Страница 132 из 149
Вскинув винтовку, я выстрелил. Медведица упала на лед. Медвежата начали ее обнюхивать. Услышав выстрел, вся команда высыпала на палубу. Вооружившись грузовыми сетками, Буторин, Гаманков и Бекасов спустились на лед ловить медвежат.
Медвежат так и не поймали. Только вышли наши звероловы со своими сетями на лед, медвежата прижались друг к другу да так, бок о бок, и рванулись в темноту. Пробовали их догонять - куда там! Ускакали в три минуты.
Ну, ничего. По крайней мере, угостим команду «И. Сталина» экзотическим блюдом - медвежьими отбивными.
10 часов. 80°49',5 северной широты, 2° 10' восточной долготы. Кажется, медвежьи отбивные придется съесть нам в одиночестве. Ледокол до сих пор не может сдвинуться с места. Погода отвратительная: туман, снег, низкая облачность. Хотя мы стоим почти что рядом, временами огней «И. Сталина» не видно.
15 часов. Недавно из трещин, образовавшихся в молодом льду, донеслись какие-то странные звуки: будто из какого-то отверстия с силой вырывается воздух. Звуки мощные. Наши поморы говорят, что это сопят звери - тюлени или нерпы. Теперь понятно, зачем возле корабля бродила медведица с медвежатами. Она явилась в гости к тюленям, а не к нам.
23 часа. Положение остается без перемен. Оказывается, 5-6 миль, разделяющие нас и ледокол, труднее пройти, чем путь от Баренцбурга до этих мест. Сейчас дует северо-северо-восточный ветер силой 6 баллов. Пурга. Огни «И. Сталина» не видны. И только наши собаки каким-то непостижимым образом чуют ледокол. Они по-прежнему выбегают на лед и лают в ту сторону, где он стоит.
7 января. 80°44',5 северной широты, 2°00' восточной долготы.
3 часа. Все то же: туман, дымка, низкая облачность, капризный, меняющийся ветер. То задует западный ветер, то южный. Огни ледокола дразнят нас, появляясь и теряясь во мраке.
В 17 часов, когда немного прояснилось, отчетливо увидели на востоке водяное небо. Это след разводья, которое уже давно держится в той стороне. Оно проходит почти прямо с севера на юг. Разводье упрямое - никак не сдается морозу. Только затянет его молодым льдом, оно опять разойдется.
Вечером удалось, определиться, Выходит, что за трое суток мы продвинулись лишь на 3,5 мили к югу, Зато на запад нас отнесло почти на целый градус. Это мне совсем не нравится. Нет никакого желанья перебираться в западное полушарие.
Радисты, внимательно следящие за всеми передачами с «И. Сталина», сообщают, что ледокол час тому назад поднял пары и снова начал форсировать лед, - где-то по левому борту от него отыскали разводье, и сейчас ледокол пытается пробраться к этому разводью, чтобы подойти к нам с запада.
8 января19 часов. Внимательно следим за огнями «И. Сталина». Вначале ледокол двигался на запад. Потом он остановился и медленно-медленно двинулся обратно на восток. Сейчас ледокол стоит на месте. Оттуда передают, что у борта корабля снова началось торошение. Вокруг него - сплошные поля тяжелого многолетнего льда.
Как это ни странно, мы, находясь рядом с ледоколом, не только не испытываем сжатия, но, наоборот, наблюдаем непрерывное разрежение льда. В 17 час. 30 мин. на востоке, в расстоянии полутора километров от судна, явственно сидели трещину, которая быстро расходилась, превращаясь в разводье. Трещина, проходящая под правым бортом, также расходится. Наш крохотный ледяной островок отходит все дальше от кромки пака. Скоро начнем плавать чистой водой в разводье.
Сейчас, когда пишутся эти строки, мы наблюдаем почти невероятное: в Арктике зимой идет дождь! Температура, поднялась до плюс 1 градуса, и тучи, принесенные южными ветрами, плачут над «Седовым» горькими слезами.
Воспользовавшись тем, что снег подтаял и промок, неутомимые Буторин и Гаманков убирают палубу, сбрасывают тяжелую снежную массу, пропитанную водой. Наконец-то наша палуба примет приличный вид...
