Бумбараш

В повести Гайдара:

«…Впервые ощутил Бумбараш совсем неведомое ему чувство безразличного покоя. Впервые за долгие годы он ничего не ждал и сам знал точно, что его нигде не ждут тоже. Впервые он никуда не рвался, не торопился: ни с винтовкой в атаку, ни с лопатой в окопы, ни с котелком на кухню, ни с рапортом к взводному, ни с перевязкой в лазарет, ни с поезда на подводу, ни с подводы на поезд. Все, на что он так надеялся и чего хотел, — не случилось… И то, что вокруг него происходило, понимал еще плохо…

Вот почему подбитый, небритый, одинокий шагал ровно, глядел если не весело, то спокойно…»

На экране темные, почти как ночь, сумерки, залитый дождем, мокрый, заболоченный лес. Безразличный ко всему, обособленный, отстраненный, медленна, не выбирая дороги, бредет босой Бумбараш. Его не трогает ничто — ни треск сучьев, ни свист птиц. Ему все равно…

…И тут же зрителя ждет эмоциональный неожиданный взрыв — встреча опустошенного, потерянного Бумбараша с веселым, жизнерадостным Левкой Демченко и неожиданно тонкое разрешение всей сложной темы в удивительно простой песенке:

Разговор с другом детства Яшкой не вышел, не убедил: никуда не позвал Бумбараша. Нужно было сперва самому все пережить, перестрадать. И вот взрыв — после опустошенного одиночества приходят ясность, задор, сила дружеского понимания. «Журавль по небу летит…» — начинает подпевать Бумбараш.

А ведь был соблазн пойти и в сценарии и в режиссуре за авторским текстом повести, экранизировать ее буквально, дотошно… Но сценарист и режиссеры избрали в своей работе другой путь.

Как создавался фильм? Нужно сказать об этом, об одной особенности его рождения.

Сценарий, написанный Евгением Митько, не стал каноном для режиссеров фильма Н. Рашеева и А. Народицкого, так же как для Е. Митько не стали каноном произведения Гайдара. Но творческая заряженность образов Гайдара, их романтичность, широта его революционной темы стали той силой, которая сплотила всех создателей фильма — не только сценариста и режиссеров, но и актеров, и прежде всего исполнителя главной роли В. Золотухина, и автора музыки композитора В. Дашкевича, и автора текста песен поэта Ю. Михайлова… В процессе съемок фильма шел общий поиск большой лаконичности, зрительной выразительности и образности. И тут их всех вел верно угаданный сценаристом гайдаровский «Талисман».

«Дивизия имени Взятия Бастилии Парижскими Коммунарами» — это из сценария.

«Эскадрон имени Мировой Революции» — так назвал октябрятских маленьких наездников Гайдар в своей «Военной тайне».

«…Зато он умел петь песни», — написал Гайдар о своем герое в светлом рассказе «Чук и Гек».

«…Папка, спой мне солдатскую песню», — просил отца Сережка в «Судьбе барабанщика».

Только благодаря глубоко осознанному прочтению и тщательному изучению всего, что было написано Гайдаром, могли появиться и эпизод народной кадрили, в котором с удивительной верностью выразилась чистота и нежность любви Бумбараша, и сцена «перекресток дорог» — перекресток возможных путей Бумбараша. По пыльному степному шляху навстречу друг другу движутся белопогонники, с тележным грохотом проносится банда Соньки, самозванной «внучки» Степана Разина, скачут конники и тачанки красноармейского отряда из Дивизии имени Взятия Бастилии Парижскими Коммунарами. «И то, что вокруг него происходило, понимал еще плохо» — так определил состояние своего героя Гайдар. «Дай только разобраться» — в смятении думал Бумбараш.

Несколько точных фраз — рождается емкий кадр, лепится образ, строка диалога… И во всем этом — удачная угадка!

Вот идет маршем 4-я рота Сергея Чубатова. «Разномастная обувь взбивает проселочную пыль» — записывает этот кадр сценарист. «Топают ноги по пыльной дороге» — это строчка из песни Якова Акима к гайдаровскому фильму «Судьба барабанщика». Она приходит на память не просто похожестью кадра, но и тем, что именно в этом кадре рождается смелое обобщение — шагает не просто 4-я рота Чубатова, это боевой поход красных воинов по политым кровью сражений дорогам гражданской войны. И Бумбараш и Левка Демченко шагают в рядах этих бойцов. Теперь Бумбараш разобрался — выбор сделан.

