Хуарес

И люди верили: пока знамя республики находится в руках «маленького индейца», надежда на победу жива, борьба продолжается. Сила мексиканцев, таким образом, заключалась в их патриотизме, и Луи Бонапарт знал, во что обошелся его августейшему дяде патриотизм испанцев. Выход поэтому был только один: убраться из Мексики в кратчайший срок с Максимилианом, если он того пожелает, или без него, если он откажется следовать велениям рассудка.

Еще на протяжении 1865 года Наполеон III, как, впрочем, и маршал Базэн да и Максимилиан, надеялся укрепить позиции, создав из предателей и европейских наемников — в основном австрийцев и бельгийцев — преторианскую гвардию, должную заменить со временем французов. Максимилиан даже отдалил от себя Мирамона и Леонардо Маркеса, зверства которых вызывали всеобщее негодование и осуждение. Первого он отослал изучать военные науки в Пруссию, а второго — в Палестину, на поклон «святым» местам. Их отъезд не увеличил притока добровольцев в ряды предателей, которые, лишившись своих вожаков, еще пуще злобствовали, терроризируя и грабя беззащитное население. Европейские наемники следовали их примеру, но в отличие от них тяжело переносили местный климат, часто болели и выходили из строя.

Еще теплилась надежда на то, что удастся избавиться от Хуареса, используя некоторых тщеславных деятелей из его окружения, претендовавших на президентское кресло. Такие планы связывались с именем генерала Гонсалеса Ортеги, занимавшего пост вице-президента. Согласно конституции 1857 года в случае, если истекал срок полномочий президента и обстановка в стране не позволяла провести выборы, президентская должность переходила к вице-президенту, в данном случае к Гонсалесу Ортеге. Срок конституционных полномочий Хуареса истекал в конце 1865 года, и Гонсалес Ортега из Соединенных Штатов, где он отсиживался в течение последнего года, потребовал отставки Хуареса и передачи ему президентского поста. Это требование поддержали Гильермо Прието и некоторые другие либеральные деятели.

Хуарес, находившийся тогда в Пасо-дель-Норте, оказался в результате этого в весьма щекотливом положении. С одной стороны, он во всей своей деятельности строго придерживался духа и буквы конституции, обязывавшей его передать власть 1 декабря 1865 года Гонсалесу Ортеге. С другой стороны, долг патриота повелевал ему не делать этого, ибо вице-президент самовольно покинул страну и стал дезертиром. Но самое главное заключалось в том, что Гонсалес Ортега выступал сторонником компромисса с французами и Максимилианом, был жаден на деньги и, заняв пост президента, мог погубить дело возрождения нации, которому посвятил свою жизнь Хуарес. Нечистоплотность Гонсалеса Ортеги в денежных делах доходила до того, что, купив в Нью-Йорке винтовки по 5 долларов за штуку, он пытался их перепродать своему же правительству, испытывавшему огромные финансовые трудности, по 15 долларов за штуку. Можно ли было доверить такому человеку пост президента, не рискуя судьбою родины? Разумеется, нет!

И Хуарес действует со свойственной ему в таких случаях решительностью. Ссылаясь на диктаторские полномочия, полученные им на время войны от конгресса, он издает три декрета. Первый из них предписывал всем офицерам, находившимся за границей без разрешения или с разрешения правительства, срок которого истек, немедленно вернуться в страну. Вторым декретом полномочия президента и вице-президента продлевались до выборов, которые должны были состояться после окончания войны. Третий декрет объявлял Гонсалеса Ортегу дезертиром, самовольно покинувшим свои посты вице-президента и генерала армии; декрет обязывал его вернуться в Мексику и предстать перед военным трибуналом. Эти декреты получили одобрение подавляющего большинства республиканских командиров и губернаторов. Дальнейшие события оправдали действия Хуареса.

Гонсалес Ортега вернулся в Мексику, но не для того, чтобы подчиниться Хуаресу, а для того, чтобы поднять восстание против него. Он был арестован и просидел в тюрьме до 1868 года. Выйдя на свободу, незадачливый претендент на президентский пост признал правительство Хуареса я получил пенсию. Весьма противоречивая фигура этого периода — Хесус Гонсалес Ортега умер в 1881 году.

