Страница 9 из 21
— Возьмите флаер, — потребовала она, продвигаясь к задней части автобуса. — Сары нет два дня. Она милая девочка. Вы ее видели?
Только на каждом канале ТВ, подумала я, покачала головой и взяла фиолетовый листок. Я посмотрела, как она передала по одному для Робби и Пирса. Фотография отличалась от последней. Зажжённые именинные свечи были на первом плане, и куча подарков за спиной, размытых и не в фокусе. Сара радостно улыбалась, полная жизни. И мысли о ней, одинокой, потерянной в снегу были лишь немного лучше, чем мысли о том, что какой-то сумасшедший похитил ее. Я не могла больше смотреть. Женщина сошла через заднюю дверь, направляясь к другому автобусу. Я смяла листовку в карман, когда мы снова поехали.
— Я знаю, у кого она, — произнес Пирс, и его взволнованный голос заставил меня взглянуть на него. Фары встречного движения освещали его лицо, на котором застыло пугающее выражение.
— Извозчик! — закричал он, вставая, и я вжалась в сидение, растерявшись. — Остановите карету!
Все посмотрели на нас, большинство засмеялось.
— Сидеть! — Робби несильно пихнул, Пирс упал на сиденье, пальто на секунду распахнулось. — Вы никуда не пойдете.
— Я знаю, где ее держат! — воскликнул он, и я беспокойно оглянулась на пассажиров. Водитель, однако, думал, что он пьян в стельку, и все остальные хихикают над представлением.
— Сбавьте тон, — попросил Робби, пересев к нему на сиденье. — Люди подумают, что вы сумасшедший.
До Пирса явно дошли последние слова, и он затянул пальто потуже.
— Это, — проговорил он, махая листовкой перед Робби, — это человек, который… зверь, который убил меня до смерти. Тварь, которую я должен был представить на полуночный суд. И он убил еще одного.
Мои глаза от удивления раскрылись, а вот Робби не был впечатлен.
— Почти двести лет прошло!
— Что значит этот срок для демонских отродий, жаждущих крови? — спросил Пирс, и у меня перехватило дыхание. Вампир. Он говорил о вампирах. Мертвых. Дерьмо, если девочка у вампиров, то она точно в беде.
— Вы пытались поймать вампира? — спросила я с благоговением. — Вы, должно быть, были отличным колдуном! Даже ОВ не отправляет ведьм на задержание вампиров.
Пирс помрачнел и отвернулся.
— Недостаточно хорошим, я полагаю. Я был там, глядел в глаза собственной смерти с верой в то, что гордость и моральные убеждения будут поддерживать меня. Проклятое отродье имело страсть к молоденьким девушкам, и десятилетиями безнаказанно удовлетворяло ее. Пока он не похитил девушку из очень почтенной семьи, и ее родители не обратились к моим… полуночным услугам.
Робби посмеивался, но я смотрела. То, о чем рассказывал Пирс, было захватывающим.
Видя незаинтересованность Робби, Пирс сосредоточился на мне.
— Этот ребенок, — сказал он, глядя на бумагу, — похож на его любимую добычу. Я стоял перед ним, зная о его виновности, но этот дьявол умен, как филадельфийский адвокат, он сдал меня констеблям и обвинил в черном колдовстве.
Глаза Пирса смотрели в пол, и у меня мороз прошел по коже. Попасть в полицию по обвинению в колдовстве в те времена было смертным приговором. Отродьями, похоже, называли вампиров до Поворота. А полуночные услуги — прежнее название ОВ или внутриземельного детективного агентства. «Филадельфийский адвокат» — ну, это понятно[3].
— Я действительно был колдуном, — тихо проговорил он. — И я не отрекся. Девочку он убил для защиты своего имени. Ее мертвое тело было найдено на солнцестояние в снегу, все плакали. Она не могла больше говорить, чтобы спасти меня. Все указывало на мою вину, и меня никто не слушал. Они держали меня в соленой реке всю ночь перед тем, как похоронить заживо. И это, — сказал он, встряхивая листовку, — то же черное отродье. Он похитил еще одного ребенка, и если я не остановлю его, он загрязнит ее душу с восходом солнца. Бездействие будет надругательством над природой.
Я уставилась на него, впечатленная.
— Вау.
Робби скрестил руки на груди.
— Отчасти поэтично, не правда ли?
Пирс нахмурился, глядя на Робби потемневшими глазами.
