Страница 2 из 74
И много других случаев хранила его память. На каждом шагу звездоплавателя подстерегала смертельная опасность. Природа не любит раскрывать свои тайны. Каждую приходится вырывать у неё силой. Исследователь космического пространства должен обладать обширными знаниями, безграничной смелостью и беззаветной преданностью своему делу, готовностью в любую минуту отдать за него свою жизнь. Классический пример поведения Камова в трагические минуты отлёта «СССР-КС2» с Марса навсегда стал образцом для всех звездоплавателей.
И Мельников, трезво оценивавший самого себя, знал, что обладает теперь всеми нужными качествами.
Восемь лет настойчивого труда…
В три года Мельников прошёл курс физико-математического факультета, четыре года ушло на изучение астрономии и звёздной навигации, два раза он летал на Луну в составе советской и английской экспедиций. Приобретены знания и опыт.
Мельников вспомнил энергичные черты лица Второва, его голубые глаза, в которых светился ум, и подумал, что профессор Баландин, пожалуй, не ошибся.
Молодой инженер произвёл на Мельникова очень хорошее впечатление. Общность их судеб в немалой степени способствовала этому. Как Мельников восемь лет назад, так теперь Второв стремился в первый для него космический рейс и должен был выполнять на звездолёте те же обязанности. И он тоже оставлял на Земле молодую жену.
Мельников закрыл глаза. Как живой встал перед ним любимый образ, и он почувствовал, как болезненно сжалось сердце.
Любовь движет всем!
Любовь к людям, любовь к семье, любовь к труду и, наконец, любовь к знанию, сделавшая человека властелином Земли.
Борис Мельников любил труд.
Это был голос крови. Его отец, дед и прадед были кадровыми рабочими. Сам он пошёл по другому пути – стал журналистом. Но и здесь было обширное поле для труда. Он горячо полюбил свою профессию и думал, что никогда не изменит ей. Но вот встреча с Камовым, сказочный поворот судьбы, бросившей его на борт звездолёта, круто изменили всё. Он понял, что для него нет и не будет жизни вне космических рейсов, думал, что на этот раз сердце заполнено навсегда.
Но пришёл и его час. Любовь к женщине, самое древнее и самое могущественное из чувств, захватила его на тридцать втором году жизни.
Сначала он испугался этого нового чувства, думая, что любовь помешает достигнуть намеченной цели. Но получилось наоборот. И теперь он знал, что присутствие на Земле любящего существа, ожидающего его возвращения, утроит его силы, а не уменьшит их, как он опасался.
В памяти навсегда остались слова Камова. Узнав, что Мельников любит его дочь, но опасается, будто любовь явится помехой для работы, Сергей Александрович сказал:
«Настоящая жена никогда не помешает, а наоборот, поможет мужу в любой деятельности».
И за три года Мельников убедился, что у него настоящая жена. Ольга горячо одобряла все его планы, и её казалось, нисколько не страшили неизбежные длительные разлуки.
Они познакомились случайно, на курорте, и Мельников, ещё не зная, что она дочь Камова, увлёкся ею. Ольга кончала тогда медицинский институт, он только что закончил университет. У них нашлись общие темы для разговоров, оказались сходные вкусы.
С самого начала зная, с кем её свела судьба, Ольга ни словом не обмолвилась о родстве с Камовым. Ей хотелось услышать от Мельникова рассказы о своём отце, которым она чрезвычайно гордилась. И она легко убедилась, что в сердце молодого человека безраздельно царил один Камов.
Ольга долго не называла ему своей фамилии, а когда он, наконец, узнал её, то был ошеломлён необычайной игрой случая, позволившей ему полюбить дочь человека, которого, наедине с собой, он давно называл отцом.
