Страница 11 из 20
Выстрогав очередной колышек, он поднимает его перед собой, придирчиво осматривает и отправляет на полку у себя за спиной. Там я замечаю уже штук двадцать точно таких же.
— Ты можешь спрашивать у меня что угодно. Это дело твое, — говорит Страж, сцепив руки на затылке. — А мое дело — отвечать тебе или нет. На какие-то вопросы я ответить не могу. Но, так или иначе, теперь ты должен каждый день читать в Библиотеке старые сны. Это твоя работа. Приходить туда к шести вечера — и до десяти или одиннадцати читать сны. Девушка будет кормить тебя ужином. Остальное время занимайся чем хочешь. Никаких ограничений. Это тебе понятно?
— Понятно, — отвечаю я. — И до каких пор я буду заниматься этой работой?
— До каких пор? А я и сам не знаю. Видимо, пока не наступит время для чего-то другого, — говорит Страж. И, вытащив из вязанки поленце, начинает выстругивать очередной колышек.
— Городок у нас бедный, — добавляет он чуть погодя. — Ничего лишнего — кормить бездельников — не производит. Каждый житель где-нибудь работает. Тебе положено читать в Библиотеке старые сны. Ты ведь, надеюсь, прибыл сюда не развлекаться и бездельничать?
— Работа меня не пугает, — пожимаю я плечами. — По мне, так лучше работать, чем сидеть без дела.
— Вот и хорошо, — кивает Страж, проверяя остроту ножа. — Тогда лучше поскорее заняться делом. Отныне у тебя нет имени. Ты — Читатель Снов. Точно так же, как я — Страж Ворот и больше никто. Это понятно?
— Понятно, — отвечаю я.
— В Городе может быть лишь один Страж Ворот. И только один Читатель Снов. Для чтения снов нужен статус. Сейчас ты получишь его.
Он снимает с посудной полки крохотную белую плошку, ставит на стол и наливает в нее масла. Достает спичку, чиркает, поджигает. Берет с другой полки странной формы нож с узким лезвием и прокаливает кончик на огне. Потом задувает пламя и ждет, когда железо остынет.
— Я только помечу твои зрачки, — говорит мне Страж. — Это не больно, и бояться тут нечего. Раз — и готово.
Он оттягивает мне правое веко и протыкает зрачок острием ножа. Как ни странно, я и правда не чувствую ни боли, ни страха. Лезвие входит в глаз беззвучно и мягко, как в желе. То же самое он проделывает и с левым глазом.
— Когда ты перестанешь читать сны, эти ранки сами исчезнут, — объясняет Страж, возвращая на место плошку и нож. — Они нужны только для чтения. Но пока они есть, остерегайся дневного света. Запомнил? Этими глазами нельзя видеть солнечные лучи. Посмотришь на солнце — получишь Наказание. Выходи из дома либо к вечеру, либо когда очень пасмурно. В ясный день держи свое жилище в полутьме и на улицу носа не высовывай.
Он дает мне очки с черными стеклами и велит снимать их только на время сна. Так я прощаюсь с солнечным светом.
В Библиотеке я появляюсь несколько дней спустя, ближе к вечеру. Тяжелая деревянная дверь со скрипом открывается, и я ступаю в длинный пустой коридор. Воздух вокруг такой пыльный, словно здесь не проветривали годами. Половицы совсем истерлись, а штукатурка на стенах пропиталась желтизной света лампочки на потолке.
По обеим сторонам коридора тянутся двери. Все ручки изъедены ржавчиной и покрыты толстым слоем белесой пыли. Ржавчины нет лишь на ручке хлипкой двери с матовым стеклом в самом конце коридора. Там горит свет. Я несколько раз стучу, но ответа не слышу. Берусь за латунную ручку, осторожно поворачиваю, и дверь беззвучно открывается внутрь. Никого. Комната похожа на вокзальный зал ожидания: огромная, пустая, без единого окна. Простенький стол, три стула, старинная железная печка. Еще часы на стене да стойка для выдачи книг. На печке заходится струйками пара черный облезлый чайник. Позади стойки виднеется еще одна дверь с таким же матовым стеклом, за ней точно так же горит свет. Не зная, стучать в эту дверь или нет, я просто сажусь и жду, пока кто-нибудь не придет.
По стойке небрежно рассыпаны канцелярские скрепки. Я собираю несколько, пару раз подбрасываю их на ладони, затем подхожу к столу и усаживаюсь на стул.
Она появляется из-за двери за стойкой минут через десять-пятнадцать. В руках — что-то вроде длинных ножниц для разрезания газет. Увидев меня, как будто удивляется: ее щеки заливает румянец.
