнаты поставлен низкий столик, уставленный многоярусными блюдами со сластями и фруктами. Какие-то другие блюда - похоже, плов или что-то подобное, прикрыли высокими фарфоровыми крышками.
На отдельной специальной подставке дымящийся чайник и заварочник соседствовали с небольшим сервизом, где чашки перемежались с почти прозрачными фарфоровыми пиалами и блюдцами. В сахарнице - кусковой желтоватый сахар. Рядом - сливки и мед.
Судя по тому, что стульев рядом со столиком не было, кушать и пить чай полагалось сидя по-турецки на полу.
Вдоль стен располагалась софа, напротив - роскошный диван черного дерева с гнутыми ножками. Дальше стояли несколько приземистых этажерок с книгами. Чуть в сторонке - бюро с трельяжем. Перед зеркалом громоздилось множество склянок с мазями, притираниями, саше и косметикой.
Я открыла: в ящичках бюро - шкатулки с бижутерией и с предметами рукоделия. Груды мулине, шелка, разноцветных лент, мешочки с бусами и бисером, коробочки с иголками и вязальными принадлежностями.
С двух противоположных сторон необычные столы с закрепленной на них живой, выращенной во встроенных ящиках зеленью, так гармонически расположенной, что, казалось - это не рука человека растила цветущие луковичные и ростки трав, а просто глаз захватил настоящий кусочек весеннего сада.
Посреди всего этого великолепия, у окна, полностью загромождая проход к нему, стоял... рояль. Сверкающий белым лаком элегантный инструмент вызывал недоумение. Но еще больше меня поразила броская надпись 'Леля', выложенная бриллиантами на крышке.
- Кто-то решил, что очень остроумен? - прошептала я себе под нос, трогая клавиши.
И то сказать... моя учительница музыки, Изольда Тристановна, так и не научила меня играть на этом благородном инструменте. Хотя очень старалась. Лучшим стимулом для нее служили родительские деньги и мое упрямство. Бог дал мне музыкальный слух, но не дал желания и способностей к музыке. Мои папа с мамой пытались преодолеть это препятствие, но я была несокрушима, как скала. За целых полгода упорных мучений Изольды - освоила нотную грамоту и научилась играть 'Собачий Вальс' аж двумя пальцами. Чем страшно гордилась. Потому что моя подруга по музыкальной школе Нинон, в просторечии - Нинка, умела играть только одним пальцем, по какому поводу сильно мне завидовала.