Страница 4 из 25
Так Шерлок Холмс изучал городскую жизнь. Неудивительно, что много лет спустя он легко подражал манерам и речи простолюдинов, чем вводил в заблуждение даже близких друзей. Но снова наступала ночь, и он возвращался к книгам, совершенствуя свой непревзойденный метод расследования, который впоследствии прославил его.
Библиотека Шерлока Холмса тоже была необычной. В ней отсутствовали книги, стоявшие на полках в большинстве домов Англии. Но если вас интересовали особенности кустарных промыслов в маленьких городках Богемии или различия в химическом составе табака, выращенного на Суматре и в Виргинии, медицинское объяснение индивидуальных отклонений психики или способ, с помощью которого можно отличить подлинную вазу эпохи Мин от искусной подделки, вам достаточно было протянуть руку, чтобы узнать ответ. Впрочем, специфические знания по большей части Холмс хранил в памяти.
В книжном шкафу, что находился у самой двери, между руководством по изготовлению бумаги и подборкой справочников Ньюгейтской тюрьмы я однажды заметил несколько положенных на бок томов в изящных переплетах. По скопившейся на них пыли было ясно, что эти книги давно не брали в руки. Всю содержащуюся в них полезную информацию Холмс знал наизусть. Самое тонкое издание оказалось сочинением доктора Дэвида Хатчинсона «О причинах болезненных ощущений при беременности, выражающихся в раздражении горла и ротовой полости и сопровождающихся потерей аппетита и истощением». Эта работа в 1857 году была удостоена премии Род-Айлендского медицинского общества. Рядом лежали труды Аберкромби и профессора Штольца из Вены, посвященные схожим проблемам, а также отчеты о наблюдавшихся в испанском городе Картайя пятидесяти восьми смертельных случаях, связанных с vomissements incoercibles pendant la grossesse[3].
В этих книгах Холмс отыскал решение проблемы, от которой зависела жизнь человека. Позднее он называл этот случай своим первым расследованием. Вскоре о его способностях к научному анализу стало известно Скотленд-Ярду. Вы можете ознакомиться с подробным отчетом о деле доктора Сметхёрста в сборнике «Самые громкие судебные процессы Британии» или в газетах того времени. Однако сам детектив избежал пристального внимания прессы. Он предпочел остаться в тени, опасаясь причинить неудобства своему покровителю. К тому же Холмс не хотел рассказывать о себе лишнего.
Сей отчет был составлен для мистера Хардинджа Джиффарда, позднее вошедшего в историю как великий лорд-канцлер Хэлсбери. И пусть Шерлок Холмс не приобрел тогда громкой славы, но, несомненно, власть предержащие по достоинству оценили его способности. К этому первому расследованию я теперь и возвращаюсь.
Дух в машине[4]
По словам Холмса, эта история началась в прекрасный воскресный полдень. Май подходил к концу, и солнце успело изрядно нагреть мостовую тихой и пустынной Ламбет-Палас-роуд. Но настроение у моего друга в тот день было скверным. В субботу после обеда он заперся у себя в комнате, намереваясь работать там до понедельника, когда опять откроется лаборатория. Вошедший в моду обычай воскресного безделья крайне раздражал Холмса. И среди воцарившегося в Вестминстерском квартале благочестия он продолжал изучать подробности дела о ядовитых духах, вызвавшего некогда большой переполох при дворе Людовика XIV.
Шерлока особенно занимала судьба маркизы де Бренвилье, не сознававшейся в содеянном до тех пор, пока ее не подвергли пытке питьем. Такие отклонения человеческой психики чрезвычайно интересовали моего друга. Но все же не настолько, чтобы позабыть обо всем на свете. Стоя у дубовой конторки и переворачивая очередную страницу старинного фолианта, он услышал, как по залитой солнцем улице едет кеб, и обратил внимание, что стук колес стих прямо под его окном.
Затем зазвенел колокольчик и раздался удивленный голос хозяйки, миссис Харрис. Она узнала посетительницу. Дверь открылась и тут же захлопнулась снова. Десять минут спустя послышались шаги по лестнице, миссис Харрис постучалась в гостиную Холмса и, получив разрешение, вошла.
Любезная хозяйка рассыпалась в извинениях. Она ни за что не осмелилась бы тревожить квартиранта в воскресный день, но возникло неотложное дело, буквально вопрос жизни и смерти, касающийся ее лучшей подруги Луизы Бэнкс. Та заявила, что может рассказать о своей проблеме только Шерлоку Холмсу, и никому больше.
Детектив выслушал миссис Харрис и закрыл фолиант, заложив страницу шелковой закладкой.
