Страница 12 из 25
– В ближайшие дни ожидается важное сообщение, джентльмены. Его величество намерен отправиться в Ирландию с официальным визитом. В этом году в Дублине будет проводиться Ирландская национальная выставка, и король не должен оставаться в стороне от такого события. Иначе весь мир подумает, что он не может без опасений за свою жизнь ступить на землю одного из британских доминионов. А это крайне нежелательно. Король твердо решил ехать, а правительство не желает ему препятствовать. Между тем это путешествие действительно грозит опасностью.
Губы Холмса дернулись в нетерпеливой гримасе, столь часто принимаемой за усмешку.
– Что ж, ни я, ни вы, Лестрейд, не в силах противостоять воле короля. В любом случае его величество абсолютно прав. Если монарх не осмеливается появиться в какой-либо части своих владений, это означает крах его власти. Так что позвольте событиям идти своим чередом, мой дорогой друг.
Лестрейд пригладил усы, пытаясь скрыть волнение.
– Король, а точнее говоря, его окружение рассчитывает на вашу помощь в этой поездке, мистер Холмс.
Просьба, высказанная не самым решительным тоном, разрядила возникшую было напряженность. Детектив запрокинул голову и сардонически рассмеялся:
– Дорогой Лестрейд! Я успел нажить себе столько врагов, готовых при случае пристрелить меня, что рядом со мной его величество будет в еще большей опасности.
– Не рядом с вами, – тут же поправил его полицейский. – Не могли бы вы отправиться туда заранее, чтобы обеспечить необходимые меры предосторожности? Или хотя бы понаблюдать со стороны за обстановкой во время визита.
Холмс вздохнул и вытянул длинные худые ноги ближе к огню.
– По правде сказать, поездка в Дублин не входила в мои планы на лето.
Суперинтендант полиции помолчал немного, а затем пустил в ход свой главный козырь:
– Наш прежний лорд-канцлер посоветовал его величеству обратиться за помощью к вам.
Мой друг ответил не сразу. Его лицо с орлиным профилем сделалось задумчивым и печальным. При своем независимом характере он питал глубокое отвращение к условностям светского общества, называя их вздором. Но как только зашла речь о лорде Хэлсбери, я понял: суперинтендант выиграл эту схватку. Мне даже показалось, что Холмс немного подавлен.
– Это удар ниже пояса, Лестрейд, – хмуро произнес он. – Лорду Хэлсбери прекрасно известно, что я ни в чем не могу ему отказать.
Так все и решилось. Мы обсудили еще кое-какие вопросы и уже собирались уходить. Но тут мой друг внезапно обернулся к полицейскому:
– Одну минуту, Лестрейд. Где его величество намерен остановиться в Дублине?
– Полагаю, в резиденции вице-короля в Феникс-парке.
– Ни в коем случае. – Холмс резко ударил ладонью по столу. – Это самое удобное место для нападения. Предложите ему отправиться в путь на яхте и бросить якорь в бухте Кингстауна[9]. И пусть судно с обоих бортов прикрывают наши крейсера. Я не могу ручаться за безопасность короля, если он будет жить на берегу.
Должен признать, что в подобных вопросах мой друг временами вел себя, словно капризная примадонна. Однако, как известно, Эдуард VII действительно прибыл в Ирландию на борту «Виктории и Альберта». Яхта встала на рейде в Кингстаунской бухте, охраняемая двумя крейсерами: слева – «Черным принцем», справа – «Антримом».
Визит короля Эдуарда был намечен на 10 июля, но Национальная выставка в дублинском Герберт-парке начинала работать гораздо раньше – 4 мая. Нам представился удобный случай для того, чтобы разведать обстановку. К одиннадцати часам утра на церемонию открытия возле Дублинского замка собралась огромная толпа.
Под ласковыми лучами весеннего солнца карета лорда Абердина, вице-короля Ирландии, проследовала через Триумфальную арку к воротам замка, часовые с обеих сторон отдали салют наместнику короля. Лоснящиеся от пота лошади спустились по пологому склону холма Корк-Хилл и повернули на Дам-стрит. Карету сопровождали два эскадрона гусар. Мерно цокали по булыжной мостовой конские копыта, слегка покачивались высокие султаны на киверах, сверкали на солнце расшитые золотом красные ментики, сабли колотили по бедрам в темно-синих рейтузах. Позади экипажа вице-короля и его супруги леди Абердин ехали высокопоставленные гости, включая ольстерского герольдмейстера сэра Артура Викарса. Мы с Шерлоком Холмсом, прибывшие по личному приглашению лорда Абердина, расположились в последней повозке.
