Великая замятня

Очевидно, в глубине того крестьянского мира лежало нечто такое, что не всякому видно и теперь и что хранило Россию. Пристально всмотримся и увидим, что жизнестойкость общине давало преобладающее сочетание свободного хозяйства с организованной братской справедливостью. Хозяйственный труд на земле имел духовный смысл и источник, ибо в основе его лежало столь же духовное приятие мира, вытекающего из православия. Потому труд имел не столько материальное, социальное, общественное значение, сколько нравственное, как проявление любви, как осуществление долга и дисциплины, как чувство художественного творчества. И дворянство, в лучшей его части, понимало это и всеми мерами поддерживало тот нравственно-духовный настрой вверенного ему крестьянства. И может быть, вина его в том, что оно не сумело сохранить в себе эту историческую миссию до конца, но то, что оно несло ее, не подлежит сомнению.

К середине XIX века эта миссия дворянства сильно угасла, и крепостное право, возникшее в конце XVII века, но тлевшее в зародыше с более раннего времени, стало ложиться тяжелым бременем на жизнь народа. Нарушение священного права свободы, надлом самого крестьянина как носителя нравственно-духовного мира, даровой непроизводительный труд, экономический упадок сельского хозяйства, деградация земли-кормилицы — все это и было свидетельством наличия в государстве тяжкой болезни — крестьянского разлада.

Были ли в нашей истории периоды, когда такой разлад, мог бы перерасти в общенародную смуту, заполнить ею всю Российскую землю? Да, были, и не раз, но у народа и его государственных и духовных деятелей хватало воли, мудрости, совести и терпения не дать развиться этой болезни до такой степени, чтобы сгубить государство навсегда. Да и крестьянский мир — это был не только крепостной мир. Если бы было так, не видать бы нам Отечества и его великой культуры. Забываем, что был другой крестьянский мир, которым и держалась в основном Россия. А этот-то крестьянский мир — вовсе не крепостная стихия, хотя она и в нем сказывалась, и временами губительно. Вспомнить об этом мире надо, да еще как!

Помимо помещичьих земель, тянувшихся от былых «белых» земель, искони существовали казенные земли, корень которых лежал в черных землях, то есть государственных. Таких земель в 1856 году было более 81 миллиона десятин, и населяли их крестьяне численностью более 23 миллионов душ. Да были еще удельные земли, созданные Павлом I, на которых трудилось около 3 миллионов крестьян. Всего на этих землях проживало почти 26 миллионов человек (более 43 процентов от всего населения России и 53 процента от сельского). А здесь были иные порядки. Еще в 1760—1761 годах на этих землях было введено мироправство — выборное самоуправление. Податная ответственность возложена на выборные власти. В 1838 году для улучшения быта казенных крестьян было создано министерство государственных имуществ, и они получили административную организацию, также основанную не выборном и общинном начале. Местное управление было поручено общине, или миру, который получил право выбирать общественных должностных лиц, подчиненных окружным начальникам, а те в свою очередь — палате государственных имуществ. Казенные крестьяне платили государству подушную и поземельную подать (2—3 рубля) и местные налоги за пользование землей.

Вот этот крестьянский мир держал в основном государство на своих плечах, строил; свою самобытную культуру, пользуясь местной автономией. Но и в нем присутствовала своя вековая беда: крестьяне и здесь были зависимыми, так как не могли владеть землею., а только временно ею пользовались. Как бы арендуя землю у государства, крестьяне не считали ее своей, большей частью плохо ее обрабатывали, не стремились ее улучшать и передавать детям и внукам более продуктивной и ухоженной. Господствовала экстенсивная система земледелия — в основном трехпольная и даже переложная (на севере — лесопольная). Видя это, министерство государственных имуществ все время стремилось улучшать положение этих крестьян. Так, в середине XIX века казенным крестьянам были даны наделы по 8 десятин на душу в малоземельных уездах и по 15 десятин в многоземельных. Семейный надел достигал 15—60 десятин с правом наследования земли за известную плату. Десять миллионов государственных крестьян получили до 53 миллионов десятин. Полмиллиона из них были переселены на новые земли. Платежи взимались не с души, а с земли и промыслов. И главная в этом заслуга принадлежала крупному, ныне забытому государственному деятелю графу Киселеву — министру государственных имуществ. В 1858 году удельным крестьянам были дарованы одинаковые с другими сельскими сословиями личные имущественные права.

