Раскол (ЛП)

Он дотянулся до её тела и вытащил его из воды. На это ушли все его силы. Он бережно прижал её к своей груди, и убрал мокрые волосы с её окровавленного лица. Её лицо казалось спокойным, глаза смотрели куда-то в пространство.

– Нет... нет, нет, нет, – повторял он, давая волю своему горю.

Он не хотел отпускать ее. Он хотел, чтобы она вернулась. Рис потянулся в свои самые глубинные резервы, призвал всю ту ману, что смог... он трясся от того, насколько болезненно это было, и маны было ничтожно мало, и всю эту энергию он направил в тело Евангелины. Но это ничего не принесло. Она оставалась такой же бледной и безжизненной.

Его плеча осторожно коснулась чья-то рука.

– Рис, – голос Винн был пронизан жалостью. – Уже слишком поздно. Ты не можешь...

Он помотал головой, от горя его мысли стали почти бессвязными.

– Она лучшая из всех них. Она не заслужила этого. Создатель не может забрать её у меня сейчас... Он положил голову на грудь Евангелины, рыдая и безмолвно молясь, чтобы её забирала смерть. Он потерял Коула, потерял Евангелину, всё потерял. Всё, что он хотел, было помочь, но вместо этого он всё разрушил.

Винн провела рукой по его волосам. Это был любящий жест... и когда он посмотрел в её глаза, то увидел в них слезы сострадания. И он вспомнил ту женщину из прошлого – ту героиню Мора, которая вошла в Белую Башню с открытым сердцем и улыбкой на устах, ту, которую он с гордостью называл своей матерью.

– Позволь мне, – прошептала она.

– Но ты не можешь. Она...

– Шшш… – Винн приложила палец к его губам, не давая ему продолжить. Потом она с нежностью прикоснулась к его щеке, и в её глазах читались боль и сожаление. – Я никогда не понимала, почему дух держит меня в живых, когда я должна была умереть многие годы назад. Теперь, я понимаю.

Винн перевела своё внимание на Евангелину. Она положила обе руки на её тело и закрыла глаза. Последовал поток энергии. Рис не знал, как описать это. Он вырвался из Винн, наполняя канализацию теплым светом, и он с изумлением смотрел, как что-то выплыло из неё и переместилось в Евангелину. Оно не было темным или ужасным. Это была жизнь. Это была искра.

Сначала, казалось, ничего не происходило. Но потом он увидел, что к лицу Евангелины возвращается румянец. Она резко и судорожно вздохнула. Её глаза открылись, и она в панике поднялась. Рису пришлось поддержать ее, чтобы она снова не упала в воду.

Их глаза встретились. Это была она. Она была жива.

Глава 22

Рис смотрел на руины с самой высокой из оставшихся башен.

Ветер трепал его волосы. Темные облака весь день обещали снегопад, в воздухе пахло зимней бурей, но ничего из этого пока не сбылось. Казалась, погода, так же как и он, не могла найти покой.

Пределы Андорала, когда-то могучая крепость Империи Тевинтер, разграбленная после того, как Андрасте и её варварские войска восстали, чтобы покончить с тиранией магов, располагалась на самой границе Орлея. Какое совпадение, что именно здесь маги собрали первое собрание после событий в Белой Башне.

После того, как Первые Чародеи прибыли сюда месяц назад, маги прибывали сюда небольшими группами. В первое время сюда шли десятками, потом, в последовавшие недели, этот поток замедлился, но сейчас руины были набиты более сотней магов – и все они были отступниками. Рис не знал, как они узнали об этих руинах, или почему они пришли, но они здесь. Куда ещё им было идти?

Они приходили голодные, с пустыми руками и страхом в глазах, и рассказами о том, что творилось в других Кругах. Храмовники принимали крайние меры. В некоторых местах они получали вести о событиях в Белой Башне  раньше, чем маги, и наносили упреждающий удар. Но разницы не было. Во всех Кругах маги отвечали одинаково: они боролись. Многие умерли. Остальные бежали.

