Ванесса

— Когда я была маленькой, то умудрялась кончать в христианской церкви. Неужели ты думаешь, что меня может испугать какая-то мечеть или храм Амона?

— Какой большой город, — удивленно воскликнул Гвидо. — А я считал, что это маленький захолустный городишко.

На самом деле Сивах был большим поселком, вытянувшимся вдоль центральной улицы. По улице сновало множество людей, и мало кто обратил внимание на путешественников в запыленной машине. Даже малыши не бежали вслед и не цеплялись за подножки «лендровера». Маленькие тележки жались к обочине, уступая им дорогу. Если ослики или мулы загораживали проезд, хозяева криком отгоняли их прочь.

Мусор и отходы фруктовых лавок сбрасывались прямо в зловонную канаву посреди улицы. Ее испарения смешивались с запахом сладостей и чая, доносившимся из маленьких кафе.

«Не вижу ничего, что отличало бы эту землю», — думал Гвидо.

Ягненок, которого бедуины жарят прямо на асфальте — это еще куда ни шло, хоть какая-то экзотика. Но тут же в стадо коров врезался велосипед, старые тарахтелки-грузовики расталкивали мулов, жавшихся к обочине, люди проходили по пешеходным дорожкам — все это никакие напоминало древнюю цивилизацию, чудом сохранившуюся нетронутой на обочине современности. То же впечатление складывалось и в центре городка, стоило взглянуть на здание викторианской эпохи с двумя башенками по бокам и широкими пролетами лестницы. Эта нелепость, пытавшаяся приноровиться к убогому пейзажу поселения, не вызывала ничего, кроме удивления. Позолоченная надпись на фронтоне здания гласила: «Резиденция губернатора». Очевидно, никто не подумал о том, чтобы сделать надпись по-арабски или хотя бы перевести ее.

— Мне казалось, что египтяне более чувствительны в национальных вопросах, — заметил Гвидо. Явно заинтересованный этой аномалией, он предложил свое объяснение: Наверное, эта надпись просто никого не интересует.

— Возможно, — рассеянно пожала плечами Вана. Она думала о том, что ее отец сидит в одном из кабинетов этого ужасного здания. Зачем ему прятаться там?

— Хочешь зайти? — спросил Гвидо.

— В таком виде?

Она вытянула руки, взглянула на грязные брюки и порванную в нескольких местах рубашку.

— А ты все-таки не свободна от условностей, верно? — шутливо спросил Гвидо.

Девушка не ответила, и они поехали дальше. В Сивахе была только одна главная улица, которая вела к гостинице. Они не ожидали увидеть что-то особенное, но когда подъехали — ахнули.

Перед ними находилось нечто, похожее на курортное казино позднего викторианского стиля, — с лепными фронтонами, сияющее белизной. Его пропорции, однако, были вполне умеренными. Невысокое, в один этаж здание не раздражало глаз. Перед гостиницей раскинулся палисадник с цветущей геранью и хризантемами.

Итак, путешествие окончено! Они вылезли из автомобиля почти смущенно, понимая, что гораздо уместнее здесь был бы грандиозный экипаж.

Взглянув на свою запыленную одежду, Гвидо сделал извиняющийся жест в сторону неведомо откуда вынырнувшего швейцара, подошедшего к ним за багажом. Вана смутилась, когда тот вынул из машины походную печь, грязные спальные мешки и все прочее снаряжение. Интересно, какое впечатление произведут ее кирки и лопатки на обитателей этого райского уголка? Здесь обычно отдыхали удалившиеся от дел чиновники — ветераны бюрократии.

Пять или шесть завезенных когда-то из Америки и Германии лимузинов стояли у входа. Один из них — из Саудовской Аравии — был с дипломатическим номером.

— Уверен, что я встречу здесь моего доброго друга Джанниполо Гатто, щеголяющего своими наградами, — рассмеялся Гвидо. — Местечко, кажется, пользуется успехом.

— Но не у мальтийских рыцарей. Вы будете единственным ревнителем христианской веры в этом замке.

— Чушь! Гостиницы не выбирают своих постояльцев. Министерские тузы, как видно, облюбовали этот уголок и поэтому с таким скрипом дают разрешение на въезд простым смертным. Для них тут достаточно цивилизации.

— Не спеши с выводами, — отозвалась Вана. — Оазис — это часть пустыни, простирающейся от Персии до Атлантики. Может быть, «мерседес» у входа в гостиницу тоже мираж?

К ним подошел темноволосый паренек в ливрее и вежливо спросил на чистом английском:

— Поставить машину в гараж, сэр?

— Конечно, поставь. И не забудь помыть.

— Дайте, пожалуйста, ключи, сэр. На мгновение Гвидо заколебался, но, тут же устыдившись своей подозрительности, протянул ключи и следом за Ваной пошёл в холл. Внутри гостиница оказалась менее привлекательной. Холл был невероятно пыльным.