Но мало бывает проку во всяком деле, а особенно в крестьянском, тогда, когда в душах людей не обитают нравственно-духовные заповеди, а именно они созидают весь мир, включая крестьянский. На государственных и удельных землях, конечно, присутствовали нравственно-духовные устои крестьянства, но не полностью его обнимали — земля эта все же оставалась в душе людей чужбиной государственной, а не их собственной плотью. Потому Россия обладала огромным полуустроенным крестьянским миром, но не таким великим сельским хозяйством, которое она могла бы иметь по праву как грандиозная земельная держава. Реформа 1861 года призвана была излечить тот нравственно-духовный недуг, который разрушал изнутри крестьянский строй. И Россия смело пошла на его излечение. Много писалось и говорилось о достоинствах и недостатках этой реформы в конце прошлого века и в начале этого века. Но потом мы забыли об этом великом событии. И великий грех не вспомнить, как это было, в самом кратком изложении.

История крестьянской реформы есть история жизни многих выдающихся деятелей того времени, но прежде всего Юрия Федоровича Самарина. С 1848 года крестьянский вопрос овладел его помыслами и слился с ним на целые 15 лет его короткого, но яркого жизненного пути. Напомним, что Самарина окружали московские литературные и светские круги, в рядах которых находились Хомяков, Киреевские, Аксаковы, Свербеевы, Погодин, Шёвырев, Кошелев, Черкасский. И ясно, что они во многом поддерживали его идеи по крестьянскому вопросу. Из всех московских друзей Самарину был ближе всех А. С. Хомяков. Этот замечательный философ и мыслитель в начале 1848 года писал Самарину: «Для нас, русских, теперь один вопрос всех важнее, всех настойчивее». (Он разумел освобождение крестьян!)

Ю. Ф. Самарин считал, что в основе исторического развития крестьянства лежит понятие «о нераздельности земледельца с землею».

Еще в 1856 году Самарин распространил записку «О крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе», в которой писал: «Правительство, заподозренное народом в предательстве и не внушающее ему никакого доверия, — вот чем мы обязаны крепостному праву в отношении политическом. Может ли считать себя безопасным внутри и благоустроенным государство, под которое подведен этот страшный подкоп? Может ли оно свободно и бестрепетно двигать всеми в нем заключенными силами?» В записке подчеркивалось, что крепостная система нарушает основной закон производительности труда— его свободу. Самаринская записка лежала на столе Александра II зимой 1856— 1857 годов, и нет никакого сомнения в том, что она вселила в государя твердую решимость провести в жизнь освобождение крестьян. И 3 января 1857 года Александр II создал Секретный комитет по крестьянскому делу, в котором принял участие и Самарин, оставивший результаты той деятельности в трех своих дополнительных записках. В комитет привезли свои проекты освобождения крестьян также Кошелев, Терновский и другие. В феврале того же года издан Рескрипт западным губерниям, по которому сохранялись усадебная оседлость (по выкупу) и пользование некоторым количеством земли за оброк и барщину, а с декабря те же меры были предложены петербургскому дворянству.

21 февраля 1858 года Секретный комитет был переименован в Главный комитет по крестьянскому делу под председательством государя, созданы 48 губернских комитетов. В июле 1653 года последовал указ об удельных крестьянах, которые могли приобретать в собственность ненаселенные земли, равно как и отчуждать собственные свои земли без согласия департамента уделов, переходить в сословия однодворцев и мещан и совершать договоры. По предложению Якова Ивановича Ростовцева 17 февраля 1859 года были созданы две редакционные комиссии по крестьянскому делу— общая и частная. Ростовцев на первом заседании комиссия 4 марта 1859 года сказал, что крестьяне должны получить полную возможность на приобретение в собственность не только усадебные земли, которые не представляют собой обеспечение их быта, но и достаточное количество полевой земли. И что к обязательным отношениям, особенно барщине, надо относиться отрицательно, так как они представляют то же крепостное право, только облеченное в законные формы и потому еще более невыносимое. В его речи также было подчеркнуто, что ежегодная плата крестьянами как процентов, так и погашения выкупного капитала не должны быть выше существующих повинностей, иначе не будет улучшения их быта.