Раскол (ЛП)

– Уходите! – он крикнул. Они в шоке смотрели на него, но никто не сдвинулся с места. – Идите! – он заорал.

Не дожидаясь, он повернулся лицом к храмовникам. Сверкающая стена из чистой силы встала между ними. Мужчины бесполезно об неё бились. Держа свой посох, Рис вызвал бурю энергии, добавляя её в водоворот. Он бы разрушил весь зал, если бы ему пришлось, камень за камнем.

Лорд-Искатель достиг до стены силы. Он направил свою силу, разрушая её одним ударом своего черного меча. Горячая боль прошла через Риса. Он бросал один магический болт за другим в Лорда-Искателя. Мужчина блокировал каждый, но этого хватало, что бы его затормозить. Его брови хмурились в усилиях, каждый раз, когда он бился, чтобы подойти ближе.

И потом, что-то ударило Риса сзади. Удар по затылку – и все заплыло перед глазами. Он набросился с заклинанием, бросая невидимого атакующего вверх в потолок с достаточной силой, чтобы сломать ему кости. Потом что-то ещё порезало Риса с боку. Он выпустил заклинание в том направлении, тоже, даже не глядя.

Затем там появился Лорд-Искатель. Его глаза были наполнены ненавистью.

– Андрасте, веди мой клинок, – произнес он и взмахнул мечом изо всех сил.

Из-за шока от срыва, Рис споткнулся назад. Мир вращался вокруг него, и он упал на землю. Несколько храмовников вскочили на него мгновенно, избивая его металлическими рукавицами и рукоятями меча. Боль ослепляла, пока он не поддался ей.

Пока мир не начал блекнуть, он взглянул вокруг. Лорд-Искатель стоял над ним, наблюдая за избиением Риса своими холодными, ледяными глазами. Но не Винн, не Евангелины не было в поле зрения. Они ушли.

Хорошо. По крайней мере, я сделал, что-то правильное.

Глава 19

Евангелина и Винн тащились сквозь канализацию, по колено в воде, настолько грязной, что Евангелина даже думать об этом не хотела. Первоначально эти туннели создавались как укрытие в случае осады – как каналы для транспортировки грузов в обход вражеских линий, и иногда как пространство, которое вмещало население города. Прошло много лет с тех недобрых пор, и сейчас это место было старым и забытым, наполненным лишь отходами.

Это относилось и к людям. Повсюду были свидетельства того, что место было обитаемым – разваливавшиеся постройки, служившие кому-то приютом, немного одежды и даже оружия. В этих глубинах жили самые нищие из нищих, которых в городе называли «су де жё», но сейчас здесь никого из них не было. Несомненно, вербовщики прочесали канализацию ещё недели назад, ища любого, кого они могли бы забрать в армию, неважно, здорового или больного. За возможность плотно поесть, некоторые из них, наверное, даже ухватились за этот шанс. Она подумала, что должна быть благодарна тому, что нет никого, кто бы мог видеть их передвижение.

В канализации было холодно. Каждая решетка, которая вела к поверхности, была покрыта инеем, иногда высотой в несколько футов. Мутная вода холодила ноги Евангелины даже сквозь её доспехи. Винн в своей робе, теперь запятнанной вплоть до талии, было намного хуже.

Однако женщина была не в том настроении, чтобы жаловаться. С тех пор как они отделались от своих преследователей и скрылись под улицами, Винн не проронила ни слова. С выражением ледяной ярости на лице она быстро шагала вперед, и не было ясно, знает ли она, идет Евангелина следом или нет, или имеет ли это для неё значение. Не считая отдающихся эхом звуков всплеска воды, стояла полная тишина. Евангелина понятия не имела, куда они направлялись.

Когда они с Винн убегали, ей пришлось насильно тянуть за собой женщину, несмотря на то, что она так кричала о том, что они должны спасти Риса. Но он был прав. Кто-то должен был задержать храмовников, иначе поймали бы их всех. Однако это никак не облегчало ни само решение, ни возможность заслужить прощение Винн.