Между отстранением Гонсалеса Ортеги от должности вице-президента и его мятежом была еще одна попытка со стороны Максимилиана перетянуть Хуареса на свою сторону, предложив ему пост председателя верховного трибунала. Хуарес даже не счел нужным ответить на это нелепое предложение императора. Тогда оккупанты выдвинули новый проект: Максимилиан отречется от трона и покинет страну, одновременно Хуарес подаст в отставку, на смену ему придет временное правительство из «нейтральных» лиц, которое путем голосования решит, быть ли Мексике республикой или оставаться монархией. И эта затея провалилась. Была сделана попытка подкупить Диаса: французы предложили ему уступить столицу, чтобы он объявил себя президентом и сместил Хуареса. Диас не пошел на предательскую сделку.

Чем больше юлил и вилял противник, выдвигая новые и новые проекты и комбинации, цель которых была получить хитростью то, чего он не смог добиться силой оружия, тем непреклоннее становился Хуарес.

Убедившись, что ему не удастся обмануть «маленького индейца», и все еще не желая расставаться с мексиканским троном, Максимилиан сбросил маску демократа, вернул из Европы Мирамона и из «святых» мест палача Маркеса, пошел на поклон к церковникам, призвал на ответственные посты махровых реакционеров и с их помощью и при поддержке маршала Базэна начал проводить политику террора, политику истребления всех противников его режима.

Для придания юридической формы этим зверствам Максимилиан опубликовал 3 октября 1865 года «Императорский декрет», так называемый «черный декрет», объявлявший правительство Хуареса вне закона, а всех тех, кто выступал против монархии, — бандитами, подлежащими после поимки немедленному расстрелу. За любую помощь патриотам, за отказ в их выдаче или в предоставлении сведений, необходимых оккупантам, виновные наказывались конфискацией имущества и длительным тюремным заключением. Маршал Базэн в специальном приказе по французской армии одобрил «черный декрет», указывая: «Репрессии становятся необходимостью я долгом… Наши солдаты обязаны уяснить себе, что с таким врагом не церемонятся. Мы ведем войну насмерть. Это беспощадная война между варварством и цивилизацией. Мы должны или убивать, или погибнуть сами. Другого выхода у нас нет».

И до опубликования этих драконовских распоряжений французские войска и палачи-предатели на службе империи беспощадно расправлялись с захваченными патриотами. Теперь же так называемую императорскую Мексику охватила настоящая оргия убийств. Пойманных патриотов вешали и расстреливали на площадях городов и селений, в присутствии согнанного специально для этого мирного населения. Враг не щадил ни женщин, ни малолетних, ни старцев. Даже священников расстреливали, если их подозревали в симпатиях к партии Хуареса.

Французы убили многих выдающихся патриотов, в их числе генералов Артегу и Саласара, 70-летнего губернатора штата Сакатекас — Чавеса, сподвижника Гарибальди и участника обороны Пуэблы генерала Гиларди, мужественную партизанку Игнасию Риэчи. Всего было казнено оккупантами свыше 20 тысяч мексиканцев, из них 968 человек в столице. Французы разрушили и сровняли с землей города Сан-Себастьян и Ситакуаро, население которых поддерживало патриотов.

Террор сопровождался грабежом населения. Если зуавы занимались мародерством, то Максимилиан, его министры, французские генералы грабили по большому счету. Одно содержание Максимилиана, которого обслуживало 26 слуг, стоило 1,5 миллиона песо в год. 100 тысяч в год получал Альмонте, в то время как жалованье президента Хуареса равнялось 30 тысячам песо. Налоги возросли в два раза. Бюджет правительства Максимилиана превышал в три с половиной раза бюджет республики, и дефицит был равен сумме доходов, причем половину расходов составляли проценты по иностранным долгам. Максимилиан все время нуждался в деньгах, которыми его снабжали французские банкиры, беря огромные проценты. Долг империя иностранным банкирам вырос на 190 миллионов песо по сравнению с долгами Мексики до вторжения французов. Французы стремились выкачать из Мексики максимум за свои услуга. Они забирали себе все таможенные сборы, вывозили серебро и другие драгоценные металлы, присваивали поместья и недвижимую собственность в городах.