Страница 186 из 198
Паук обернул наголо бритую голову спексом.
За пределами их уютного убежища по всей поверхности скалы десятками цепких глаз налипли плазмокамеры: сети восприятия, жадно улавливавшие происходящее вокруг. Пит коснулся кнопки спекса, вызвал мерцающее меню и выбрал режим внешнего наблюдателя.
Мерзким маревом неуклюже отплясывала по ярдангам[96] летящая пыль. Над зловещим, высеченным ветрами пейзажем пустыни Такламакан точками-синяками светили миллионы звезд. Неспешно катился по небу полумесяц.
Эта центральноазиатская пустыня была самым заброшенным и диким местом на Земле, не считая Антарктики или, может быть, глубин Сахары (Пита никогда не посылали работать в эти места).
Паук отрегулировал параметры, прогнав изображение через множество ложных цветов. Записал серию искусных панорамных снимков, проставив на них код универсальной системы координат и зашифрованные дату и время, которые передавал проходящий мимо спутник-шпион НАФТА.
1/15/2052 05:24:01
Снимки Пит сохранил в плазмомозг. Эта модель представляла собой комок размером с грецкий орех, продукт нейрологической биотехнологии, старательно выращенный так, чтобы визуальные свойства ни в чем не уступали зрительной коре американского белоголового орлана. Никогда прежде Питу не доставалось такого качественного и дорогого фотографического оборудования.
Плазмомозг Паук хранил в паховом кармане.
Работа с новейшей шпионской техникой, созданной на федеральные средства, доставляла Питу глубокое тайное удовольствие. Подобная возможность — настоящая честь, за которую и умереть не жалко. Очередной разведснимок ледяного, пустынного Такламакана не имел тактического значения, но изображение, помеченное кодом и датировкой, подтверждало: Катринко и Пит дожидались подполковника в условленном месте в указанное время.
А тот опаздывал.
Пауку Питу за время их непродолжительного сотрудничества доводилось встречаться с боссом во многих местах. Крытая автостоянка в Пентагоне. Терраса ресторана в Кабо-Сан-Лукасе, где подавали блюда из морепродуктов. На пароме, идущем к Стейтон-Айленду. И никогда прежде подполковник не опаздывал больше чем на микросекунду.
Небо подернулось грязной белизной. Шипение, искры, вонь, крик, падение, гнусный грохот, тяжелая дрожь земли…
— Черт! — выругался Пит.
Подполковника они нашли к восьми вечера. Осколки посадочного модуля разметало на полкилометра.
Катринко и Пит привычно обшарили груду грязных, желтых, выветренных валунов. Их камуфляж ежеминутно менял цвет, подстраиваясь под пейзаж и освещение.
Пит приподнял маску, вдохнул разреженный, безжалостный, с металлическим привкусом воздух и произнес:
— Подполковник был молодчагой. Ни разу не пропустил стрелку.
Катринко полностью сняла свою маску и тщательно смазала губы и десны силиконовым составом от испарения. Голос ее прозвучал странным подобием флейты, перекрывающей суровый ветер:
— Наверное, противокосмическая оборона засекла его радаром.
— Нет, если бы его сбили на орбите, он был бы размазан в лепешку. А тут что-то случилось на приземлении. — Пит указал на осколки потрескавшейся, охряного цвета скалы, которые раскидало по сторонам. — Видишь, как модуль хрякнулся? А загорелся он только после удара.
Катринко с непринужденностью геккона вскарабкалась на скалу высотой с трехэтажный дом. Осторожно касаясь регуляторов спекса, бесполая внимательно осмотрела место происшествия. Затем соскользнула вниз.
— Это ведь не был противовоздушный обстрел, верно? И перехватчики здесь ночью не летали?
— Да нет. Вот черт! Здесь же земли больше, чем в целом штате Делавар, а кругом — ни души!
Катринко подняла взгляд:
— Ну, Пит, что скажешь?
— По-моему, авария, — ответил Паук.
— Что?
— Несчастный случай. Секретные миссии чреваты множеством проблем.
— Например?
— Ну, скажем, перегрузкой и прочей фигней. Сбоями в системе. Может быть, подполковника вырубило.
— Ты думаешь, военный шпион, работающий на федералов, просто упал в обморок? — Катринко изящно поправила очкастый спекс шаровидными кончиками затянутых в перчатки пальцев. — А вообще-то, не важно. Подполковник не стал бы сам управлять космическим кораблем, верно?
