Страница 7 из 12
Отец Иоанн спешит; его голос спешит радостно возгласить народу слова обетования: «Здесь нужно кричать, – говорил он всем вслух громко, – разве можно прятать такие слова?» И он поворачивался к народу и говорил громко: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, пийте от нея вси», – с глубокою верой восклицает отец Иоанн. Произнося эти слова, он не раз прикасается перстом к чаше, как бы даже с силой ударяет по ней. Снова подчеркнуты слова: «за вы и за многия изливаемая». По собственному свидетельству отца Иоанна, священный трепет пробегает по всем членам, по всему существу, когда сердечным ухом слушаешь эти слова. И этот трепет отражается в его голосе, в силе, с какой он произносит это «за вы».
Вот он держит в руках святой дискос и, касаясь губами его краев, молится. Ощущается веяние Духа Святого, чувствуется, что отец Иоанн слышит приближение благодати и ждет ее, и зовет. Это третий, самый великий момент литургии отца Иоанна, здесь торжество и победа. Пастырь в эти минуты сам восходил на Голгофу за Господом и скорбь переходит в радость Воскресения. Борьба слез и радостного восторга, постепенная победа торжественной радости над скорбью – это есть то самое великое и страшное, что делает службу отца Иоанна необычайной. Отец Иоанн начинает молитву пресуществления: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославый, Того, Благий, не отыми от нас».
В первый раз он произносит эти слова торжественно и победно, но более или менее спокойно. Второй раз голос приподнимается, дрожит. В нем усиливается оттенок радости. Третий раз читает отец Иоанн: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа»… Он чувствует присутствие Христа всем существом. «Здесь Он, здесь» – кажется, шепчут его губы. И это «здесь» ясно читается в его глазах.
Вот приобщается отец Иоанн Тела и Крови Христовых. Лицо его изменилось. Необыкновенная духовная радость, необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь отображались теперь в каждой черте его лица. Его лицо светилось, издавало сияние. Отец Иоанн готов снова трудиться без всякой устали с утра до самой поздней ночи, он запасся теперь силами на все предстоящие ему дневные труды и заботы. Лица, близкие к нему, говорили, что такая перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к Святым Тайнам. Он сам говорил, что только в Святых Тайнах почерпает он силы для несения труда, который несомненно превышает всякие человеческие силы.
Общая исповедь
Еще один уникальный момент всероссийского служения отца Иоанна – общая исповедь. Как известно, с самого начала своего священнического служения он очень ответственно подходил к духовничеству, считая покаяние одной из основ правильной христианской жизни. Но если во время приходского служения он имел возможность уделять каждому кающемуся достаточно времени, то во время всероссийского служения, когда в Кронштадт стекались тысячи, отец Иоанн физически не мог уделить каждому хоть немного времени. Желая найти выход, он начинает проводить так называемую общую исповедь, которую можно сравнить только с публичным покаянием, иногда проводимым в первых веках христианства.
Очевидцы так рассказывают об этом уникальном явлении: «Вот отец Иоанн показывается на высокой солее, с которой виден весь храм. Перед ним тихо колеблется целое море голов.
Начинается его речь, отрывочная, звучная, полная изумительной силы, проникающая глубоко в душу, опаляя греховное тело.
«Грешники и грешницы подобные мне! – говорит отец Иоанн. – Вы пришли к храм сей, чтобы принести Господу Иисусу Христу, Спасителю нашему, покаяние в грехах и потом приступить к Святым Тайнам. Приготовились ли вы к столь великому Таинству? Знаете ли, что великий ответ несу я перед Престолом Всевышнего, если вы приступите, не приготовившись! Знаете, что вы каетесь не мне, а Самому Господу Богу, Который невидимо присутствует здесь, Тело и Кровь Которого в настоящую минуту находится на жертвеннике».
После такого обращения к народу, отец Иоанн читает положенные молитвы и снова говорит:
«Господь Бог Страшный Судия всей земли, Он не посмотрит ни на чье лицо, все перед Ним равны. Он смотрит на сердца, смотрит каково упование, какова вера, каковы дела. С людей высокостоящих, образованных, Господь больше взыщет, чем с простолюдинов, когда они грешат. Братие, ох, как силен грех! Грехи – это воры, которые обкрадывают нас. Кто из нас без греха? Кто не горд? Кто не честолюбив? Кто не обижал друг друга? Кто не оболгал ближнего?»
