Хуарес

ВИВА ХУАРЕС!

С чего же начать, чтобы побыстрей залечить раны, нанесенные стране гражданскими войнами и иностранными интервентами? Как наладить мирную жизнь, дать толчок торговле и промышленности, приобщить Мексику к достижениям науки и техники, покрыть ее сетью дорог, школ и высших учебных заведений, поднять жизненный уровень крестьян, ремесленников, индейцев? Как удовлетворить амбиции республиканских генералов, жаждавших в награду за победу над интервентами власти и богатства? Как обезвредить реакционеров, затаившихся в ожидании удобного случая вновь вернуть себе старые позиции?

Вопросы, десятки вопросов, точного, ясного ответа на которые у Хуареса не было, как, впрочем, их не было тогда ни у кого другого в Мексике. Патриоты либерального направления были сильны своей отрицательной программой, они знали, против кого им следует бороться — против реакционных церковников, интервентов, всякого рода предателей, служивших иностранным интересам. Да, они сражались против всех этих врагов мексиканского народа, в защиту его свободы и независимости. Но им было не ясно, что же делать на следующий день после победы, как, какими средствами превратить экономически отсталую, обнищавшую после военной разрухи Мексику, в значительной степени населенную даже не говорящими по-испански индейскими народностями, в процветающую и культурную страну.

К чему стремился Хуарес? Об этом он сказал в одном из своих выступлений в конгрессе: «Мы должны так организовать нашу жизнь, чтобы удовлетворить все потребности крестьянина, производящего основные богатства страны. Наш долг позаботиться, чтобы трудящийся имел просторный дом, школу для своих детей и был застрахован на случай болезни и безработицы. Мне скажут, что это социализм. Что ж, это слово меня не пугает. Социализм — естественное стремление улучшить условия и свободное развитие физических и моральных качеств человека. Каждому по его способностям, по его делам, по его знаниям. Тогда исчезнут привилегированные классы и несправедливые преимущества».

Хуарес, несомненно, читал Прудона, с которым его познакомил покойный Мельчор Окампо. В библиотеке дона Бенито имелся экземпляр французского издания «Коммунистического манифеста». Враги Хуареса называли его социалистом, коммунистом, якобинцем, робеспьерианцем, что не могло не толкнуть его на изучение этих доктрин. Они вызывали у него симпатию, но воспринимал он их как реформатор, стремившийся осчастливить народ путем верхушечных, «законных», конституционных преобразований.

Такие преобразования можно было осуществить при наличии сильного правительства я хотя бы относительного спокойствия в стране. Но, даже изгнав французов и избавившись от Максимилиана, Мексика не обрела покоя.

Вскоре после возвращения Хуареса в столицу состоялись выборы президента я конгресса. Одновременно правительство провело референдум по поводу некоторых поправок к конституции, целью которых было укрепить исполнительную власть, сделать ее менее зависимой от своеволия конгресса.

Президентом почти единогласно был переизбран Хуарес. Это был подлинный вотум доверия страны «маленькому индейцу», ставшему за годы войны как бы живым олицетворением идеала национальной независимости. На пост вице-президента был избран один из ближайших единомышленников Хуареса, Себастьян Лердо де Техада, брат покойного Мигеля. Некоторое количество голосов получил и Порфирио Диас, тоже выставивший свою кандидатуру на первый пост в республике. Что же касается изменений в конституции, то они были отвергнуты населением. Народ опасался слишком большого укрепления исполнительной власти. Б результате правительство Хуареса вновь оказалось в плену у конгресса.

Страна медленно залечивала свои раны, медленно оживала торговля, восстанавливалось разрушенное сельское хозяйство. Правительство нуждалось в доходах, чтобы расширять строительство школ, дорог, больниц. Но увеличение налогов, и так высоких, тормозило бы развитие экономики. Откуда же было взять средства? Их можно было получить за счет резкого сокращения численности армии, поедавшей почти 80 процентов государственного бюджета. Армия состояла к концу войны из 60 тысяч солдат и офицеров, причем генералы вновь исчислялись сотнями.