— Ваши комнаты готовы. Будьте добры, заполните анкеты, — сказал администратор. — Куда отнести багаж, мадам?

Гвидо обернулся к Ванессе и сказал по-французски: — Может, свалим все барахло в одной комнате, а сами будем жить в другой?

— Нет, — резко ответила она. — Я не собираюсь изображать здесь твою жену.

Он взглянул на девушку удивленно и немного грустно.

— Я не хотел обидеть тебя… Я просто…

— Пошли. Я умру, если сейчас же не залезу в ванну.

— Вода у нас идет круглосуточно, без перебоев, — администратор, стараясь угодить приезжим, перешел на безупречный французский.

Гвидо тихо выругался, сообразив, что их маленькая стычка станет достоянием обслуживающего персонала.

— Бутылку мальтийского виски и бутерброды в номер, — сказал он по-итальянски, надеясь озадачить полиглота.

— Prego, — последовал учтивый ответ. Гвидо прошел полкоридора и только тогда сквозь зубы пробормотал:

— Где они берут этих педерастов? Юноша, несший багаж, улыбнулся.

— Он принял твою ругань за сексуальное приглашение, — уколола Гвидо девушка, уже достаточно понимавшая итальянский. — Почему ты не воспользуешься этим? Если ты в Сивахе, поступай, как…

Неподвижно, точно мумия, Гвидо лежал на кровати, утопая в пуховых подушках. Казалось, он спит, но мозг его бодрствовал и работал, словно хорошо отлаженный механизм. Он анализировал, сопоставлял и классифицировал все, что увидел и услышал в оазисе и в самом городе.

Большая часть материалов, касающихся растительного мира и архитектуры, была отброшена за ненадобностью. Другое дело — внешний облик и поведение живых существ, будь то люди или животные. Эта информация тщательно регистрировалась памятью Гвидо. Ни одна мелочь не была упущена.

Ели бы кто-нибудь смог заглянуть в его память, он был бы поражен тем, с какой документальной точностью сознание итальянца за несколько часов собрало и классифицировало огромный объем разнообразной информации. Пастухи и крестьяне, погонщики мулов, шоферы, бродяги, полицейские, повара, официанты и просто зеваки, бесцельно слоняющиеся по улицам, — все, кто попадался Гвидо на глаза, были рассортированы и разложены по полочкам. Вана поразилась бы, узнав, какую гигантскую работу проделывает ее приятель.

Его мозг не отдыхал и ночью в гостинице. При этом Гвидо уставал не больше, чем компьютер. Он настолько сконцентрировался на своей задаче, что не слышал звуков, не дававших уснуть Ванессе: поскрипывания половиц, обрывков разговоров, храпа, стонов оргазма и возни крыс. Несмотря на усталость, девушка чувствовала себя еще менее уютно, чем на горячем песчаном ложе.

Но не только ночные звуки мешали ей. Образы отца и любовника попеременно возникали в ее воображении и гнали сон прочь.

Как воспримет Селим ее неожиданный приезд? Что если он вышвырнет Вану из своего офиса так же бесцеремонно, как вычеркнул из жизни двадцать пять лет назад? Вдруг Селим придет в ярость от того, что она потревожила его и здесь, в его убежище? Он сочтет такое вторжение бесцеремонным. И в конце концов, наверное, будет прав. Эта мысль нисколько не утешала ее. А Гвидо? Как он доведет себя теперь, когда цель его путешествия достигнута? Он попал туда, куда так стремился. Нужна ли она ему теперь? Наверное, нет. Их отношения были увлекательной игрой. Захочет ли он продолжать их или займется более серьезными делами?

И что это были за дела? Вана до последнего времени делала вид, что они ее не интересуют, и ни о чем не спрашивала. Но она считала себя не настолько глупой, чтобы поверить в секретную миссию итальянца. Настоящий шпион не стал бы выставлять напоказ свой блестящий ум, даже если бы речь шла о промышленном шпионаже. Скорее интуитивно, чем основываясь на конкретных фактах и выводах, она догадалась, что ее приятель работает на нефтяную компанию. Но в каком качестве? Ищет возможности вложения капитала? Но разве такое дело могли доверить непрофессионалу? К тому же было совершенно очевидно, что в бурении Гвидо разбирается похуже самой Ваны. Даже если допустить, что он прислан на разведку и вслед за ним появятся настоящие изыскатели, все равно он, как минимум, должен установить с кем-то контакты, ознакомиться с местностью. А для этого нужны если не приборы, то хотя бы карты и основная документация, какие-нибудь адреса или знакомства в городе. Но Вана, которая сама паковала в Каире его немудреные пожитки, знала, что там не было никакой аппаратуры.