Детективу меньше всего хотелось находиться в центре всеобщего внимания. Его болезненно скривившееся лицо приобрело знакомое скучающее выражение.
– Когда-нибудь эти церемонии сведут меня в могилу, Ватсон, – прошептал он, едва заметно шевеля губами, когда наш экипаж грохотал колесами по Дам-стрит мимо застекленной галереи мюзик-холла «Эмпайр» и украшенного изящными колоннами Центрального банка. Мой друг с искренним непониманием смотрел на людей, рукоплещущих вице-королю, который в знак приветствия приподнял свою парадную треуголку. Женщины махали вслед платочками, а мужчины обнажили головы, словно присутствовали на похоронах.
Процессия свернула на Колледж-Грин и там остановилась, гости вышли из карет и пешком проследовали мимо строгого классического фасада Тринити-колледжа. За ним показались зеленые лужайки, обсаженные каштанами. Вдруг из-за ограды послышались насмешливые выкрики. Одетые в штатское сотрудники дублинской полиции, словно сжатые в кулак пальцы, быстро сомкнули ряды вокруг вице-короля и его супруги. Холмс заметно оживился в предвкушении скандала.
Перед началом выставки в Герберт-парке, расположенном рядом с жилыми кварталами южного Дублина, соорудили африканские деревни и поселки канадских индейцев, индийский театр и городок детских аттракционов. Холодный майский ветер трепал флаги стран-участниц, развешенные по углам паркового ограждения. С каждым порывом в воздух взлетали облака пыли, а из-за решетки доносились язвительные восклицания.
Когда торжественное шествие приблизилось к куполообразному шатру, оттуда раздались звуки органа, в сопровождении симфонического оркестра исполняющего увертюру к опере «Тангейзер». Почетные гости вошли внутрь, предводительствуемые рыцарями ордена Святого Патрика. На их шеях висели украшенные драгоценными камнями золотые цепи. Впереди шагал сэр Артур Викарс, облаченный в плащ герольда с изображением золотых львов английского королевского герба.
Холмс, одетый в обычный сюртук и брюки, стоял все с тем же выражением смертельной скуки на лице. Я не мог отделаться от мысли, что сейчас мой друг с куда большим удовольствием разработал бы план убийства вице-короля, нежели план обеспечения его безопасности. Но при взгляде на Пирса Махони и Фрэнка Шеклтона – чиновников более низкого ранга, идущих позади рыцарей, – Холмс вновь оживился, и настроение его резко улучшилось. Шеклтон, дублинский герольдмейстер при дворе вице-короля, отличался приятной наружностью, однако от него так и веяло чем-то темным и преступным. Он не обладал сколь-нибудь значительным состоянием, к тому же успел наделать массу долгов, тем не менее умудрялся содержать виллу в Сан-Ремо и весьма респектабельный особняк в Лондоне на Парк-лейн. Причем у каждого из этих домов была своя хозяйка.
Пока Холмс разглядывал темные локоны Шеклтона, оркестр заиграл торжественный марш Элгара. Мимо нас чинно проплыли главные сокровища ордена, сверкающие в лучах весеннего солнца. Готов поклясться, что ноздри моего друга чуть дернулись, словно он уловил исходящий от этого золотого руна прекрасный тонкий аромат.
Орденские регалии искрились языками живого пламени на фоне разноцветных мантий и плащей. На груди вице-короля красовалась Звезда Святого Патрика – огромный, величиной с суповую тарелку, золотой трилистник, усыпанный изумрудами и рубинами, окаймленный ослепительно сияющими бразильскими бриллиантами, каждый из которых не уступал размером грецкому ореху. Лучи восьмиконечной звезды были инкрустированы бриллиантами помельче.
9
Кингстаун – пассажирский порт Дублина, с 1921 года переименован в Дан-Лэре.