По предложению Хуареса армия была сокращена до 18 тысяч. Участники войны против французской интервенции получили земельные наделы из поместий, конфискованных у предателей. Офицерам дали пенсии, награды. Они с трудом привыкали к гражданской жизни, к мирной обстановке. Многие из них считали себя обойденными, обманутыми. Они жаждали всяких синекур, командных постов, власти. Они скандалили, протестовали, обвиняли правительство во всех смертных грехах.

Больше всех был недоволен и обижен генерал Порфирио Диас. Все эти годы он храбро сражался против французских захватчиков, верой и правдой служил правительству Хуареса. Он утверждал, что внес самый крупный вклад в победу и достойной для себя наградой считал только президентское кресло. Хуарес, однако, твердо решил сломать традицию, согласно которой побеждавший неприятеля генерал в качестве премии получал президентский пост. Его излюбленным изречением было: «Принципы — все, личные амбиции людей — ничто!» Но не таков был Порфирио Диас. Его интересовали не принципы, а власть, которую после окончания войны он стремился заполучить любыми средствами. Хуарес не без оснований опасался, что Диас, дорвавшись до власти, станет вторым Санта-Анной — превратится в орудие реакционных снл, сведет на нет все завоевания эпохи реформ. Чтобы преградить путь к власти честолюбивому генералу, дон Бенито решил в 1871 году, когда истек срок его президентских полномочий, вновь выставить на выборах свою кандидатуру в президенты. Он, конечно, мог оказать поддержку любому своему единомышленнику, например, тому же Себастьяну Лердо де Техаду, который тоже выставил свою кандидатуру, по Диасу было бы куда легче справиться с ним, чем с самим Хуаресом.

К моменту выборов 1871 года Диас стал лидером всех недовольных правительством. В числе его сторонников были бывшие участники войны, уволенные из армии; самолюбивые генералы, жаждавшие богатства, почестей и постов; реакционеры всех мастей и оттенков, ненавидевшие Хуареса и предпочитавшие видеть в президентском кресле любого другого, только не его; многочисленные личные друзья и бывшие соратники Диаса по оружию, наконец, доктринеры-либералы, обвинявшие главу государства в отсутствии энергии и считавшие, что слишком длительное пребывание на президентском посту превращает его в полновластного диктатора.

На выборах 1871 года никто из трех кандидатов в президенты не получил абсолютного большинства голосов, хотя голосовавших за Хуареса было больше, чем за Лердо де Техаду л Диаса. Согласно конституции конгресс избрал президентом Хуареса, а Лердо де Техаду — вице-президентом. Диас не признал решения конгресса и поднял против правительства восстание. К нему присоединились губернаторы некоторых штатов и несколько провинциальных гарнизонов. Оахаку захватил его брат полковник Феликс Диас. В столице мятежники овладели арсеналом. Верные правительству войска подавили мятеж. Феликс Диас был убит, а Порфирио бежал в горы, где нашел убежище у индейских племен…

Хотя положение продолжало оставаться напряженным, Хуарес, как всегда, проявлял свойственную ему выдержку, так восхищавшую его поклонников и возмущавшую его противников. Он продолжал верить в прогресс своей родины, в ее будущее. Однако силы его уже были надломлены. Весной 1870 года у него произошел инсульт. 2 января следующего года его постигло огромное горе — умерла донья Маргарита. Она с детьми вернулась из Соединенных Штатов в Мехико вскоре после освобождения столицы. Семья Xyapеса обосновалась в скромном домике неподалеку от президентского дворца, том самом домике, который был куплен еще в начале тройственной интервенции. Дон Бенито окружил свою супругу трогательным вниманием. Hо выпавшие на ее долю тяжелые испытания, смерть пятерых из двенадцати детей сказались на ее здоровье. Она скончалась в 44-летнем возрасте.