Пит потер клейкий контур маски, чтобы вмятина на темной татуированной щеке престала зудеть.
— Знаешь, я тут прикинул… Скорее всего, он сам и управлял кораблем. Ведь подполковник был пилотом, у военных это очень престижно. Ручное управление в глубине Сферы при тайном вторжении во вражеский тыл… Если бы вернулся в Потомак, то было бы чем похвастаться.
Это печальное предположение не вызвало у бесполой явного негодования. Будучи одним из лучших градолазов в мире, Катринко могла оценить бессмысленный риск и лихачество.
— Нужно все внимательно осмотреть. — И, помолчав, добавила: — Хотя поломка очень серьезная…
Они снова загерметизировали маски. Главным дефицитом была вода, а проблемой — выдыхание пара. Внутри костюмов жидкость, выделяемая организмом, перерабатывалась и вновь пускалась в оборот, запас влаги пополнялся благодаря редким участкам инея. Тубы с пищевой пастой и концентрат с глайдера закончились целых три дня назад, и с тех пор Пит и Катринко ничего не ели. Но они не жаловались: держались за счет толстых пластов вживленного подкожного жира.
Градолазы переключились в режим уничтожения улик — скорее по привычке, чем в силу явной необходимости. Скрыть диверсионный модуль оказалось несложно: корабль-разведчик был невидим для излучения радаров и поддавался полному биологическому разложению. На пронизывающем ветру холодного Такламакана крупные обломки успели потемнеть, сделались хрупкими, точно сушеная саранча. Скрыть все следы не получится, но наверняка удастся обхитрить воздушную разведку.
Подполковник был мертвее мертвого. Спустился с небес в полном силовом доспехе армии НАФТА — в стремительном, стенодробящем, мечущем молнии экзоскелете со всеми приспособлениями и приборами. Мощное, тщательно разработанное снаряжение, совершенно непохожее на гибкие волоконные приспособления, принадлежащие двум градолазам, фанатично преданным своему делу.
Но удар не пощадил ни силового доспеха, ни костей, крови и сухожилий, скрытых под защитной оболочкой.
Пит мрачно собирал в мешок куски покрупнее. Понимал, что подполковник был не очень хорошим человеком: вероломным, беспринципным карьеристом, возможно, даже сумасшедшим. И все же Паук искренне сожалел о кончине своего нанимателя, ведь именно недостатки подполковника подтолкнули его к тому, чтобы завербовать Пита.
К тому же жаль простодушную, ясноокую вдову и двоих рыжеволосых ребятишек, оставшихся в Огасте, Джорджия. Ни женщину, ни детей Пит не видел ни разу, но подполковник твердил о них беспрестанно, то и дело показывая фото. Босс был на пятнадцать лет моложе Пита Паука; розовощекий юнец испытывал настоящее счастье, раздавая пачки денег, безумные приказы и дорогостоящее разведоборудование людям, которым ни один здравомыслящий человек не доверил бы и сгоревшей спички. А теперь подполковник превратился в месиво внутри никому не нужных обломков в сердце холодной азиатской пустыни.
Катринко завершала поиски останков, а Пит острым как бритва лезвием алмазной кайлы колол сланец.
Доставив последний почерневший ошметок бывшего нанимателя, Катринко по-птичьи уселась на ближайший валун и задумчиво отщипнула кусок от навигационной панели разбившегося модуля.
— Знаешь, приятель, когда плазмомозг на панели подсыхает, он становится ничего на вкус — вроде походной смеси или печенья с предсказанием.
Пит хмыкнул:
— Ты бы еще подполковником закусила!
— А что, это мысль. Не пропадать же углеводам и протеинам…
Последним в импровизированную пирамиду положили покореженный сапог. Груда камней возвышалась здесь столетиями. Немного паутины и эпоксидного клея из-под ногтей больших пальцев — и сложенные камни стали прочнее кирпичной кладки.
96
Ярданги (тюрк.) — вытянутые вдоль господствующего ветра узкие, прямолинейные, с асимметричными крутыми склонами борозды (глубиной около 1 метра) и разделяющие их острые гребни, образующиеся в пустынях па поверхности глинистых и суглинистых или более плотных пород