Страница 2 из 3
– Что за глупая болтовня! – воскликнул кузнец. – Ну разве можно поймать солнце!
– Ты говоришь – глупая болтовня? Не такая уж глупая! Я побился об заклад с Бурребиром, что я поймаю солнце и запрячу его вот в этот мешок! Эй, давай‑ка скорее фонарь, не то… Ты разве не знаешь, что я колдун? – Тут Бирребур, как бы невзначай, ударил ногой в стену, и стена рухнула, словно она была из картона.
Кузнец не на шутку испугался, но виду не показал.
– Послушай, – сказал он, – если ты будешь так буянить, я пошлю за старостой. А потом, какой же ты колдун, когда третий день не можешь поймать солнце?
– Ну как же ты не понимаешь, – возмутился колдун, – ведь для того, чтобы поймать солнце, надо было нырять в воду, а от воды портится моя борода.
– Ну, значит, ты и теперь не поймаешь солнце. Ведь оно спряталось не у меня на чердаке, а село в Ботнический залив.
– А ты не обманываешь меня? – спросил Бирребур.
Кузнец только пожал плечами.
– Зачем же мне тебя обманывать? Каждый ребенок знает, где садится солнце.
– Тогда я побегу вокруг Ботнического залива и завтра поймаю солнце в Швеции или в Норвегии, – сказал Бирребур.
– Все равно ничего у тебя не выйдет, – небрежно сказал кузнец. – Пока ты прибежишь в Швецию или Норвегию, солнце спрячется в Атлантическом океане.
Колдун тяжело вздохнул.
– Что же мне делать? Ведь в океане воды еще больше, чем в реке или заливе.
– Послушай, старина, – примирительно сказал кузнец, – будь добр, поставь стену на место, а потом мы с тобой потолкуем обо всем, как добрые друзья. Может, ты поужинаешь с нами? Небось проголодался в дороге?
– Голоден, как кит, – ответил колдун.
В одну минуту он поставил стену на место и вместе с хозяевами уселся за стол. А знаешь ли ты, что бывает, когда в дом приходит такой гость, как колдун? Вот послушай. Сперва Бирребур съел кашу, потом чашку из‑под каши и ложку, потом масленку, потом блюдо с салакой и хлебницу с хлебом, а под конец – стол, за которым он сидел, со всеми четырьмя ножками. Кузнец смотрел и только диву давался, как это все помещается в утробе колдуна. Но когда кузнец увидел, что колдун все еще не наелся и то и дело поглядывает на его детей, он решил, что самое лучшее – увести незваного гостя в кузницу.
– Не стесняйся, будь как дома, – сказал Паво. – Может быть, тут найдется что‑нибудь тебе по вкусу? Ешь на здоровье!
Колдун не заставил себя долго упрашивать.
– Не откажусь, – сказал он, – у меня что‑то разыгрался аппетит. – И он снова принялся за еду – съел щипцы, заел их подковами, а на сладкое проглотил молот.
«Интересно, – подумал кузнец, – что этому чудовищу еще захочется?» А вслух спросил:
– Может, ты отведаешь и наковальню? Пожалуйста, без церемоний! Будь как дома!
– Всему свой черед, – ответил Бирребур и, выбрав из горна несколько раскаленных угольков, осторожно, чтобы не опалить бороду, сунул их себе в рот, словно это были леденцы. – Давненько я так хорошо не ужинал! А завтра утром на завтрак я, пожалуй, съем твою кузницу с наковальней и твоих детей. Они мне очень приглянулись!
– Да разве же это еда! – спокойно сказал кузнец. – На завтрак мы найдем что‑нибудь повкуснее!
– Не беспокойся, и это сойдет, – сказал Бирребур. – Гораздо важнее другое: как мне все‑таки изловить солнце? Прямо ума не приложу. И сапоги у меня семимильные, а вот поди ж ты…
– Неужто у тебя настоящие семимильные сапоги?! – воскликнул Паво.
– Конечно, – сказал Бирребур, – ведь я настоящий колдун, и у меня настоящие семимильные сапоги. Но дело даже не в самих сапогах, а в каблуках. Они сделаны из такого железа, что сапоги бегут сами собой.
– Вот так чудеса! – воскликнул Паво. – Бегут сами собой!.. Ну а если подбить такой каблук к чему‑нибудь другому?
– Прибей к чему хочешь, и все побежит так, что и не догнать. Да, кстати, я заметил, что каблук на моем правом сапоге немного сбился на сторону. Подбей‑ка его покрепче, а я пока прилягу отдохнуть тут, возле горна, – что‑то я устал.
