Страница 71 из 78
В театре с утра шли репетиции, вечером спектакли. Я не сразу обратила внимание, что он после репетиций перестал приезжать домой. Да и что значат эти несколько часов между репетицией и спектаклем? У мужчины должно быть время, чтобы просто пошляться по улицам, выпить пива с приятелями. И все-таки я забеспокоилась.
Как всегда, когда возникала проблема, я поехала к Ирме.
— Чего гадать-то, — сказала Ирма и села к телефону. Мы ее определили после звонка администратору театра, который когда-то работал на студии. Еще после трех звонков знали о ней все.
Тут же мы заказали билеты на спектакль, в котором она была занята. Я не сказала Митрохину, что мы будем у него в театре. Митрохин играл замечательно. Со временем наверняка станет хорошим, а может быть, и великим актером. Я даже всплакнула. Ирма тоже вытирала слезы. Мы с ней, обе незадачливые актрисы — я в недалеком прошлом, Ирма в более отдаленном, — могли оценить хорошую игру.
Моя соперница оказалась средней актрисой. Молодая блондинка с торчащей грудью и выпирающей задницей. Режиссер использовал в основном эти ее выпирающие данные. После спектакля я спросила Ирму:
— Ну как?
— Да никак, — ответила Ирма. — Лет через пять он будет просить нас устроить ее на студию ассистентом.
— Может, у него это несерьезно? — предположила тогда я. — Она же очень средняя актриса.
— Нас любят не за талант, а просто потому, что любят или не любят… Но можешь спросить и у него…
Я не стала спрашивать. Я ждала, когда он заговорит сам. И как это бывает, наверное, каждый вечер между миллионами мужчин и женщин, наступил этот вечер и для меня.
— Надо поговорить, — сказал он.
— Поговорим, — сказала я.
Мы поговорили. В тот же вечер он собрал чемодан и переехал к ней.
Я надеялась, что он вернется. Но прошло почти два года, у него родился сын. Его блондинка ушла из театра и сидела дома. Митрохин стал одним из самых высокооплачиваемых актеров, и теперь его делами занимается жена.
Мы остались друзьями. Я по-прежнему предлагаю ему роли. Правда, теперь выбирает он, и выбирает почти безошибочно только самое лучшее.
Подруга меня утешает. Я же ничего не потеряла. За три года я обставила квартиру, купила антикварные бюро и комод. Но после тридцати для женщины, как на войне, каждый год уже засчитывается за три. В тридцать можно выйти замуж и за ровесника. В тридцать пять мы интересны только для пятидесятилетних. Я потеряла главное — время.
Я по-прежнему работаю на студии. Как-то я остановилась у книжного киоска и увидела новый справочник Союза кинематографистов. Значит, прошло пять лет. Естественно, я купила. Для меня, ассистента режиссера по актерам, справочник по-прежнему настольная книга. Тогда я подбирала актеров на исторический фильм о завоевании Сибири. Нужен был один из атаманов в окружение Ермаку. Мощный, спокойный, мудрый и немолодой. Такие и мне нравились. Но задача непростая. Средних лет актеры плохо держат форму: или высыхают, или разбухают. Конечно, можно было воспользоваться компьютером и видеотекой; многие актеры теперь оставляли в актерском отделе видеокассеты с отрывками из своих фильмов. Но у каждого ассистента есть свой метод поиска. Я заносила в блокнот фамилии актеров по своей классификации: чиновники, гангстеры, бойцы, проститутки, дебилы, деловые женщины, бизнесмены. Я нашла его среди бойцов.
Попов из Русского драматического театра в Ташкенте.
Я открыла новый справочник и рядом положила старый, так, на всякий случай. В новом справочнике у Попова был новый адрес. У меня сильнее забилось сердце.
Построил новую квартиру? Но русские в наши смутные времена в Азии не строились, предпочитая обмены на российские города и театры.
Я припомнила Попова. Симпатичный. Не яркий, но стабильный и характерный. Для театра достоинство небольшое, а для семейной жизни главное. Около пятидесяти. Мне тридцать пять. Для него я почти юная женщина. Мои шансы возрастали. Сегодня многие русские возвращались в Россию из Прибалтики, Средней Азии, Кавказа. От неудобств и неурядиц будут разваливаться семьи. Нехорошо, конечно, строить свою судьбу на несчастье других, но объективно для одиноких женщин, готовых утешить, обустроить, дать крышу над головой, возможность выйти замуж возрастала. Еще я подумала, что теперь у меня есть опыт и я могу справиться уже с двумя вариантами: основным и запасным. При встрече с Поповым я определю, куда он попадет — в основной или запасной.