Борис Мельников находился сейчас в расцвете своих сил. Его путь был ясен и предопределён до конца жизни. Где и когда настанет этот конец, он не знал, но всегда был готов к нему. Просторы Вселенной привили ему спокойную мудрость, которую нельзя приобрести на Земле. Он многое видел, и многое испытал, чего не видели и не испытали другие. Он видел Землю с расстояния многих миллионов километров и глубоко осознал (самое трудное для человека, никогда не покидавшего Землю) её исчезающе малую величину. Земная слава казалась ему ничтожной. Его понимание мира было шире, чем у других. Это было хорошо, но таило в себе опасность. И Мельников не избежал этой опасности. Было время, когда он совсем не думал о Земле и её делах. Ему казалось, что только в космических просторах настоящая жизнь и настоящие интересы.
Любовь к Ольге поколебала эту незаметно установившуюся позицию. Он снова почувствовал себя сыном Земли и понял, что мнение о нём её обитателей не безразлично для него. И это было именно тем, чего ему начинало не хватать, чтобы стать подлинным учёным.
Ложное чувство своей обособленности от Земли бесследно исчезло. Осталось подкреплённое личным опытом реальное сознание грандиозности Вселенной и места, которое занимала Земля в её просторах, а это было то, что нужно. Звездоплавателю необходимо такое сознание. Оно даёт правильный масштаб и вооружает его чувством перспективы в работе.
Друзья Мельникова успокоились за него, видя, что верная дорога найдена. «Ему не хватало семьи, – сказал Пайчадзе – Так сложилась его жизнь. Теперь всё в порядке».
Это было верно. Мельников рано лишился родителей. Его детские годы прошли в доме дяди – бездетного вдовца. Учась в литературном институте, он жил в общежитии. В сущности, он никогда, до женитьбы на Ольге, не знал домашней обстановки и того тепла, которое она даёт.
Бой часов прервал воспоминания. Двенадцать. Ольга должна приехать через тридцать минут. Он давно обещал отвезти её на ракетодром и показать готовый к полёту корабль. До старта оставалось уже немного, и каждый день был расписан буквально по часам. Сегодня выдалось свободное время, можно было выполнить обещание.
Мельников никогда никуда не опаздывал и терпеть не мог, когда опаздывали другие. Он был уверен, что ровно в половине первого Ольга войдёт в его кабинет. За три года она хорошо изучила характер мужа.
Любая работа требовала много времени и не допускала перерывов. Чтобы чем-то заняться до приезда жены, он достал из ящика толстую тетрадь и открыл её на последних страницах. Это был дневник, сопровождавший его в первом полёте, на Марс.
Вот памятная запись от 12 февраля 19… года:
«Наконец-то я могу с полным правом написать: «по московскому времени»!
Я в Москве!
Сегодня как-то особенно остро чувствуется счастье
возвращения. Вчерашний день прошёл как в тумане,
но я никогда не забуду ни малейшей подробности!
Я хочу описать под свежим впечатлением последний
день нашего космического рейса. Это будет последняя запись в моём дневнике. Много событий я занёс на его страницы. Я писал о них в Москве, на борту звездолёта, писал на Марсе. И вот заканчиваю дневник за тем же столом в моей комнате, где начал в памятную ночь на 2 июля.
Перед глазами проходит всё виденное… Вспоминается всё пережитое…
Старт с Земли… Прекрасная планета с поэтическим именем – Венера!»
Мельников опустил тетрадь на колени. В который раз за эти годы перед его мысленным взором возникла картина, виденная восемь лет тому назад.
…Свинцовые воды океана с ослепительно белыми гребнями пены… Свинцовое небо над головой… Чёрные стены чудовищных ливней… Яркие молнии пронизывают тусклый полусвет… Необъятные просторы оранжево-красной растительности… Непроходимый девственный лес юной планеты… Высокий горный хребет, вершины которого прячутся в непроницаемой толще облачных масс…
Природу Венеры они видели тогда сверху – за время короткого перелёта. Теперь предстояло познакомиться с ней вблизи, предстояло как бы погрузиться в эту природу, испытать все опасности и ловушки, которые, возможно, таятся под внешней красотой неведомой планеты.
Но так надо! Человек должен знать всё!
Мельников перевернул несколько страниц и прочёл: