Страница 16 из 73
Таким образом, к 1210–1211 годам Чингисхан "…контролировал огромную территорию, размером с современную Западную Европу, но с населением всего лишь около миллиона человек и, вероятно, 15–20 миллионов голов скота. Он был не просто ханом татар, кераитов или найманов. Он стал властителем всего Народа Войлочных Стен, и для этой новой империи он принял имя, произведенное от названия своего собственного племени. Он назвал ее Екэ Монгол Улус, Великий Народ Монголов" [16, с. 153–154].
Великий Каганат был создан.
Отныне, обеспечив тылы и фланги, Чингисхан обратил свой взор на юг, где за Великой Стеной в огромных городах во владениях Алтан-хана хранились несметные богатства. Оставалось их только взять! Субэдэй-багатур, получив в командование полнокровный тумен, так же, как и его собратья по "цеху", готов был повоевать и на юге.
Глава вторая. Тумен Субэдэй-багатура
«После появления крупных контингентов воинов из консолидированных Чингисханом монгольских племен регулярной становится самая крупная армейская единица — тумен, насчитывающий, как правило, десять тысяч воинов. Командиров туменов (темников), как и тысячников, назначал сам каан. Однако в особых случаях такое назначение мог сделать или наместник Чингисхана, или командир отдельного корпуса или армии (состоявшей из нескольких туменов), который мог набирать воинов в завоевываемых местностях. В последнем случае такое назначение было временным, на период автономных действий такого отдельного корпуса, и требовало утверждения кааном после его возвращения» [6, с. 160]. В практике Субэдэя как командующего ему приходилось формировать крупные воинские соединения из местного населения, более-менее лояльного завоевателям и в Закавказье, и в Дешт-и-Кипчак, и в Китае.
Перед началом войны с империей Цзинь в постоянном ведении и непосредственном подчинении у Субэдэя находился тумен воинов. Возглавлять такое крупное воинское подразделение было очень почетно, но и ответственность за оказанное доверие была велика. Итак, наш герой, наряду с другими «военачальниками, вышедшими из простых солдат… стал командовать армией…[23] Командующему армией в знак его высокого положения давался большой барабан, в который разрешалось бить только по его приказу» [21, с. 35]. Кроме того, командиру тумена выдавался особый знак различия — пайцза. Пайцзы представляли из себя серебряные, позолоченные или золотые дощечки с изображением головы дракона или тигра и выдавались согласно званию или положению. У темника пайцза была «золотая с львиной головой. Кроме того у военачальников от тысячника и выше имелись личные знамена — бунчуки» [6, с. 166]. Субэдэй по распоряжению Чингисхана сам формировал то воинское подразделение, которым командовал. Вначале это была тысяча, ну а затем и тумен, который «собирался» по той же схеме.
Формирование начиналось всегда с десятки, которая «подбиралась строжайше. Это были либо люди одной юрты, либо, в крайнем случае, соседних. Они были родней, вместе росли, знали все друг о друге и чего можно ожидать от каждого в бою» [27, с. 37]. Представители различных племен, собранные в арбаны, будь то найманы, уйгуры, ойраты, кераиты и т. д., распределялись по разным сотням и тысячам, что исключало возможность ненужных контактов между недавними врагами монголов, и таким образом возможность заговоров или измены сводилась к минимуму. Впрочем, в войске Чингисхана, в котором за любую провинность можно было потерять голову, заговорщиков или недовольных не водилось. Ни один источник подобного не сообщает.