— Я считаю, он говорит правду, — сказала я, пытаясь помочь, но маленький человек казался еще более оскорбленным.
— Что я выиграл бы ото лжи? — спросил он. — Это проклятое отродье выжило, а меня убили. Быть может, я смогу послужить правосудию теперь. Я полагаю, времени у меня только до восхода солнца. Чары закончатся, и я вернусь в чистилище. Если я смогу спасти девочку, возможно, я смогу спасти свою душу.
Он замолчал, мигая, внезапно испугавшись своих собственных слов, и Робби что-то неразборчиво пробормотал.
— Я должен проверить, — проговорил Пирс тихо, глядя в окно на высокие здания. — Отродья стараются не менять свои убежища. Я полагаю, он живет в том же самом месте. Истинная крепость, укрытая в окрестных холмах, одинокая и уединенная.
Одинокое и изолированное жилище где-то в горах в настоящее время, вероятно, облагалась огромными налогами и значилось на карте штата.
— У меня дома есть карта, — сказала я.
Пирс улыбнулся, лицо просветлело. Синие глаза с признательностью засветились, и я обнаружила, что готова помогать ему до конца света, если снова увижу благодарность, отраженную в них. Никто никогда не нуждался в моей помощи прежде. Никогда.
— Стоп, подождите! — сказал Робби, поворачиваясь к нам обоим. — Если вы знаете этого вампира и думаете, что знаете, где он, отлично. Но мы должны пойти в ОВ, и пусть они об этом позаботятся.
Мое дыхание от волнения ускорилось.
— Да! ОВ!
Энтузиазм Пирса дрогнул.
— ОВ?
Робби взглянул в окно, вероятно, соображая, где мы едем.
— Охрана Внутриземелья, — ответил он, потянув шнур, чтобы водитель остановил автобус. — Это полиция внутриземельцев, не людей. Ведьмы, веры, вампиры и прочие, — его взгляд упал на меня и стал несколько кривым. — Моя сестра хочет работать там, когда вырастет.
Я покраснела, смутившись. Пирс свободной рукой почесал бороду, я надеялась, это было просто привычкой.
— Это то, в чем заключалось мое полуночное ремесло, — сказал он. — Но его не называли так, «ОВ».
Автобус качнулся и заскрипел, останавливаясь. Пирс не двигался, крепко держась за поручень и дожидаясь полной остановки. Я подождала, когда он двинулся, шагая между мной и Робби.
Холод обрушился на меня снова, я щурилась в снежную ночь. Автобус уехал.
— Ты хочешь дождаться автобуса, идущего обратно в город? — спросила я, и Робби покачал головой, приложив к уху мобильник.
— Я вызову такси, — сказал он, дрожа от холода и стуча зубами.
— Хорошая идея, — согласилась я, замерзая, не смотря на пальто, перчатки и шапочку.
— Нам нужно поехать в торговый центр, — сказал Робби, — и я не хочу тратить много времени.
— В торговый центр? — удивленно спросила я, пока мы шли обратно к остановке, в убежище из плексигласа. — Зачем?
Тогда я вздрогнула.
— А, тебе нужно новое пальто!
Удерживая мобильный телефон около уха, Робби кивнул с покрасневшим от холода лицом.
— Да, и еще будет трудно убедить ОВ нам поверить, пока мы в компании голого мужика в пальто.
Пирс посмотрел недоуменно.
— Торговый центр?
Я кивнула. Интересно, он потом отдаст мне свою одежду?
— Торговый центр.
Глава 5
Я сидела на удобном диване с коричневой обивкой рядом с Пирсом и от скуки двигала коленями вперед-назад. Поездка в торговый центр прошла удачно, Робби таскал нас из магазина в магазин непростительно быстро, и уже два часа спустя мы прибыли в ОВ. Пирс выглядел весьма прилично в джинсах и темно-зеленой рубашке, которая очень шла к его темным волосам и синим глазам. На нем все еще было пальто Робби, и я клянусь, он едва не заплакал, когда мы подобрали ему пару ботинок.
Но весь прошедший час мы просидели в приемном зале на третьем этаже, ничего не делая. Ну, я и Пирс ничего не делали. Робби здесь, по крайне мере, восприняли серьезно. Я видела, как он сидел за столом с усталым офицером. Пока я смотрела, Робби снял свой новый дорогой кожаный плащ и сложил на коленях, не скрывая раздражения.
3
Нариц. обозначение юриста, готового на неэтичные поступки для достижения своей цели.