Да, чуть было не забыл! Утром к левому борту корабля подходил медведь, но испугался собачьего лая и быстро убежал. Я сходил на лед и осмотрел следы. Они проходят в 50 метрах от судна и ведут на запад. Судя по следам, приходил к нам довольно матерый гость.
9 января 15 часов. Наш корабль превратился в плавучий остров... Произошло это так.
После дождя, который шел до полудня, мы почувствовали, что «Седов» вместе со своей ледяной чашей медленно отходит от кромки пака. Потом в молодом льду под левым бортом открылась огромная трещина. Она соединилась с трещиной, которая идет вдоль правого борта, и быстро разошлась в большое разводье.
Очутившись со своей льдиной на чистой воде, «Седов» начал беспомощно разворачиваться. За последние полчаса судно повернулось на 78 градусов.
А ледокол, находящийся в 4-5 милях от нас, все еще стоит: он по-прежнему блокирован льдами и не может двинуться ни назад, ни вперед.
18 часов. Полная иллюзия свободного плавания! Разводье расширилось до 700 метров. Оно уходит к югу и кончается на пределе видимости - где-то в миле от нас. На север разводье уходит метров на восемьсот и затем поворачивает на северо-восток.
Южный ветер разводит в полынье волну. Волны лижут нашу льдину. Когда вода сбегает, на льду остается зеленоватое фосфорическое свечение. С большим волнением слежу я за ним. Как давно я не был в южных морях!.. Ведь так вот фосфоресцируют волны Индийского океана!..
Только что ко мне зашел Андрей Георгиевич и сообщил, что от нашей ледяной чаши оторвался довольно большой кусок. Теперь наше судно находится в середине льдины шириной каких-нибудь 40 метров и длиной около 100 метров. Оно плавает по разводью и часто разворачивается. Сейчас наш компасный курс - 13 градусов.
Судя по всем признакам, мы находимся недалеко от кромки льдов, где происходит окончательное разрежение их. Вокруг - огромные пространства чистой воды. Повсюду виднеются новые и новые разводья. Такая ледовая обстановка не может быть чисто местным явлением. Если бы только корпус судна освободился от ледяной чаши, мы немедленно попытались бы самостоятельно выйти из льдов, - на юго-западе почти наверняка можно найти выход.
Но люди настолько утомлены, что было бы просто бесчеловечно заставлять их сейчас взрывать лед, сковывающий наш руль и винт. Это очень трудоемкая работа, которую начнем только тогда, когда в этом возникнет острая необходимость. Кроме того, сейчас было бы рискованно оголять руль и винт, - угроза сжатий все еще сохраняет свою силу. Разрушив весь лед у кормы, мы поставим под удар наиболее уязвимые части судна. Пока руль и винт укрыты прочным ледяным панцирем.
19 часов. Только что вернулся с палубы. Разводье справа увеличилось еще более. Наш плавучий остров ветром относит на середину разводья. Во всех направлениях видна чистая вода. На восток-северо-восток она уходит до предела видимости. Разводье покрыто крупно- и мелкобитым льдом.
На горизонте в различных направлениях, преимущественно на северо-востоке и востоке, видно водяное небо.
10 января. 81°11',4 северной широты, 3°49' восточной долготы.
8 часов. Всю ночь плавали. Судно, как слепой котенок, тычется носом то в одну, то в другую кромку льда.
Вначале поплыли на заклад, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. В 3 часа 55 мин. уткнулись в кромку большой льдины. Корму начало заносить вправо, и постепенно судно развернулось почти под прямым углом; компасный курс изменился с 39 до 320 градусов. Потом ветер снова потащил нас на восток.
Последняя гидрологическая майна
В 6 час. 30 мин. мы находились как раз на середине нашего разводья, а двадцать минут тому назад уткнулись в какую-то льдину на севере. Компасный курс опять изменился до 346 градусов.
Наши собаки, впервые за всю свою жизнь узнавшие, что такое плавание, никак не могут сообразить, почему приятная и удобная для их лап твердь сменилась какой-то подозрительной соленой влагой. Они все время норовят перебраться на лед.