Страница 2 из 149
О размерах производимых работ только отчасти свидетельствуют следующие факты: до Октябрьской революции на побережье Советской Арктики было только 5 метеорологических станций. К 1937 году их насчитывалось 55 и почти не оставалось пунктов, где можно было бы построить станций севернее уже существовавших. К тому же в 1937 году во всех окраинных морях Советской Арктики, а также и в Гренландском море почти не оказалось районов, в которых корабли могли бы проникнуть на север далее, чем это было сделано советскими кораблями. А все побережье и все острова Советской Арктики были облетаны советскими самолетами.
Трудно перечислить все мероприятия, проведенные советской властью в Арктике. Отличительная черта их - работа по единому, строго продуманному плану. Самым замечательным в этом деле явилось то, что в результате систематического и всестороннего освоения Арктики выросли и замечательные кадры советских полярников - летчиков, моряков и исследователей.
И вот, по мере планомерного и всестороннего наступления на Север, все более и более укреплялась мечте об устройстве научной станции на льдах Арктического бассейна, у самого Северного полюса.
* * *
21 мая 1937 года навсегда войдет в историю великих путешествий. В этот день первый тяжелый четырехмоторный самолет - флагман советской воздушной экспедиции, возглавляемой профессором О. Ю. Шмидтом, достиг Северного полюса, пролетел несколько дальше и опустился на ледяное поле на 89°26' северной широты и 282° восточной долготы. В этот день была организована станция «Северный полюс».
26 мая - 5 июня на то же ледяное поле опустились остальные самолеты полярной эскадры. Они доставили организованной станции необходимые материалы и запасы.
Организация станции «Северный полюс» с помощью тяжелых самолетов была большим достижением.
Советские летчики начали свои изумительные посадки на ледяные поля в горле Белого моря еще в 1927 году. Но состояние льдов у полюса было почти неизвестно. И вот тяжелые самолеты при организации станции «Северный полюс» сделали тринадцать безаварийных посадок и подъемов с ледяных полей как в районе самого полюса, так и между 84 и 85° северной широты. Это было торжество советской науки и советской техники.
6 июня все самолеты улетели обратно на Большую землю, оставив на льду состав зимовки. Таким образом, советские полярники не только достигли Северного полюса, но и впервые в истории Арктики организовали там хорошо оборудованную научную станцию.
До организации станции «Северный полюс» о движении льдов в приполюсном районе было известно мало. Предполагалось, что станция пробудет здесь около года, после чего ее снимут те же самолеты. Поэтому-то она и была названа станцией «Северный полюс».
Действительность, однако, не оправдала этих ожиданий. Ледяное поле, на котором была устроена станция, начало двигаться - сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее - к проливу между Гренландией и Шпицбергеном, а затем и в Гренландское море. Станция «Северный полюс» превратилась в самую настоящую экспедицию.
19 февраля 1938 года, когда станция находилась на 70°47' северной широты и 340° 12' восточной долготы, зимовщики этой станции были сняты с почти разломанного ледяного поля подошедшими ледокольными пароходами «Таймыр» и «Mypман». Всего дрейф станции продолжался 274 дня на протяжения, если считать по прямой линии, около 2 100 километров.
Результаты работ станции «Северный полюс» были весьма велики. Экспедицией было установлено, что в районе Северного полюса никаких островов и земель нет и не может быть; изучен рельеф морского дна на всем протяжении дрейфа; установлено, что теплые атлантические воды глубинным течением проникают из Гренландского моря до самого полюса; опровергнуты предположения о почти полней безжизненности приполюсного района; изучено движение льдов и верхних (до 200 метров) слоев воды под действием ветра. Ценные результаты дали гравиметрические и магнитные наблюдения. Метеорологические наблюдения разрушили прежние представления о строении и циркуляции атмосферы в приполюсных районах и, в частности, показали, что циклоны, по крайней мере в летнее время, то и дело прорываются к полюсу, в то время как некоторые предполагали, что над полюсом постоянно держится область повышенного давления.