Евангелина полностью её понимала. Даже сейчас ей хотелось повернуть назад и отправиться в Белую Башню. Что если Рис был всё ещё жив? Что будут делать остальные маги Круга? Они наверняка слышали взрывы. Она подумала, что Лорд-Искатель мог разобраться с ними и до собрания  – рассадил бы их по общим комнатам и держал под бдительным надзором. Так они будут томиться в страхе и неизвестности. Им ничего не было известно, они вполне могли считать, что все маги, кроме тех, что были в той же комнате, сейчас подвергались Усмирению, и они могли стать следующими.

Очевидно, что Лорд-Искатель все это спланировал заранее, вполне возможно с момента их разговора в Великом Соборе. Храмовники назовут это ещё одним восстанием, и это станет предлогом для ещё бо́льших запретов. Эта мысль вызвала у неё отвращение. Они не успокоятся, пока маги не истекут кровью, и при этом будут чувствовать себя праведниками.

Еще некоторое время они бродили по старым туннелям, ведомые Винн, чей посох служил им единственным источником света. Время от времени они натыкались на решетки канализации, через которые просачивался неяркий свет, из чего Евангелина сделала вывод, что наступал вечер. Значит, они провели в бегстве целый день. Что принесет им утро? Придётся ли им покинуть Вал Руайо?

– Подожди, – сказала она. – Куда мы идем?

Винн даже не замедлила шага.

– Лелиана всегда говорила мне быть наготове, и к счастью в этот раз я её послушала, – на следующем повороте её посох осветил что-то похожее на железную створку, встроенную в стену канализации. Её замо́к выглядел очень сложным. – А вот и он. Я уж думала, что позабыла дорогу.

Евангелина с сомнением смотрела, как пожилая магесса начала возиться с замком.

– Это твое? Здесь, посереди канализации?

– Я арендовала его у честного молодого человека из местной гильдии воров, когда приехала сюда в первый раз... на всякий случай, – раздался громкий щелчок, и открывшаяся створка явила свету две вещи – посох из гладкого красного металла и мешок. Винн взяла посох и с любовью провела рукой по его длине.

– У тебя же уже есть посох, – поинтересовалась Евангелина.

– Этот другой, – она убрала свой белый посох за створку и передала мешок Евангелине. Он был тяжелым, будто бы был полон монет. Возможно, так оно и было. – Эта вещь была со мной во время Мора, мне её подарил Герой Ферелдена. Я не хочу использовать его без особой нужды.

– А нельзя было использовать его в Адаманте?

– Нет, если я не хотела, чтобы храмовники знали о том, что я им владею, – она повернулась к Евангелине и одарила её серьезным взглядом. – Скажи мне, что теперь будут делать храмовники? Корме того, что охотиться на нас, несомненно.

Евангелина подумала.

– Они будут обыскивать улицы, искать во всех местах, где, по их мнению, мы можем спрятаться. Предположительно, Лорд-Искатель объявит, что сбежала опасная отступница – это поможет ему быстро заполучить помощь горожан. Затем они закроют городские ворота, и как только они поймут, что мы не ушли из города, они придут сюда.

– Значит, у нас ещё есть время.

– Немного. Мы пойдем в Великий Собор?

– Нет. Красный посох начал светиться. Однако он не был похож на мягкий, спокойный свет её старого посоха. Он был темным и зловещим, заставляя каждую тень в канализации шевелиться, как если бы они ожили. По коже Евангелины побежали мурашки. Ей захотелось оказаться от него подальше, убежать обратно на поверхность и бежать, пока эта дрожь не прекратится.

– Я вернусь обратно, – сказала Винн с такой решительностью, что возражения были неуместны. – Я разберу Белую Башню по камням, если понадобится, но я или найду своего сына живым, или заставлю человека, который убил его, заплатить за это.

Евангелина почувствовала тревогу. Было ясно, почему пожилая магесса прятала свой посох – храмовники придерживались веры в то, что любой маг, каким бы благородным он ни был, прибегнет к запретной магии, если его прижать в угол. То, что Винн, имела доступ к такому артефакту, только послужило бы доказательством того, что она думала о его использовании, и её бы соответственно осудили.