Так говорит отец Иоанн, в его словах нет ничего особенного, это обычные наставления пастыря, а между тем с народом творится что-то изумительное.
Безмолвная перед этим толпа оживает, в ней слышатся вздохи, стоны, рыдания. Из грешных людских глаз льются слезы, к небу несется вопль кающихся:
«Батюшка! Прости нас, помяни! Все мы тяжкие грешники, молись о нас!»
Но по мановению руки отца Иоанна все умолкают. Прочтя покаянные молитвы, он продолжает:
«Господь Бог, Иисус Христос, дал власть апостолам, а те архиереям и священникам, в том числе и мне грешному иерею Иоанну, разрешать кающихся, прощать или не прощать грехи их, судя по тому как люди каются. Братья и сестры! Каетесь ли вы? Желаете ли исправить свою жизнь? Сознаете ли грехи свои? Ленились ли Богу молиться? Пьянствовали? Прелюбодействовали? Обманывали? Клятвопреступничали? Богохульствовали? Завидовали? Воровали? Много грехов у вас, братья и сестры, все их и не перечесть. Кайтесь же, кайтесь, в чем согрешили!»
И то, что происходило после этих слов, невозможно описать, – это надо видеть. Страшный шум поднимается в храме: кто рыдает, кто падает на колени, кто стоит в безмолвном оцепенении. Многие громко, вслух, перед всеми исповедуют свои грехи.
А сам пастырь-проповедник стоит на виду у всех, глубоко растроганный, потрясенный. Уста его шепчут молитву взор обращен к небу. О чем плачет этот святой человек? Кто в состоянии описать то, что творится в его душе в эти минуты? И только временами слышатся его голос: «Кайтесь же! Кайтесь!».
Вот отец Иоанн перекрестился и отер глаза:
«Тише, тише, братие! – слышится его голос – Слушайте! Мне, как и всем священникам, Бог даровал власть вязать и разрешать грехи человеческие. Слушайте! Я прочитаю молитву разрешительную. Наклоните головы, я покрою вас епитрахилью, благословлю, и вы получите от Господа прощение грехов».
Толпа преклоняется как один человек. Отец Иоанн читает молитву, берет конец епитрахили, проводит по воздуху на все четыре стороны и благословляет народ.
Вот еще один пример общей исповеди: «Отец Иоанн производил в Андреевском соборе общие исповеди всех присутствовавших, как это имело место в первые века христианства.
Все бывшие в соборе, совершенно откровенно, не стесняясь массы народа, выкрикивали свои грехи, не исключая и самых ужасных, и притом кричали очень громко, чтобы, если возможно, отец Иоанн их услышал. В соборе стоял стон, пот градом катился не от жары, а от переживаемого потрясения.
Рыдали буквально все без малейшего изъятия и вместе с этими воплями и стонами дивно очищались души людские, как в горниле огня очищается кусок золота.
Отец Иоанн стоял на амвоне перед образом Спасителя и пламенно, горячо молился, испрашивая у Господа милосердного прощения всей массе громко кающегося и рыдающего народа. Он смотрел на нас своим глубоким взором и вдруг… крупные слезы градом покатились по лицу его.
Он плакал о нас… Он своими чистыми слезами омывал скверну грехов наших… Где же еще есть лучшее доказательство святой, Евангельской любви к ближнему?.. Это ли не любовь глубокая, всеобъемлющая, скорбящая, страдающая и чистосердечными слезами омывающая грехи ближнего своего?..
Да, отец Иоанн плакал, соединяя свои слезы с нашими слезами, и, как истинно добрый пастырь стада Христова, скорбел душою за овцы своя!
И в этот-то момент волнение рыдающего народа достигло высшей степени!
Громадный собор наполнился стонами, криками и рыданиями; казалось, весь храм дрожал от непрерывных воплей народа!..