Рис предполагал, что ему следует беспокоиться. Уничтожение всех тех амулетов пока их защищало, но если маги в других Кругах знали о Пределе Андорала, то о крепости могли узнать и храмовники. Даже филактерии им не понадобятся. Однако если храмовники решат прийти сюда, то им понадобится армия. Эти руины были древними, их обвитые плющом стены рушились, но укрепления крепости всё ещё могли защитить их. С сотней магов, готовых встать у стен и бороться, они могли сдерживать армию в десять раз превышающую их по численности – если не больше.

«Пусть идут», – мрачно подумал он.

Он в сотый раз посмотрел на горизонт, но увидел лишь снежные вершины и темное небо. Ни одного храмовника. По слухам, гражданская война в Орлее набирала обороты. В Серединных землях произошло кровавое сражение. Говорили, что Вал Руайо охвачен пожарами. Если хоть что-то из этого было правдой, у храмовников могло быть забот по горло, и им некогда было разбираться с отступниками, прячущимися на задворках Империи.

Рис услышал шаги поднимающейся по лестнице Адриан ещё до того, как она поднялась на вершину Башни. Пережитые невзгоды её нисколько не изменили, и это было не удивительно. Адриан была крепкой. На ней были черные робы Первого Чародея – старый Эдмонде сгинул во время сражения в Белой Башне, и неделю назад уцелевшие выбрали Адриан его преемницей. Хотя он не был уверен – она была Первым Чародеем чего? У неё не было Круга. Ни у кого не было Круга.

Но это не уменьшало её энтузиазма в отношении новой должности и полномочий, как бы коротко те не длились. Подойдя, она кивнула ему, придерживая руками рыжие кудри, когда внезапный ветер порыв ветра заставил их трепетать.

– Они зовут тебя, Рис, – сказала она. – Скоро начнется.

– Я знаю.

Она могла уйти, но вместе этого осталась рядом с ним. Они вместе смотрели на бесплодные земли, но молчание между ними было напряженным.

– Сэр Евангелина говорит, что ты покинул общество Либертарианцев, – она сказала это так легко, словно это было пустяком. Но Риса это не обдурило. Он всегда умел распознавать, когда она была смертельно обижена. – Она говорит, ты собираешься примкнуть к Эквитарианцам.

Разумеется, это и была причина, по которой она его искала.

– Я уже присоединился к ним, – ответил он. – Первый Чародей Ирвинг этим утром попросил меня занять место моей матери и стать их представителем на собрании.

– Ты – их представитель?

– Видимо, они доверяют моим суждениям.

Она задумчиво нахмурилась.

– И что ты думаешь?

– Я ещё не решил.

Она внимательно наблюдала за ним, несомненно, пытаясь понять причины его подобной нерешительности. Возможно, Верховный Чародей послала её, предполагая, что их дружба подтолкнет Риса довериться Адриан до начала собрания. Если так, то это было ошибкой. Если раньше Рис чувствовал некоторое отчуждение по отношению к Адриан, то теперь оно было абсолютным. Их дружба исчезла, и ей на смену пришло чувство неловкости, которое он никак не мог разобрать. И дело было не только в том, что той ночью, в его комнате, он отверг её. Было что-то в том, как она избегала его взгляда... и он тщательно над этим думал.

Адриан собралась уходить, решив прекратить свои попытки, но он схватил её плечо.

– Подожди, – сказал он. – Я хочу кое-что спросить.

Она напряглась. Но вид у неё был беззаботный, когда она повернулась.

– Давай.

– Как умер Фарамонд?

Она удивилась.

– Храмовники убили его и обвинили в этом тебя.

– Лорд-Искатель отрицал это, – он отмахнулся, видя, что она собирается возразить. – Я знаю, ты скажешь, что он лгал – но почему? Во всем другом он признался, так зачем врать об этом? Зачем все эти усилия, только чтобы обвинить меня? В этом нет смысла.

Она пожала плечами.

– Значит, тот, кто убил всех остальных, убил и Фарамонда.

– Его зовут Коул. Ты встречала его, но не помнишь этого, – Рис посмотрел в глаза Адриан, заставляя её посмотреть на него в ответ. Когда она снова отвела глаза, он помрачнел. – Но дело в том, что Коул сказал Евангелине, что он не делал этого. Он никогда не врал о других убийствах, так зачем ему скрывать это?