— Простите, — говорит она. — Я и не знала, что кто-то пришел. Если бы вы постучали... А я разбирала завалы в задней комнате. Там такой беспорядок.
Не говоря ни слова, я долго смотрю ей в лицо. Вроде бы оно мне кого-то напоминает. Когда я гляжу на нее, словно какой-то осадок поднимается с самого дна моей памяти. Но я не могу ничего понять, и самый нужный вопрос ускользает от меня в кромешную тьму.
— Как вы, наверное, знаете, сюда давно уже никто не ходит, — добавляет она. — Кроме Читателя Снов.
Не сводя с нее глаз, я киваю. Пытаясь восстановить ускользающий образ, разглядываю ее глаза, губы, широкие скулы, копну подобранных на затылке волос. Но чем дальше, тем расплывчивее призрак воспоминания в моей голове. Я вытряхиваю его из памяти и закрываю глаза.
— Прошу прощения, но... вы уверены, что не ошиблись зданием? В этом районе все дома так похожи, — говорит она и кладет ножницы на стойку рядом со скрепками. — А сюда может заходить только Читатель Снов. И больше никто.
— Я пришел читать сны, — сказал я. — Так мне приказал Город.
— Извините, вы не могли бы снять очки?
Я снимаю черные очки и гляжу на нее. Она смотрит в мои зрачки, поменявшие цвет на холодное белесое пламя. И ее взгляд будто пронзает меня до самого сердца.
— Достаточно, — говорит она. — Наденьте, пожалуйста. Не хотите ли кофе?
— Спасибо, — киваю я.
Она приносит из задней комнаты две чашки, наливает кофе и усаживается за стол напротив меня.
— Сегодня я приготовлю что нужно, а чтением снов займемся завтра, — говорит она. — Вы готовы читать прямо здесь? Есть еще смотровой зал, он сейчас заперт, но я могла бы открыть...
— Можно и здесь, — отвечаю я. — Ты мне поможешь?
— Да, конечно. Моя работа — охранять старые сны и помогать тому, кто их читает.
— Мы нигде с тобой раньше не встречались?
Она поднимает взгляд и смотрит на меня в упор. Морщит лоб, словно пытаясь что-то припомнить, но лишь качает головой.
— Вы понимаете, память в этом городе — вещь очень размытая, доверять ей нельзя. Бывает, что-то вспоминается. Бывает, не вспоминается ничего. Наверное, вы — в той части, которая не вспоминается. Мне очень жаль.
— Да ладно, — говорю я. — Ничего страшного.
— Но мы, конечно, вполне могли где-то встречаться. Я здесь давно живу, город у нас небольшой...
— Но я прибыл сюда всего несколько дней назад.
— Несколько дней? — Она, похоже, слегка удивляется. — Ну тогда вы меня точно с кем-то перепутали. Ведь я в этом городе с рождения и ни разу никуда не уезжала. Наверно, вам встретился кто-то похожий...
— Наверное, — говорю я. И отхлебываю кофе. — Только знаешь, что мне иногда кажется? Будто когда-то давно все мы жили совершенно иной жизнью, совсем в другом месте. А потом по какой-то случайности забыли об этом и стали жить, как сейчас, ничего о себе не зная. Тебе никогда такое в голову не приходило?
— Нет, — отвечает она. — А может, вам это кажется потому, что вы — Читатель Снов? Все-таки Читатели Снов и думают, и чувствуют не так, как обычные люди...
— Кто знает, — пожимаю я плечами.
— Ну вот вы сами знаете, где были и что делали раньше?
— Не помню, — говорю я. Затем подхожу к стойке, беру одну скрепку и долго смотрю на нее. — Но мне кажется, будто раньше был еще какой-то мир. Совершенно точно. И будто бы там я встречался с тобой...
Потолок Библиотеки — такой высокий, что вокруг меня тихо, как на дне морском. Сжимая в пальцах канцелярскую скрепку, я стою посреди комнаты без единой мысли в голове и растерянно озираюсь. Одинокая женщина сидит за столом и молча допивает кофе.
— Я даже не знаю, зачем я здесь, — говорю я.
Чем дольше я разглядываю потолок, тем сильнее кажется, будто пыльца желтоватого света вокруг лампочки пульсирует, становясь то крупнее, то мельче. Наверное, все из-за ранок на зрачках. Страж переделал мои глаза, чтобы они различали какие-то особые вещи. Огромные старинные часы на стене медленно и беззвучно считают время.