Практическое демоноводство

Рассол полез в карман фланелевой рубашки. Диктофон Мэвис по-прежнему был пристегнут. Он нашарил кнопку воспроизведения и нажал. В тот же миг коготь острым клинком вонзился ему в плечо.

В сотне миль к югу, на военно-воздушной базе Ванденберг техник по обслуживанию радаров доложил о том, что в запретную зону со стороны Тихого океана вторгся неопознанный летающий объект. Когда летательный аппарат отказался реагировать на радиопредупреждение, в воздух подняли четыре перехватчика. Трое из четверых пилотов позже доложили об отсутствии визуального контакта. У четвертого после возвращения на базу взяли анализ мочи и приказали не покидать жилого отсека, пока с ним не побеседует офицер из Департамента ВВС по управлению стрессом.

Привидение впоследствии официально объяснят радарными помехами, вызванными необычайно высокой океанической зыбью у побережья Калифорнии.

Из тридцати шести рапортов, поданных в трех экземплярах командованиям различных подразделений военного комплекса, гигантская белая сова с размахом крыльев 80 футов не упоминалась ни в одном.

Тем не менее, по некотором размышлении Пентагон выделит грант в семнадцать миллионов долларов Массачусеттскому институту технологии на изучение вопроса о возможности постройки летательного аппарата в форме совы. После двух лет создания компьютерных моделей и испытаний в аэродинамических трубах разного диаметра, команда исследователей придет к заключению, что летательный аппарат в форме совы может действительно оказаться эффективным видом вооружения. Но только в том случае, если вероятный противник мобилизует бронетанковые части из машин, сконструированных в форме полевых мышей.

Август Рассол понял, что сейчас умрет. В тот же миг он сообразил, что ему нисколько не страшно и даже наплевать. Чудовище, впившееся в него когтями, не имело значения. Голосок бурундучка – его собственный голос, лопотавший на удвоенной скорости из диктофона, – тоже не имел значения. Не имели значения крики Роберта, а чуть позже – Трэвиса, раздававшиеся у самой машины. Август Рассол отчетливо все осознавал, он был частью происходящего, но значения это не имело. Даже на выстрелы ему было глубоко плевать. Он принял все и освободил все.

Ривера пришел в себя, когда Рассол завел двигатель. Над полицейским стояла Мэвис Сэнд с его револьвером в руке, но и она, и Говард смотрели в другую сторону – наблюдали за тем, что происходит на склоне холма. Ривера повернул голову и увидел Цапа. Монстр держал за горло Эффрома Эллиота.

– Санта Мария! Что это за чертовщина?

Мэвис направила на Риверу оружие:

– Лежи тихо.

Не обратив на нее внимания, Ривера вскочил и кинулся к своей машине. Он откинул крышку багажника и выхватил из стойки винтовку со слезоточивым газом. Пробегая мимо “ягуара” Говарда, он притормозил, открыл заднюю дверцу и прихватил охотничье ружье Роберта.

К тому времени, как он снова увидел склон, грузовик был уже перевернут, а чудовище рвало когтями дверцу. Ривера отбросил полицейскую винтовку и вскинул ружье. Ствол он укрепил в развилке дерева, передернул затвор, дослал патрон, склонился к прицелу и поймал морду чудовища в перекрестье линий. И стараясь не закричать от ужаса, нажал на спуск.

Пуля попала демону прямо в открытую пасть и отбросила его на фут от кабины грузовика. Ривера быстро дослал еще один патрон и выстрелил снова. И еще раз. Когда боек сухо щелкнул по пустому патроннику, монстра отнесло уже на несколько футов от грузовика, но он по-прежнему рвался к машине.

– Санта Мария, твою мать! – только и вымолвил Ривера.

Джан Ген Джан взобрался по склону к тому месту, где Трэвис склонился над Амандой и Дженни.

– Свершилось, – сообщил джинн.

– Так сделай же что-нибудь! – рявкнул Трэвис. – Помоги Гасу.

– Без его приказаний я могу выполнять распоряжения только своего предыдущего повелителя, – ответил джинн и показал на небо.

Трэвис заметил, как из облаков спускается к земле нечто белое, но было далеко, и он не разглядел, что именно.