Большое значение - практическое и теоретическое - имеют наблюдения станции «Северный полюс» над дрейфом и поведением ледяных полей Центральной Арктики. Самый, факт, что зимовщики через 9 месяцев оказались южнее 71° северной широты, вопреки предположению, что они проведут в высоких широтах около года, доказывает, насколько ошибочны были наши предположения о движении льдов в Арктическом бассейне.
Таким образом, надежда, что станция «Северный полюс» произведет в высоких широтах круглогодичные наблюдения, не оправдалась. Эту мечту всех полярников удалось осуществить ледокольному пароходу «Седов», дрейф которого начался в то время, когда станция «Северный полюс» еще продолжала свою работу.
В 1937 году при производстве обширных океанологических исследований в море Лаптевых «Седов» задержался и не смог своевременно вернуться в порт. То же случилось и с ледокольными пароходами «Садко» и «Малыгин». Для взаимной помощи все три корабля соединились и пробовали пробиться сквозь замерзающее море, но были зажаты льдами.
«Седов» совместно с «Садко» и «Малыгиным» сначала дрейфовал прямо на север, приблизительно до 133° восточной долготы. Через месяц, когда «Седов» был около 78-й параллели, он повернул на восток и ко 2 марта 1938 года оказался на 78°25' северной широты и 153°26' восточной долготы. Эта точка была самой восточной для «Седова». С этого времени «Седов» медленно дрейфовал на запад, направляясь в то же время к северу.
Летом 1938 года к дрейфующим судам подошел ледокол «Ермак» и вывел «Садко» и «Мальгина» изо льдов в открытое море. «Седова» же не удалось вырвать из ледового плена, потому что во время зимовки он получил сильное повреждение рулевого устройства. Пришлось оставить его дрейфовать со льдами.
17 февраля 1939 года одинокий «Седов» оказался на 85°56',7 северной широты и 120° 13' восточной долготы. В этот день был побит рекорд высокой широты для судов, дрейфующих со льдами, установленный «Фрамом» за 44 года до этого (15 ноября 1895 г.), когда он достиг 85°55',5 северной широты и 66°31' восточной долготы.
Отсюда «Седов» продолжал дрейфовать в общем в северо-западном направлении и 22 марта 1939 года достиг 8б°34',7 северной широты и 108°46' восточной долготы. Затем дрейф «Седова» начал постепенно склоняться к юго-западу. С 17 мая по 27 июля 1939 года путь «Седова» как бы переплетается с путем «Фрама», но дальше «Седов» начинает опять быстро подниматься на север и 29 августа достигает самой северной точки своего дрейфа - 86°39',5 северной широты и 47°55 восточной долготы.
В дальнейшем дрейф «Седова» опять пересекает путь «Фрама» и, описав ряд зигзагов, направляется между путями дрейфов станции «Северный полюс» и «Фрама» к широкому проливу, отделяющему Гренландию от Шпицбергена.
* * *
Две основные задачи стояли перед седовцами: первая - сохранить свой корабль для советского ледокольного флота и вторая - максимально использовать все обстоятельства дрейфа для проведения возможно более полных и точных научных наблюдений.
Первая задача была не легкой. «Седов» не был специально построен для дрейфа во льдах Северного Ледовитого океана. Это, в сущности, обыкновенный товаро-пассажирский пароход, приспособленный для плавания в слабых льдах. Правда, у него ледокольный нос и в корпусе сделаны добавочные крепления, но его борта почти прямостенные. Нельзя было надеяться, что при губительных сжатиях «Седова» будет так же выжимать на поверхность льдов, как и «Фрама».
Учтя опыт первой зимовки, столь сильно повредившей рулевое устройство судна, седовцы обратили особое внимание на сохранение корабля. Во-первых, поскольку это было в их силах, они укрепили корпус судна и, во-вторых, что еще важнее, выработали особую тактику для борьбы с напором льдов при помощи взрывчатых веществ. Зимой, когда сжатия льдов представляли наибольшую опасность, на борту всегда имелись наготове заряды аммонала, а вокруг корабля заранее приготовленные лунки. Заряды предназначались для разрушения острых углов ледяных полей, давящих на борт судна, и для образования вокруг судна своеобразной подушки из обломков льда более равномерно распределяющей давление наступающих ледяных валов.