Бирребур сбросил правый сапог, улегся на земле, засыпанной сажей, и захрапел, да так, как могут храпеть только колдуны после трехдневной прогулки в семимильных сапогах.
А кузнец призадумался.
«Вот он какой! Завтра, говорит, съест моих детей и кузницу. Нет, старый колдун, не бывать этому никогда! Только как же мне с этим чудовищем справиться? Может быть, стащить с него другой семимильный сапог и спрятать подальше? А что толку? Этот проклятый колдун разозлится еще больше… Ага, я, кажется, придумал. Я оставлю ему оба сапога, но правый сапог починю так, что он не обрадуется!..»
– Ойва, – позвал кузнец старшего сына, – скажи матери, что ночью я буду работать в железнодорожной кузнице. А колдуна не бойтесь, он спит как убитый. – И, взяв под мышку правый сапог колдуна, кузнец ушел.
В железнодорожной кузнице Паво отодрал каблук от сапога и выковал новый, точно такой же, только из обыкновенного железа. Вот этот каблук он и приколотил к сапогу колдуна.
«Пусть‑ка теперь попрыгает на одной ноге!»
Паво даже рассмеялся, когда представил себе, как это будет.
«А что же делать с этой железкой? – думал Паво, рассматривая волшебный каблук. – Не пропадать же даром такому добру!»
Тут как раз приволокли сломанное колесо от паровоза.
«Вот я и припаяю эту железку к колесу», – решил Паво и принялся за дело.
На следующее утро, чуть только колесо поставили на место и машинист дал тихий ход, чтобы испытать машину, паровоз покатил сам собою, словно сорвавшийся с привязи конь. И никакой тормоз не мог его остановить.
Машинист совсем растерялся.
– Стоп! Стоп! – закричал он.
И самое удивительное то, что паровоз остановился и смирно стоял, словно ожидая новых приказаний машиниста.
– Ну и чудеса! – говорил машинист, покачивая головой. – Да ведь это самый лучший паровоз на свете! И самый быстрый! На таком паровозе за три дня можно половину земного шара объехать!
– Еще бы! – усмехнулся Паво. – Не зря у него в колесе запрятан семимильный каблук колдуна!
Вот с этих пор, говорят старики, поезда и научились быстро ходить.
Ну, а что же случилось с Бирребуром, когда он проснулся? Вот послушай.
Когда Бирребур открыл глаза, первое, что он увидел, – это свой правый сапог с крепко подбитым каблуком. Он натянул сапог на ногу и, не раздумывая долго, отправился в погоню за солнцем. Но едва он сделал шаг – что такое?! – левая нога вылетела вперед, точно пушечное ядро, а правая переступала как самая обыкновенная нога в самом обыкновенном сапоге. И сколько колдун ни понукал правую ногу, она едва тащилась.
«Эдак далеко не уйдешь!» – подумал Бирребур, с трудом переводя дух. Пришлось ему, прыгая на одной ноге, вернуться в кузницу.
Кузнец никак не ожидал этого, он уже решил, что навсегда избавился от злого колдуна. Поэтому, когда он увидел, что Бирребур, прыгая на одной ноге, возвращается, ему стало не по себе. А Бирребур плюхнулся прямо на землю возле кузницы и, отдышавшись немного, сказал:
– Понимаешь, старина, что‑то случилось с моим правым сапогом. Ну не идет – и все тут, хоть плачь. Может, ты неправильно прибил каблук? Не могу же я на одной ноге бежать за солнцем.
– Каблук в полном порядке. А бежать тебе больше никуда не надо, – сказал Паво. – Хорошо, что ты вернулся. Я решил помочь тебе и поставил силок на вершине вон той сосны, из‑за которой недавно выглядывало солнце. Ждать пришлось недолго, солнце сразу попалось в силок. А я тоже времени не терял, схватил его – и в мешок. Так что теперь тебе и бегать за ним не придется.
– Вот это по‑дружески! – воскликнул колдун и от радости даже захлопал в ладоши. – Ты самый лучший кузнец из всех кузнецов от Берингова пролива до Улеаборга! Ты мне так нравишься, что я готов сейчас же съесть тебя, так как я изрядно проголодался после того, как попрыгал на одной ноге.
– Очень благодарен за честь, – ответил кузнец, – но не хочешь ли сначала взглянуть на нашего пленника?