– Боже праведный, разве можно отказать такой достойной леди? – мягко ответил он. – Раз уж она пожелала меня видеть, я полностью к ее услугам.
– Она читала ваши заметки в газете и, узнав, что вы мой квартирант, бросилась к вам за помощью, – пояснила хозяйка.
– Несомненно, она кое-что слышала обо мне и от вас, миссис Харрис, – добавил Холмс. – Не будем заставлять ее ждать. Не могли бы вы пригласить вашу подругу?
Он решил, что лучше побеседовать с мисс Бэнкс здесь, в гостиной, где им не будет мешать любознательная миссис Харрис.
Через мгновение хозяйка вернулась в сопровождении невысокой рыжеволосой дамы, приблизительно тридцати пяти лет от роду. На ее скуластом лице светились выразительные серые глаза, хотя в тот момент женщина выглядела скорее встревоженной, нежели оживленной.
– Благодарю вас, миссис Харрис, – произнес Холмс с такой интонацией, что у хозяйки не осталось иного выбора, кроме как развернуться и выйти из комнаты.
Он снова взглянул на мисс Бэнкс и подумал, что уже многие месяцы не встречал под женскими шляпками столь миловидного лица.
– Мистер Холмс? – начала гостья, прежде чем он успел предложить ей сесть. – Прошу извинить меня за столь бесцеремонное вторжение. Я неоднократно читала ваши заметки в «Таймс» и решила обратиться к вам еще несколько недель назад. Но боюсь, что слишком долго откладывала этот визит. Конечно, было бы проще написать вам. Но письмо пришло бы не раньше вторника, а дело не терпит отлагательств. И мне пришло в голову, что я могу к половине первого доехать до вокзала Ватерлоо или таверны «Белая лошадь», а оттуда добраться до вас. В конце концов я так и поступила.
– Ради всего святого! – терпеливо произнес Холмс. – Присядьте, пожалуйста, мисс Бэнкс, – вот на этот диван. Расскажите о том деле, которое не может ждать до вторника. И не волнуйтесь так, прошу вас.
Луиза Бэнкс метнулась через всю комнату к дивану. Только на нем она могла удобно расположиться в своем платье с кремовыми широкими юбками, еще не окончательно вышедшими из моды. Затем мисс сняла розовую накидку с темно-красной окантовкой. День выдался довольно теплым, но женщина дрожала, словно от холода. Холмс встал рядом с ней, спиной к окну. Мисс Бэнкс растерянно посмотрела на него, словно не знала, как начать разговор.
– Мистер Холмс, – сказала она наконец. – Уверена, вы сочтете меня излишне впечатлительной. Возможно, даже истеричной. Но я умоляю вас помочь моей сестре. Мне кажется, что ее убивают.
Холмс пристально и вместе с тем доброжелательно глядел на нее. Затем обернулся к окну. Кеб все еще стоял внизу. Помолчав немного, мой друг снова обратился к гостье.
– Полагаю, – спокойно заметил он, – что ваша сестра вместе с мужем живет в Ричмонде или в его окрестностях. И вам кажется, что супруг на протяжении долгого времени травит ее каким-то ядом. Он ведь врач, если не ошибаюсь?
Луиза Бэнкс бросила на него испуганный взор.
– Так вы уже все знаете? – воскликнула она.
– Отнюдь, мисс Бэнкс. Я всего лишь высказал предположение, основываясь на ваших словах.
– Но я не успела ничего сообщить, – возразила она.
Холмс присел на стул возле камина.
– Ошибаетесь, – ответил он. – Вы говорили, что могли приехать к половине первого на вокзал Ватерлоо или к «Белой лошади» на Пикадилли. Омнибус из Ричмонда останавливается на Пикадилли как раз в половине первого, и точно в это же время приходит на вокзал ричмондский поезд. Их маршруты не пересекаются нигде, кроме самого Ричмонда. Ваше волнение подсказывает: причиной приезда ко мне послужило крайне неприятное событие. Но вы не сказали, что вашу сестру убили или собираются убить. Вы произнесли: «Ее убивают». Таким замедленным покушением на жизнь может быть только отравление. Подсыпать яд женщине так, чтобы даже ее родная сестра не могла этому помешать, способен лишь очень близкий человек, по всей вероятности – супруг. Разумеется, не могу утверждать, что муж вашей сестры непременно должен оказаться врачом, но при такой профессии выполнить задуманное было бы проще всего.
3
Неудержимой рвотой при беременности (фр.).
4
«Дух в машине» – философский термин, обозначающий двойственность природы человека. Введен английским философом XX века Гилбертом Райлом, известным своей критикой картезианского дуализма.