Мученик (ЛП)

Альтман, с другой стороны, находился в Чиксулубе всего лишь год. Его подруга, Ада Чавес, антрополог, получила финансирование для изучения современной роли легенд и мифов юкатекских майа. Он постарался задействовать достаточно связей и необходимых средств, чтобы получить небольшой грант, и он мог сопровождать ее в Мехико. Он предполагал выполнить исследование очертаний профиля подводной части кратера и создать карту геологических образований на полмили в глубину морского дна, собирая данные как со спутниковых изображений, так и с подводных зондов. Это был, в теории, чисто научный проект, но он знал, что любая информация, собранная им для университета, будет продана добывающей компании. Он старался не думать об этом. Работа продвигалась медленно и без особого успеха, но он пытался внушить себе, что она не столь бессмысленна, в отличие от того, что делал Филд.

Он посмотрел на голографический монитор Филда внимательно. Все выглядело нормально, типичные гравитационные показания.

— Что я ищу? — спросил Альтман.

Филд поморщил лоб.

— Я забыл, вы новичок — сказал он. — Сейчас я увеличу центр.

Центр кратера был глубоко под водой, около полдюжины миль от их лаборатории. Альтман повернулся к монитору, прищурился. Затемнение в сердцевине кратера выявило гравитационную аномалию.

— Вот как это выглядело месяц назад, — сказал Филд. — Видишь?

Он показал другой снимок. Альтман увидел, что на втором профиле затемнения в центре не было. Он снова взглянул на первый снимок, сверил. Показания везде, кроме центра, были такие же.

— Как такое может быть? — спросил он.

— Это же не ошибка восприятия, не так ли? — спросил Филд. — Это не могло произойти просто так.

— Возможно, просто сбой в работе оборудования, — сказал Альтман.

— Я работаю здесь долгое время, — сказал Филд. — И могу отличить погрешность от аномалии. Это — не погрешность. Аномалия появилась одновременно на спутниковых снимках и подводных сканерах, так что это не может быть ошибкой.

— Но как возможно такое изменение? — спросил Альтман. — Может быть извержение вулкана?

Филд покачал головой.

— Это не дало бы такой характер аномалии. К тому же, остальные приборы распознали бы это. Я не могу это объяснить. Здесь что-то не так, — сказал он, уже доставая свой телефон.

3

С тех пор, как он увидел эту тварь, Чава становился все больше беспокойным. Это была не рыба или нечто подобное. Это была не морская черепаха или собака или ягуар. Он подумал, что это была обезьяна, но оно было слишком большим, чтобы быть обезьяной. Он перекрестился и затем скрестил два пальца для защиты, но продолжил идти вперед.

Ещё до того, как он смог его увидеть, он слышал его дыхание. Нечто производило странный раздражающий шум, будто бы что-то пытается блевануть, что-то душило его. Волны сильно бились о берег и на мгновение шумное дыхание прекратилось, как будто существо захлебнулось водой и пеной. Наступил отлив и оставил это задыхаться на влажном песке. Оно плюхнулось и повернуло что-то, похожее голову, в его сторону.

Оно было похоже на тварь в его сне, но было гораздо ужасней. Это был не человек, но, казалось, как будто он когда-то был человеком. Его шея выглядела, будто бы с нее содрали кожу, обнажив красноватую сердцевину, усеянную белесыми, сочащимися язвами. То, что казалось глазами, было лишь пустыми глазницами, затянутыми пульсирующими венами и плотной пленкой. Челюсти, казалось, исчезли полностью, оставив вместо себя только складку сморщенной кожи и дыру там, где должен был быть рот. Раздражающий шум шел из того отверстия, наряду с горьким едким запахом, от которого Чава кашлял.

Существо было сгорбившимся, его пальцы были сплетены, тонкая кожистая мембрана проходила между его локтем и бедром, похожа на крыло летучей мыши. Оно попыталось встать, на вновь упало во влажный песок. На его спине были две большие опухоли, размером больше чем кулаки. Они росли.

«Матерь Божья», подумал Чава.