Но говоря о таком грозном боевом соединении, как монгольский тумен, нельзя забывать о главном, что состояло на вооружении этого самого тумена, а следовательно, и всего войска. Речь пойдет о монгольской лошади, без которой никакой империи от моря и до моря не было бы. Вот что по этому поводу пишет Лео де Хартог: «Военную мощь монголов составляли не только прекрасно обученные солдаты, но также лошади, которые были экипированы и никогда не подводили своих хозяев. Они были привычны к резко континентальному климату и особенностям окружающей среды. Приземистые и неказистые на вид животные с могучей шеей и толстой кожей благодаря своей силе и неприхотливости становились прекрасными помощниками, не требовавшими серьезного ухода во время кампаний. Эти небольшие лошади, вне всякого сомнения, способствовали блестящим победам монголов в тяжелой обстановке гористой местности и жестких погодных условиях. Лошади были неприхотливы. В условиях степи монголы могли иметь много лошадей» [4, с. 66]. Конечно же, в тумене Субэдэй-багатура с подвижным составом было все нормально, стоит только взглянуть на карту и проследить за маршрутами его походов и рейдов. Многие тысячи километров остались за его спиной, а крепконогие кони все несли и несли. История общения лошади и человека, насчитывающая несколько тысячелетий, подошла к своему определенному рубежу. Это была эра монгольского всадника, который знал цену тому, на ком он покоряет вселенную. Всего в состав тумена входило 30–40 тысяч голов лошадей и иных животных. На них передвигались, на них воевали ими питались. «Всякий раз, когда (татары) выступают в поход, каждый человек имеет несколько лошадей. [Он] едет на них поочередно, [сменяя их] каждый день. Поэтому лошади не изнуряются» [28, с. 69].
Выше было сказано, что без лошади никакой империи не было бы — не могла она возникнуть и без всадника. Без монгольского воина гении Чингисхана и Субэдэя так бы и сгинули в пучине истории, не окружай их эти сильные, выносливые, жестокие и в то же время абсолютно покорные воле своих господ люди, которым сама их природа, среда обитания и быт дали возможность перемещаться по суше, будь то степь, тайга или горы, в любое время года в любую точку той самой суши. «Монголы были идеально приспособлены для дальних путешествий — каждый воин вез с собой именно то, что было ему необходимо, и ничего больше. Кроме дэла, традиционного монгольского халата, они носили штаны, меховые шапки с ушами и сапоги с толстой подошвой. Кроме одежды, которая могла защитить воина в любую погоду, каждый из них вез с собой кремень, чтобы разводить костры, кожаные фляги для воды и молока, напильник для заточки оружия, аркан, чтобы ловить пленников или животных, иголку для починки одежды, нож, топорик и кожаный мешочек, в который все это паковалось. К тому же каждый арбан вез с собой небольшой шатер» [16, с. 185].
На момент вторжения в Северный Китай тумен состоял из двух видов экипированной кавалерии. Это «легковооруженные конники» и «тяжеловооруженная конница[24]» [27, с. 43]. И те, и другие имели по два, а то и по три лука для стрельбы на разные дистанции и по разным целям: «лук для дальней стрельбы легкими стрелами, для стрельбы по воинам в доспехах, лук с тяжелыми стрелами с закаленными наконечниками» [27, с. 43]. В колчанах, которых у монгольских воинов было также два или три, находилось суммарно 60-100 стрел, плюс «тридцать железных наконечников в запасе» [27, с. 43].
Кроме того, на вооружении были дротики, пики, часто с крюком или петлей, топоры и палицы. Вообще, среди оружия ближнего боя у монголов зафиксированы все виды рубяще-колющего оружия: мечи, палаши, сабли. Из защитного вооружения они имели щиты, панцири-хуяги и ламиллярные доспехи[25] [6, С. 185–189], а также шлемы разных модификаций и «кожаные доспехи для коня» [27, с. 44].
Если сравнивать вооружение монголов и их ближайших противников чжурчжэней, а также рекрутируемых последними китайцев, можно говорить об определенном паритете в ударном и рубяще-колющем вооружении, более слабом защитном доспехе у монголов и многократном превосходстве их в метательном вооружении. Из разных типов луков монголы выпускали прицельно также разноснаряженные стрелы на дистанцию в 150, 200, 300 и более метров[26]. Точность стрельбы была высочайшая, что говорит о том, что лучники и в редкие дни мирной жизни постоянно упражнялись.
23
В данном случае туменом.
24
Тяжеловооруженных конников к 2011 году в монгольском войске было гораздо меньше, чем легковооруженных.
25
Пластинчатые доспехи.
26
Сущсствует надпись на так называемом «Чингисовом камне», в которой говорится, что племянник Чингисхана Есункэ отличился в стрельбе из лука, пустив стрелу на расстояние 335 алдов — «маховых саженей», т. е. свыше 600 м (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT: Люкс, 2005. С. 188).