Цап оправился от попаданий охотничьих пуль и снова бросился на грузовик. Подцепив когтями опорную стойку, он вырвал дверцу и отшвырнул ее куда-то за спину. В кабине на ремнях безопасности по-прежнему висел Август Рассол. Он повернул голову и спокойно посмотрел на демона. Цап уже замахнулся, чтобы нанести смертельный удар, который отделил бы голову Рассола от туловища.

Рассол улыбнулся демону. Цап замер.

– Ты что – псих? – спросил он.

Рассол не успел ответить. От пронзительного совиного визга ветровое стекло грузовика разлетелось на мелкие осколки. Цап только поднял голову – гигантские когти схватили его поперек туловища и рывком подняли в воздух. Он взмыл в небо, колотя кулаками по птичьим лапам.

Сова удалялась от земли так быстро, что через секунду превратилась в крохотную точку в лучах солнца. Точка двигалась к горизонту.

Когда Трэвис расстегнул пряжку ремня, Август Рассол все еще улыбался. Рухнув вниз, он ударился раненым плечом о потолок кабины и потерял сознание.

Придя в себя, Рассол увидел, что все собрались вокруг него. Дженни прижимала голову Аманды к плечу. Старушка рыдала.

Рассол переводил взгляд с одного лица на другое. Кого-то не хватало.

Первым заговорил Роберт:

– Скажи Джан Ген Джану, чтобы вылечил тебе плечо. Он не сможет этого сделать, пока ты ему не скажешь. А потом попроси срастить мне руку.

– Сделай, – произнес Рассол. Боль из плеча тотчас же ушла.

Рассол сел.

– Где Эффром?

– Он не выдержал, Гас, – ответил Роберт. – Сердце остановилось, когда демон швырнул его на землю.

Рассол посмотрел на джинна.

– Оживи его.

Джан Ген Джан сокрушенно покачал головой:

– Этого я не могу.

– Прости меня, Аманда, – сказал Рассол и повернулся к джинну: – Куда делся Цап?

– Он на пути в Иерусалим.

– Не понял?

– Я солгал тебе, Август Рассол. Извини меня. Я был связан последним приказанием своего бывшего хозяина. Соломон велел мне вернуть демона в Иерусалим и приковать его к огромному камню перед входом в великий храм.

– Но почему же ты мне не сказал?

– Я думал, ты никогда не дашь мне силы, если узнаешь об этом. Я – трус.

– Не смеши меня.

– Все было так, как сказал Цап. Когда ангелы спустились, чтобы согнать мой народ в преисподнюю, я не позволил своей расе сражаться. Битвы не было, это я говорил тебе. Мы все пошли, как ягнята на бойню.

– Джан Ген Джан, ты не трус. Ты – созидатель, ты же мне сам говорил. Разрушать и воевать – не в твоей природе.

– Но я воевал. Стремясь остановить Цапа, я пытался оправдаться. Мне хотелось сделать для людей то, чего я не сделал для своей расы.

– Уже не важно, – ответил Рассол. – Все кончено.

– Нет, не кончено, – возразил Трэвис. – Не получится приковать демона к скале посреди Иерусалима. Вы должны отослать его назад, в преисподнюю. Прочесть последнее заклинание. Говард перевел его, и мы ждали, пока вы придете в себя.

– Но, Трэвис, – ты же не знаешь, что станет с тобой. Ты можешь умереть на месте.

– Я до сих пор связан с демоном, Гас. Это все равно не жизнь. Я хочу освободиться. – Трэвис протянул ему заклинание и подсвечник с Печатью Соломона внутри. – Если его не прочтете вы, это сделаю я.

– Ладно уж, – проворчал Рассол.

Трэвис посмотрел на Дженни, и та отвернулась.

– Прости меня, – сказал он.

Роберт подошел к жене и обнял ее, а Трэвис направился вниз по склону. Когда он скрылся с глаз, Август Рассол начал читать слова, призванные отправить демона Цапа в ад.

Трэвиса они нашли на заднем сиденье “ягуара” Говарда. Первым до машины добежал Август Рассол.

– Я все сделал, Трэвис. Ты как?

Тот поднял голову, и Рассол сделал над собой усилие, чтобы не отпрянуть в ужасе. Лицо демоновода избороздили глубокие морщины, темные волосы поседели. Если бы не глаза, яростные и молодые, Рассол бы его не узнал. Трэвис улыбнулся. Во рту у него еще оставалась пара зубов.