Существо издало звук, похожий на стон, пульсируя этими опухолями. Кости в его руках переместились, руки вывернулись, меньше на походя на человеческие. Он выкашлял молокообразную жидкость, которая висела нитями из отверстия на его лице. Спина раскололась с резким мучительным звуком, разбрызгивая кровь, и обнажив губчатые серые мешки, которые раздувались, затем сдувались; раздувались и сдувались.

Чава не мог пошевелиться. Существо внезапно повернуло свою голову, глядя на него своим безглазым лицом. Мышцы на лице напряглись и зияющая дыра сложилась в подобие улыбки.

Чава повернулся и бросился бежать.

4

Спустя несколько минут Филд уже говорил с Рамиресом и Шоултером, двумя другими учеными-геофизиками, работающими в данной области. Они подтвердили, что они получили такие же показания, как и Филд. Это не было проблемой оборудования: что-то изменилось в самом сердце кратера.

— Но почему? — спросил Альтман.

Филд покачал головой.

— Кто знает? — сказал он. — Шоултер подумал, что, быть может, это вызвано сейсмической активностью, сфокусировавшейся на один из датчиков, но даже если так, рассуждал он, это уже обнаружило бы себя снова. Рамирес, как и все, был озадачен. Он говорил с несколькими коллегами, но никто из них не догадывался, что происходит. Что-то поменялось, что-то пошло не так, но никто не знает чем это вызвано и что может за собой повлечь. Никто никогда ничего подобного не видел.

— Что мы должны делать? — спросил Альтман.

Филд пожал плечами, немного подумав.

— Я не знаю — сказал он медленно. Он присел, теребя волосы, глядя в пустоту. — Только своими силами ничего больше делать мы не можем, — сказал он наконец. Я отправлю файл с отчетом в КЦАСР и увидим, что они порекомендуют. Пока я не услышу опровержения тому, что я предполагаю, я буду придерживаться имеющихся показаний.

Вздохнув, Филд повернулся к своему экрану. Альтман уставился на него, негодуя.

— Что с тобой происходит? — спросил он. — Разве тебе не любопытно?

— Что? — сказал Филд, оборачиваясь. — Любопытно, но я не знаю, что со всем этим делать. Мы пытались выяснить, что это, и все до сих пор в замешательстве.

— И теперь что? Теперь ты собираешься сдаться.

— Вовсе нет, — сказал Филд, повысив голос. — Я же сказал тебе: я делаю отчет для КЦАСР. У них наверняка появятся какие-то идеи на этот счет. Кажется, это лучший способ разобраться со всем этим.

— И что потом, ты несколько недель подождешь, пока кто-нибудь прочтет отчет; и еще столько же — ответа? Что произойдет за это время? Ты просто будешь собирать данные? Ты что, заложник корпоративных правил?

Лицо Филда побагровело.

— Нет ничего плохого в соблюдении протокола, — сказал он. — Я просто делаю свою работу.

— Она должна быть огромной, — сказал Альтман. — Ты сам говорил, что это не похоже ни на что, с чем ты сталкивался ранее. — Мы должны попытаться выяснить это!

Филд навел на него трясущийся палец.

— Делай, что хочешь, — сказал он притихшим, дрожащим голосом. — Иди напролом, будь сам по себе и увидишь, куда это тебя приведет. Это серьезное дело и оно должно быть рассмотрено по всем правилам. Я буду делать мою работу так, как это должно быть сделано.

Альтман отвернулся, поджав губы. Я узнаю что творится, поклялся он, даже если это убьёт меня.

Несколько часов спустя, Альтман не продвинулся дальше чем Филд. Он обзвонил всех ученых, которых знал в Чиксулубе или возле него, каждого кто интересовался кратером. Заходя в тупик, он просил человека на другом конце провода, кому, по их мнению, можно позвонить еще, и после звонил им.

К без четверти пяти, он исчерпал все имена. Он пробежался по данным и совместил это с тем, что могли получить его коллеги. Да, определенно была гравитационная аномалия. Также кое-что изменилось с электромагнитным полем, но это было не важно.

Филд, ежедневно уходивший ровно в пять часов, начал обрабатывать данные и собираться.