Когда есть идея и технология ее разработки, любая проблема решаема. Я сняла телефонную трубку и набрала код Ташкента.
СЕКРЕТАРША
Рассказ
В семнадцать лет, после окончания средней школы, я уже хотела выйти замуж, родить детей и быть верной женой, но замуж не вышла, а пошла работать секретаршей в министерство. Я нравилась мужчинам, и у меня начался многолетний роман с главным специалистом по внедрению новых технологий. Но он не женился на мне. Тогда я еще не знала, что это дурной тон — жениться на секретаршах.
Министру и через сорок лет помнили в отделах кадров, что его жена — бывшая секретарша.
Когда ликвидировали министерство, я в свои тридцать четыре года осталась без работы и без мужа. В моей записной книжке были сотни фамилий руководителей, я позвонила нескольким и получила вежливый отказ. Бывшая секретарша бывшего заместителя министра никого не интересовала.
В таких ситуациях обычно обращаются к подругам. Я позвонила Ирке, с которой в школе сидела за одной партой. Я узнала, что она организовала свою кинофирму и снимает фильмы.
— Какая фирма! — рассмеялась Ирка. — Я нашла деньги и снимаю кино, сейчас все снимают.
Я семнадцать лет проработала секретаршей, а Ирка, начав на студии с помощника режиссера, была и администратором, и заместителем директора, и ассистентом, и вторым режиссером и наконец стала режиссером-постановщиком. Но группу она уже набрала, и работы для меня не оказалось. И тут она вспомнила:
— У тебя же есть машина?
— Машина отца, я езжу по доверенности.
— Мне в группу нужна машина с шофером.
Так я стала шофером киногруппы. Мне стали платить за бензин, амортизацию машины и хорошую зарплату. Снимали мы в маленьком городке под Ярославлем. Я привозила и отвозила на съемочную площадку Ирку, актеров и реквизит. Ирка снимала быстро, но, просмотрев отснятый материал, загрустила. Я смотрела вместе с нею. Кино не получалось. Были медленные проходы и скучные разговоры. Сценарий Ирка написала сама по рассказу известного писателя.
— Сценарий ему понравился? — осторожно спросила я.
— А он его не читал. Я работала ассистенткой на двух фильмах по его сценариям, ну, переспала с ним несколько раз. Мужики это иногда не забывают. Он подписал сценарий не читая. Ты думаешь, прокол от сценария?
— Сценарий мне не показался интересным.
Ирка принимала решение мгновенно. Она тут же сняла телефонную трубку и позвонила в Москву.
— Петечка, миленький, выручай. Чего-то не получается. Приезжай, посмотри, может, переделаешь что… — И замолчала.
— Что он? — шепотом спросила я.
— Матерится, — так же шепотом ответила Ирка. — Петечка, — вклинилась она. — Условия великолепные. Апартамент! Это двухкомнатная квартира со всеми удобствами, даже с маленькой кухонькой. Ну хотя бы на денек. — Она посмотрела на меня. — У тебя будет машинистка-стенографистка, просто продиктуешь несколько своих изумительных диалогов. — Ирка выслушала ответ и положила трубку.
— И что? — спросила я.
— Обозвал идиоткой, блядью, но завтра приедет, — радостно сообщила Ирка.
Утром я встречала писателя на вокзале. Оделась вполне продуманно — в облегающие бедра леггинсы и шелковую кофточку с открытым воротом, помня один из первых советов матери: одевайся так, а вдруг будет встреча.
Я и второй режиссер Светлана Петровна ожидали писателя на перроне. Из вагона вышел пятидесятилетний плотный мужчина в просторной куртке с большой кожаной сумкой и брезентовой сумкой с двумя отделениями. Я сразу определила, что это компьютер с принтером, но не маленький «ноутбук», а средний «лэптоп», а это килограммов пятнадцать. По тому, как он посмотрел на меня и отвел глаза, я поняла, что понравилась ему, потом он еще раз посмотрел на меня и переключился на Светлану Петровну, которая щебетала, как все рады его приезду.