И снова сила удачной угадки, снова «талисман» — боевая песня усталых солдат. Простые слова припевки: «Ничего, ничего, ничего!» Пауза. И вот уже припевку подхватывает Сергей Чубатов, и тут она обретает новую силу. Припевка звучит и как приказ командира и как ласковое поощрение друга. Таким Сергей Чубатов приходит с экрана и крепко поселяется в памяти.

Фильмы, снятые по произведениям Гайдара, созданные по написанным им лично сценариям, давно демонстрируются на экране. Фильмы эти — разные. Гайдару не всегда везло в кинематографе и меньше всего, когда создатели фильма не могли настроиться на романтически приподнятую волну творчества Гайдара и переносили прозу писателя на экран в несвойственной ему манере бытописательства.

И уже совсем не повезло Гайдару в самом начале.

Неудача его крепко огорчила. Передо мной письмо Гайдара. На нем дата — 19 июня 1931 года. Кунцево. Письмо написано Гайдаром своему давнему товарищу, журналисту Василию Николаевичу Донникову, с которым он вместе работал в архангельской газете «Правда Севера».

«…О себе: я уже сообщал тебе, что вчера бросил работу (А. П. Гайдар работал разъездным корреспондентом радиогазеты «Пролетарий» — Т. Г.) и опять, как в прошлый год, хочу быть предоставленным самому себе. Литературные дела мои двигаются. Моя повесть «Школа» (обыкновенная биография) вышла отдельной книгой, вторым изданием, тройным тиражом. Вскоре выйдет небольшая книга «Четвертый блиндаж» и большой сборник рассказов «Дальние страны».

Но если тебе случится встретить афишу, приглашающую тебя в кино на фильм «Будьте такими», то плюнь и пройди мимо, ибо фильм этот не что иное, как обезображенный режиссером мой рассказ «Р. В. С.», за право испохабить который я получил от Совкино энное количество неполноценных, увы, динаров…».

Я разрешил себе несколько широкую цитату, мне кажется важным знать, что именно в момент, когда у Гайдара «все хорошо да ладно»: и пишется, и книги выходят, он взрывается горьким гневом, яростным протестом против кинематографа, где искалечили, изувечили, не поняли, исказили до неузнаваемости его произведения…

Надолго отходит Гайдар от кинематографа. И вдруг — удача! Созданная в 1936 году киностудия «Союздетфильм» предложила молодому режиссеру Игорю Савченко снова экранизировать «Р. В. С.». Настороженно, с опаской приглядывался Гайдар к работе Игоря Савченко, который был и сценаристом и постановщиком фильма. Но уже самый песенный замысел ленты, которая так и была названа «Дума про казака Голоту», привлекает Гайдара. Он — рядом с режиссером на рабочих просмотрах, на съемках, его не смущают ни изменения в сюжете, ни новые тексты — радует главное: наконец его поняли. И нужно сказать, что Игорь Савченко, с которым в тот год подружился Гайдар, «повинен» в том, что Гайдар сам пришел в кинематограф, горячо увлекся им, стал сценаристом.

Многие произведения Гайдара уже экранизированы, но верно ли, что его литературное наследство исчерпано для кинематографа? Кинематограф, киноэкран — это огромный коллективный читатель. А каждое поколение читателей по-новому и заново перечитывает книги. И перечитывает по-своему. Не настало ли время и кинематографу и, тем более, телевидению заново перечитать и «Школу», и «Тимура и его команду», и «Чука и Гека», и «Военную тайну», и «Дальние страны»… Перечитать с позиций современных девчонок и мальчишек, гайдаровских читателей, в ряды которых каждый год приходит новое и новое пополнение. По-новому перечитать отдельные рассказы, очерки и, возможно даже, огромное не тронутое еще наследство — гайдаровские фельетоны.

Сценарий и фильм «Бумбараш» показали нам, какой силы сплав можно создать, если заново, творчески, смело перечитать наследство Гайдара, поискать в нем «талисман» — новый камертон звучания.